Поцелуй на удачу - Адель Паркс
– Крутой костюм, – говорит он. В конце концов я пошла в фиолетовом. Сара была права, это не тот момент, когда нужно скромничать. Я рада, что пошла в том, что заставило маму заворчать и возмущенно спросить у папы: «Тебя устраивает, что она ходит в таких нарядах?» Но вполне очевидно, что мама психует, потому что раньше она принимала окончательные решения о том, что может и не может быть в нашем доме. Теперь у меня есть ощущение, что решает папа. Я даже не знаю, почему.
– Мне твой тоже нравится, – отвечаю я. Потом мне хочется врезать себе, потому что это не слишком оригинальный комментарий.
– Пойдем уединимся, – он хватает меня за руку.
И теперь мне хочется петь и хлопать, плясать и целовать его. В основном мне хочется его целовать.
32
Лекси
Я рада, что вечеринка на открытом воздухе. Я видела уже четыре дымящиеся лужи блевотины. По крайней мере, если прогнозированный на сегодня дождь пойдет, он их смоет, или, может, до них доберутся лисицы. Ужасная мысль. Я оглядываюсь в поисках организатора вечеринки, я хочу, чтобы она убедилась, что персонал проверяет удостоверения личности и не подает коктейли и другой алкоголь несовершеннолетним, но я не могу ее найти. Я иду и лично разговориваю с как можно большим количеством персонала, однако они не слишком заинтересованы в моих указаниях. Я пытаюсь объяснить им, что я хозяйка вечеринки, но они не спешат мне верить, потому что их нанимали Джейк и Сара. Оглядываясь, я вижу достаточно пьяных подростков, но не могу полностью винить персонал бара. Так как напитки бесплатные, многие бокалы остаются наполовину полными, поэтому даже если подростки не просят алкоголь в баре, они могли бы с легкостью его достать.
Я не пью. Я чувствую необходимость присматривать за гостями, особенно за теми, что помладше. Я замечаю девочку, которая, кажется, умудряется спать стоя. Ее друзья кучкуются вокруг нее, поддерживая ее между собой. Она одета в едва прикрывающий ее костюм клоуна, забрызганный блевотиной. Ее тонкие, длинные ноги подкашиваются на высокой танкетке. Она качается, как вросшее в землю дерево. Я боюсь, что если она упадет, то вывихнет лодыжку, или, может, просто сломается. Ее друзья выглядят нервными, когда я приближаюсь, боясь, что у нее – и у них – будут проблемы. Я не осуждаю, но все же предлагаю позвонить ее родителям. Они явно чувствуют облегчение, что я взяла на себя ответственность. Я сижу с девочкой, пока не приезжают ее родители. Я ожидаю, что они отчитают меня за то, что я позволила их дочке допиться до такого состояния. Я знаю, что если бы мне позвонили и попросили забрать дочь с вечеринки в восемь вечера, где я нашла бы ее едва в сознании от алкоголя, то это могло бы заставить меня сорваться. Я собираюсь с силами, но на деле они просто делают мне комплимент насчет красивой вечеринки, поздравляют с выигрышем и говорят, что ждут нашей следующей встречи, когда Эмили с Логаном пойдут в новую школу. Они запихивают свою дочь в машину и бросают грустные прощальные взгляды через плечо. Я думаю, они больше всего сожалеют, что их не пригласили.
Я довольно долго не видела Джейка. Я звоню ему, но он не берет трубку. Я не удивлена, у него часто выключен звук на телефоне, и, пока он планировал вечеринку примерно всю последнюю неделю, Джейк говорил, что иногда до него тяжело дозвониться потому, что на поле плохо ловит сигнал.
Мне не о чем беспокоиться.
Мне не о чем беспокоиться.
Все кончено.
Я вглядываюсь в веселящихся людей в поисках цветастого костюма Дженнифер. Мне на глаза попадаются двое или трое других Арлекинов, но ее я не вижу. Мой взгляд невольно притягивается к зарослям в дальнем конце поля. Это идеальное место, чтобы исчезнуть, если хочется уединиться и не попасться на глаза. Я качаю головой. Это глупая, разрушительная мысль. Дженнифер, скорее всего, у башни шампанского, ведь ей нравится выпить пару бокалов. Джейк с наибольшей вероятностью смотрит представление фокусника, которое, если верить моему расписанию, идет прямо сейчас в большой палатке. Площадь вечеринки огромная, а толпа густая, поэтому здесь очень тяжело кого-то найти.
Я не видела Логана с тех пор, как мы приехали, хотя он, по крайней мере, отвечал на мои сообщения, уведомляя, что «потрясно проводит время» и что он с друзьями – да, они все вместе, нет, они не делают ничего плохого. Это вряд ли полностью правда, но этого достаточно, чтобы меня успокоить. Я не могу не заметить, что его телефон, видимо, ловит связь лучше, чем у моего мужа. Элли, Джуди, Хайди и Роба из Бюро я тоже пока не заметила, а я очень хочу их увидеть. Я хочу спросить о нескольких своих старых делах – есть люди, о которых я думала, и мне хочется знать, каковы подвижки. Я знаю, что они здесь, потому что Джуди уже опубликовала примерно двадцать снимков на Facebook: она, выглядывающая из-за огромной сладкой ваты; она, заливающаяся смехом на колесе обозрения. Я побывала возле колеса обозрения, но не увидела их – они уже ушли, когда я туда добралась. Я решаю сделать еще один круг в надежде перехватить их, но мое продвижение немедленно прерывают остановившие меня коллеги Джейка со старой работы. Не с последней, а с предпоследней. Я улыбаюсь и киваю в ответ на их фразы, хотя говорится не слишком много. В основном это повторение мантр: «Кто бы мог подумать?», «Каковы шансы?»
Я благодарна за повод оборвать их, когда у меня в кармане вибрирует телефон.
– Извините, мне нужно ответить, – я делаю извиняющуюся гримасу и отхожу от них.
– Лекси?
– Тома?
– Ты узнала мой голос! – он звучит счастливым, и это отчетливее всего напоминает мне, что обычно я не ассоциирую с ним эту эмоцию. Я считаю его честным, обеспокоенным, решительным, разозленным, чутким. Сложный калейдоскоп туго переплетенных чувств.
– Твое имя высветилось у меня на экране, – отвечаю я с улыбкой.
– Мой контакт записан у тебя в телефоне! – он бодрый. Почти игривый.
– Все всех нынче записывают в контакты, Тома.
– Ты где? Звучишь, как будто ты на вечеринке.
– Так и есть. На моей собственной.
– Ты устроила вечеринку без меня? Как это возможно?
– Ты пил, Тома? – смеюсь я.
– Немного, – если бы я
