Смерть под занавес - Ирина Градова
– Действительно… Ну давайте порассуждаем. Кременец общался с Третьяковым, так как его мать была вхожа в дом матери Кирилла Демидовой. Следовательно, он тоже мог туда попасть и, если не убить актрису, то как минимум украсть драгоценности. На него никто не подумал бы, так как следователь сразу вцепился в сына убитой и пытался выбить из него признание…
– А еще Кременец пропал, – напомнил Антон. – Он ушел из квартиры жены, и она не в курсе, где он может находиться. Перед отъездом я заглянул в театр, где служил Георгий, и там сказали, что он уволился!
– И вы считаете, он мог податься в Питер?
– Его супруга упомянула, что перед уходом Кременец частенько говорил о Третьякове и завидовал его успеху. Можем мы предположить, что он отправился сюда, чтобы заручиться поддержкой бывшего приятеля?
– Ну, это легко проверить: надо всего лишь спросить Третьякова! Давайте дальше: мы полагали, что дневник принадлежал Дорофеевой, однако, судя по всему, его вела Кременец. В нем она нелестно отзывалась о сыне, даже выражала беспокойство и страх в отношении его. Если предположить, что к Дорофеевой, также входящей в ближний круг Демидовой, каким-то образом попали эти записи…
– …то она могла начать шантажировать Георгия! – с воодушевлением закончил фразу собеседницы Шеин. – Жена утверждает, что он взял большой кредит – вдруг как раз для этих целей?
– Чтобы платить Дорофеевой?
– Ну да, ведь мы обнаружили, что она получала денежные вливания с анонимного счета!
– А потом он свинтил из города, перестав платить, думая, что сумеет скрыться от шантажистки, но она, оказавшись в сложной жизненной ситуации, последовала за ним в надежде получить крупную сумму и решить свою жилищную проблему?
– Кременец платить не захотел и грохнул тетку!
– Это, опять же, только наши с вами предположения, – тут же охладила его пыл Суркова. – Нет доказательств того, что они встречались в Питере!
– Но мы знаем, что Дорофеева приходила в театр и даже присутствовала на спектакле.
– В котором участвовал Кирилл Третьяков, а вот фамилии Кременца, если не ошибаюсь, нет в списке труппы!
– Верно, нет, – подтвердил опер. – Если бы он там был, я бы вспомнил… Может, Третьяков отказался ему помогать? Или не смог, ведь он – актер, а не режиссер и не директор театра!
– Все может быть, – согласилась Суркова. – Но, помимо гибели двух женщин в Екатеринбурге, остаются вопросы в отношении наших актрис: кому и зачем понадобилось их убивать?
– А вдруг одно с другим не связано?
– Вы сами-то в это верите?
Антон промолчал: такой расклад и ему представлялся маловероятным.
– Так мы снимаем подозрение с Третьякова? – поинтересовался он спустя минуту. – У нас вообще на него хоть что-то есть?
– Ни-чего, – по слогам произнесла Суркова и вздохнула. – Одежда, изъятая из дома Третьякова, совершено чистая – даже та, которую он постирать не успел. На ней отсутствуют любые волокна, идентичные салону авто Понизовой, а также следы грима или чего-либо еще, могущего послужить доказательством причастности подозреваемого к преступлению. А еще ко мне приходила весьма колоритная дама и уверяла, что Третьяков чист как слеза младенца просто потому, что не способен на подобное душегубство в силу тонкой и чувствительно натуры!
– Что за дама – тоже какая-то артистка?
– Да нет, в том-то и дело: ко мне приходила супруга одного из наших вице-губернаторов!
– О как!
– Она принимает живейшее участие в судьбе театра, в котором служит Третьяков, и лично знает и его руководство, и артистов.
– Думаете, у них с Третьяковым?..
– Она в два раза его старше, но, с другой стороны, когда это кому-то мешало? Все равно у нас на Третьякова нет ничего, кроме отсутствия у него алиби на момент убийства, но, думаю, если проверить других членов труппы, у половины ситуация окажется такой же. Третьяков не имел никаких разногласий с Анной, за исключением тех, что были инспирированы его подружкой Дианой, поэтому ему не было нужды ее убивать…
– А волосы, ДНК?
– Слабое доказательство, и беседа с адвокатом Бондаренко как нельзя яснее это доказа…
– А если мы все-таки имеем дело с маньяком? – снова перебил Антон. – Таким выродкам ведь вовсе не нужен повод: они убивают, потому что испытывают от этого наслаждение!
– С некоторых пор я склонна думать, что мы имеем дело с серийником, однако вряд ли с маньяком.
– Это вам наш профайлер сказал?
– Нет, я сама пришла к такому выводу.
– Поделитесь?
– Извольте. Согласна, что грим на лицах жертв кажется странным нам, но это определенно что-то означает для убийцы: он над ними издевается или это что-то другое? Поймаем, как говорится, спросим. То, что убиты именно актрисы, возможно, имеет под собой личную подоплеку – может, они его обидели или сделали что-то, чего, по его мнению, не должны были. Почему он прицепился к Музыкальному театру? Загадка! Убийство Дорофеевой выбивается из схемы, но в свете новой информации можно проследить связь с тем, что когда-то произошло в Екатеринбурге. А это значит, что мы имеем дело не с психически больным человеком, а с очень злым и обиженным! Другой вопрос, что у нас отсутствуют веские доказательства этой связи, зато мы знаем, что и Третьяков, и Кременец общались в детстве и юности, и Дорофеева также, скорее всего, была знакома с обоими.
– Значит, нужно искать зацепки! – подытожил Шеин.
– Точно. Что же касается Третьякова, то эксперт проанализировал видеозапись из торгового центра и с уверенностью утверждает, что тот, кто говорил с Анной Понизовой, немного выше ростом, чем Третьяков, и более крепкого телосложения. Если предположить, что именно тот незнакомец ее и убил, то это никак не мог быть наш подозреваемый!
– Так что с Третьяковым-то?
– Я распорядилась его выпустить. Подозрения окончательно не сняты, однако у нас нет оснований держать его под стражей: у него слишком хороший адвокат и высокие покровители! Я думаю, сейчас следует сосредоточиться на Кременце: виновен или нет, этот человек может знать что-то, имеющее отношение к делу. Отыщите его! Но для начала встретьтесь с Третьяковым и поинтересуйтесь, знаком ли ему Кременец и в курсе ли он его нынешнего местонахождения. По итогам решим, что делать дальше…
В этот момент распахнулась дверь, и в кабинет буквально ворвался Белкин.
– Алла Гурьевна, я нашел… А-а, ты уже тут? – заметив Антона, пробормотал он, замирая посреди помещения.
– Продолжайте, Александр! – потребовала Алла. – Что вы там нашли?
– Машинку.
– Какую машинку? – поинтересовался Шеин, прежде чем Суркова успела задать тот же вопрос.
– Ну, ту, на которой, предположительно, Дорофееву привезли на свалку.
– Да вы что?! – воскликнула Алла, не веря в такую удачу. – Как вам удалось?
– Ой, не
