Анна Данилова - Роспись по телу
Ей повезло. Она успела собрать вещи и выйти из квартиры до того, как к дому подъехала машина Валеры. Женя, подождав за деревьями, когда он войдет в подъезд, вышла из своего укрытия и быстрым шагом направилась к дороге. Поймала такси и помчалась к Гел. Все, ее любовная эпопея подошла к концу. Весь пыл схлынул…
Она была крайне удивлена, когда, позвонив в квартиру Гел, увидела на пороге Шубина.
– Ты? А где Земцова? – спросил он разочарованным голосом.
Женя Рейс растерянно смотрела на него, не зная, как себя вести.
Гел появилась в последнюю секунду, когда Женя собиралась уже раскрыть рот и сказать первое, что придет в голову про Земцову.
– Привет, Женечка. Ужасно рада тебя видеть. Игорь со свойственным ему мужским эгоизмом пытается вытянуть из меня, куда я дела Юлю. Но бог свидетель, я ничего не знаю. – Гел втащила Рейс в прихожую и расцеловала. – Представляешь, ей вчера стало плохо, затошнило и все такое… Я уложила ее в постель, а когда минут через десять решила проведать, то ее уже и след простыл.
– Как это? Она пропала? Может, ее похитили?
– Да? Она успела одеться, собрать свои вещи и незаметно выйти из квартиры. Думаю, у нее появился план, с которым она ни с кем не собиралась делиться. Я даже думаю, что речь идет о Рыбниковом переулке…
Гел, не спавшая всю ночь из-за Игоря, упорно прождавшего до утра возвращения Земцовой, выглядела утомленной. Ее вынужденная ложь по поводу исчезновения Юли вызывала в ней самой досаду. Она видела, что Шубин не верит ни единому ее слову, но и предавать подругу не собиралась, а лишь всячески тянула время, своими разговорами направляя мысли Игоря в нужное ей русло: надо было, чтобы он думал, будто Юля все еще в Москве, а не в Саратове. Она и про Рыбников переулок сказала, чтобы отвлечь Шубина.
– Гел, что такое ты говоришь?! Юля исчезла, а ты так спокойно себя ведешь? Говоришь, что ей было плохо, что ее тошнило, так, может, ее отравили? Где она ужинала вчера?
– Мы ужинали вместе, – вздохнул Шубин с несчастным выражением на лице. – В «Праге». С нами были Крымов, Харыбин… Гел. Все было прекрасно. Девчонки, вы просто не знаете Земцову, а я – знаю. Она наверняка что-то задумала и, зная, что я не отпущу ее одну, решила скрыть от меня свои планы. Гел врет мне в глаза…
Он махнул рукой и ушел на кухню. Гел, пользуясь тем, что они с Рейс остались одни, приложила палец к губам, давая ей понять, что все идет как надо, что нужно просто немного помолчать.
– А где же Крымов? – спросила Женя.
– Мы позавтракали, и он ушел. А Игорь вот остался ждать Юлю. Понимаешь, – она снова перешла на шепот, – если бы Крымов не спал в моей квартире и если бы я не стелила ему постель собственными руками, я сама бы решила, что Земцова с Крымовым. Ты извини, Женя, но я и тебе не могу ничего сказать. Единственное, что мы должны с тобой предпринять, чтобы облегчить задачу Юли, – это скрыться, спрятаться где-нибудь в Подмосковье и затаиться там. Позже я, может быть, тебе что-нибудь и объясню.
– А что ты сказала про Рыбников переулок?
– И об этом поговорим позже. А сейчас я позвоню одной своей знакомой и закажу две путевки в «Звенигород».
– А что там?
– Будем отсыпаться, играть в теннис, кататься на лошадях, есть шашлык и греть свои старые косточки в сауне…
– Только не сауна, – покачала головой Женя. – Гел, возможно, твой звонок спас меня… И даже не столько от Валеры, сколько от себя самой. Я не знаю, что со мной происходит. Я совершаю одну ошибку за другой и не могу остановиться. Может, я схожу с ума?
– Разберемся, подружка… Может, тебе действительно надо проветрить мозги на свежем воздухе, заняться своим здоровьем и просто отдохнуть. Ты готова?
– Готова, а ты?
– Я позвоню, и мы сразу же поедем. Это делается очень просто. Закажем такси, и все.
Шубин, выглянувший из кухни, покачал головой:
– Такси? Ты и Земцовой тоже заказывала такси?
Гел ничего не ответила. Ей было стыдно за свою ложь.
– И куда вы собрались? Что вообще происходит? И с каких пор Земцова не доверяет мне, черт подери?! – вдруг заорал Шубин, теряя всякое терпение.
– Ты же сам рассказал нам вчера про этот остров, – Гел подошла к нему и на глазах удивленной и ничего не понимающей Рейс поцеловала его в заросшую рыжей щетиной щеку. – Мы испугались и уезжаем.
– Это вам тоже Земцова посоветовала?
– Да, – вынуждена была признаться Гел. – Игорь, Земцова – в Саратове. Пусть я нарушу слово, но зато, быть может, сохраню ей жизнь… Ты прости меня…
Гел тяжело вздохнула, затем решительно набрала номер телефона своей знакомой и заказала две путевки в «Звенигород».
Утро следующего дня Женя Рейс и Гел встретили в просторной, полной хвойного воздуха и птичьего гомона, спальне загородного коттеджа.
Шубин же проснулся в самолете при посадке в Саратове. Уставший предельно и голодный, он, сойдя с трапа, вошел в здание аэровокзала и разыскал там буфет. Взял холодную котлету, ромовую бабу и кофе. Расположившись за столиком, принялся за еду.
– Парень, – позвал его хмурого вида человек в помятом синем пиджаке, – ты у меня серьги не купишь?
– Какие еще серьги, – отмахнулся от него Шубин, глотая горячее пойло, отдаленно напоминающее кофе. – Отстань.
– С сапфирами, – мужчина достал из кармана грязный носовой платок в клетку, развернул его, и Шубин увидел серьги с крупными синими камнями.
44. Большие планы
Прямо из аэропорта, уже в Саратове, ночью, Земцова, поймав такси, поехала в агентство. Весь перелет, борясь со сном, она думала о том, что исчезла из города, даже не предупредив свою единственную, по сути, клиентку. Гел не в счет. Она теперь своя и гонорара обратно не потребует. А вот Лариса Хмара… Во-первых, она заплатила Земцовой, во-вторых, внесла залог, чтобы отпустили ее сына на время следствия. Но время идет, а убийца Кати Уткиной еще не найден.
Машина мягко остановилась у агентства. Юля, расплатившись с водителем, открыла дверь и, войдя, заперлась изнутри. Все, теперь она была дома, в тишине и покое, и никто не помешает ей подумать и хорошенько все взвесить. Но сначала – горячий душ и сон. Она в темноте на ощупь включила свет в душевой комнате и первым делом проверила, есть ли горячая вода. На ее счастье, она была. Как были и чистые полотенца, шампунь и мыло. По сути, офис и должен был служить ей вторым домом, где всегда можно прийти в себя, помыться, выспаться и даже перекусить.
После получаса блаженства под душем она, завернувшись в полотенце, вошла в приемную и, не включая света, задернула плотные темные занавеси, которые призваны были скрыть от посторонних глаз все, что происходит в офисе. В холодильнике были консервы, герметически упакованный хлеб и печенье, а в буфете кофе, сахар и чай. Юля включила плитку, вскрыла банку тушенки и разогрела мясо на сковороде. После чего напилась чаю и, достав из нижнего отделения большого сейфа толстый плед и подушку, удобно устроилась на диване в своем кабинете. Она даже не стала проверять автоответчик, чтобы не разбивать надвигающийся на нее целительный сон. Потом, все потом. И она уснула.
Утро встретило ее шумом дождя и полумраком. Она встала, раздвинула занавеси, открыла жалюзи и распахнула окно. Свежий воздух ворвался в кабинет. Юля умылась, привела себя в порядок и приготовила кофе. Вот теперь можно было приняться за работу. Наметить план действий.
Она села за стол, включила большую лампу и достала блокнот с ручкой. Первый пункт: Катя Уткина. Катя шла у нее под номером один лишь по той причине, что именно расследованием ее убийства она занималась по просьбе своей клиентки Ларисы Хмары (хотя, если исходить из рисунков шрамов, то логичнее было бы записать под первым номером Женю Рейс, поскольку именно для нее Гамлету был заказан рисунок, начинающийся с цифры 1: «1N». Однако она написала:
1. Катя Уткина.
Возможно, ее убил Бахрах, как убил Гамлета. Возможно, кто-то другой, по неизвестным пока мотивам. Ее мог убить даже Олег Хмара. Из ревности, скажем, к тому же Михаилу Семеновичу. Хотя нет, вряд ли. Олег не мог изнасиловать свою невесту. С чего ему было ее насиловать, когда у них, даже по словам матери, были прекрасные отношения. «…он, я думаю, даже любил ее» – это ее слова.
Она подумала о том, что за все то время, что она пробыла в Москве, они с Гел так и не удосужились побывать на квартирах Уткиной на Садово-Сухаревской и Рейс – в Рыбниковом переулке. Но так ли это важно? Вряд ли Катя оставила в Москве что-то ценное. Разве что саму квартиру, купленную на ее имя. У нее были драгоценности, которые, по словам Олега Хмары, пропали после убийства девушки. Бриллианты, сапфиры. Мертва.
2. Женя Рейс.
Она, слава богу, жива. Бахрах умер, так и не успев обезобразить ее тело своим шифром. Как не успел и облагодетельствовать заморским путешествием и квартирой в Москве. Однако именно к ней подошел Валерий Франк в стрип-баре, где он до этого искал, как и Герман с Ноденем, Гел. Сейчас, если у Гел хватит терпения и она найдет нужные слова, Рейс может быть уже далеко от Москвы. Но вряд ли она поедет с Гел куда бы то ни было, потому что влюблена в этого парня. Это выяснится чуть позже, когда Гел позвонит ей и расскажет, как обстоят дела.
