Сэйте Мацумото - Стена глаз. Земля - пустыня. Флаг в тумане
Первое действие окончилось без происшествий. Кумико и Такако с увлечением следили за развитием сюжета, время от времени заглядывая в программу и о чем-то перешептываясь. Пьеса, по-видимому, им нравилась.
Последовал десятиминутный перерыв. Большая часть зрителей покинула свои места и вышла в фойе. Кумико и Такако тоже встали и направились к боковому выходу, где сидел Соэда. Он поспешно поднялся с места и юркнул в дверь.
Такако и Кумико уселись в фойе на диван и весь перерыв просидели там. Соэда следил за ними издали, но никто из проходивших мимо к ним не подходил и не заговаривал с ними. Соэда равнодушно разглядывал публику. Посетители театра Кабуки всегда создают в нем своеобразный колорит. Вот прошла группа девушек в ярких кимоно с длинными рукавами, вот вслед за ними идут какие-то важные гости в сопровождении изысканно одетых гейш. Некоторые пришли в театр всей семьей, в отделении стояла группа людей с красивыми лентами через плечо — должно быть, служащие фирм, получившие от начальства билеты в благодарность за службу…
Прозвенел звонок, перерыв кончился, и все вновь заняли свои места в зале.
Подходило к концу второе действие. Соэда то обводил взглядом ярусы, то снова смотрел на красный костюм Кумико и темное хаори Такако, и, разумеется, у него не хватало времени на то, чтобы следить за развитием событий на сцене.
Но может быть, человек которого он ищет, сидит как раз над ним, во втором или третьем ярусе? Соэда тут же хотел вскочить и мчаться наверх, но спохватился: во время действия его бы туда все равно не пустили.
Окончилось второе действие, а Соэде так ничего и не удалось заметить. Ему вновь пришлось спрятаться, чтоб Такако и Кумико его не заметили. На этот раз мать и дочь пошли в буфет выпить чаю. Соэда с удовольствием последовал бы за ними, но подавил в себе это желание и, остановившись у входа в буфет, наблюдал за ними издали. Фойе снова заполнилось разодетыми женщинами, напыщенными франтоватыми мужчинами, служащими, пришедшими коллективно смотреть спектакль.
Соэда закурил и присел на диван, откуда можно было наблюдать за буфетом.
Спустя минут пять в дверях появилась Кумико, и Соэда едва успел спрятаться.
— Вот так встреча, — неожиданно услышал он чей-то голос за спиной.
Соэда обернулся. Рядом стоял знакомый сотрудник, и ему ничего не оставалось, как ответить на приветствие сослуживца.
К несчастью, знакомый был из болтливых. Соэда часто отвечал ему невпопад, так как одновременно старался не упустить из виду красный костюм Кумико и хаори ее матери. Внезапно они куда-то исчезли. Торопливо простившись со знакомым, Соэда кинулся их разыскивать, но женщины как сквозь землю провалились. В смятении он поспешил в зал, но их места были свободны. Не было их и среди публики в фойе.
Соэда прошел в коридор и вдруг остановился как вкопанный: в конце коридора стояла Кумико, рядом с ней — Такако, но был с ними еще кто-то третий, с кем они беседовали. Соэда вгляделся… и узнал Мурао.
Соэда переменил позицию и спрятался за большой красной колонной. Мурао был оживлен, он, видимо, рассказывал женщинам что-то веселое. Куда девалась его холодная усмешка, которая не сходила с его лица во время встречи с Соэдой! А собственно, как же иначе он мог себя вести с близкими Ногами, у которого он некогда был в подчинении и чей прах привез в Японию. Вероятно, Мурао один пришел в театр. А может быть, не один.
Такако однажды сказала Соэде, что давно не виделась с Мурао. Выходит, они встретились впервые за последние годы. Насколько Соэда мог заключить, Такако была рада этой неожиданной встрече. Кумико скромно стояла рядом с матерью и с приветливой улыбкой слушала Мурао.
Прозвенел звонок, и Мурао вежливо поклонился женщинам.
Коридор быстро пустел, и Соэда поспешил ретироваться: женщины, простившись с Мурао, шли в его сторону. На их лицах еще не угасли улыбки от радостной встречи со старым другом отца и мужа.
Началось последнее действие. Соэда продолжал то внимательно глядеть в сторону Кумико, то обводить взглядом зал, однако его ожидания были напрасны — ничего не произошло.
Случайно ли Мурао оказался в театре, думал Соэда, и не он ли прислал билеты, подписавшись другим именем? Навряд ли. Уж кто-кто, а Мурао поставил бы свою подпись. И связывать эти билеты с его появлением в театре было бы несколько опрометчиво. Кстати, его нигде не было видно. Наверно, он сидел все-таки где-то наверху.
Соэда осторожно встал и, хотя во время действия хождение запрещалось, вышел, затем поднялся на второй ярус и потихоньку отворил дверь центрального входа. Отсюда прекрасно просматривался весь ярус. Соэда прислонился к двери и обвел взглядом зал. Все зрители, увлеченные пьесой, смотрели только на сцену.
Наконец он нашел Мурао, занимавшего место в первом ряду. Слева от него сидела молодая женщина, которая время от времени переговаривалась с соседом, невидимому с мужем, справа сидела гейша, держа за руку своего спутника. Они, несомненно, никакого отношения к Мурао не имели. Значит, в театр он пришел один.
К Соэде подошла женщина в униформе и попросила его сесть.
— Я разыскиваю одного человека, разрешите побыть здесь еще немного, — извинился Соэда.
Женщина посветила фонариком и сказала:
— Простите, но во время действия вставать со своих мест запрещается.
Соэде пришлось покинуть свой наблюдательный пункт. Возвращаться в зал не хотелось, и он спустился в фойе. Спектакль должен был окончиться минут через десять-пятнадцать, тогда ему некоторое время еще придется понаблюдать за Кумико и ее матерью, а пока он решил отдохнуть. Соэда закурил, разглядывая висевшие на стене фотографии известных актеров.
6
Хотя население Токио возросло и город раздался вширь, в этой части района Сэтагая кое-где еще сохранились сады и небольшие поля, а в одном месте темнела густая роща, рядом с которой пролегало шоссе, соединявшее Рокакоэн и Сосигаяокура — две станции, расположенные на разных железнодорожных линиях.
Тринадцатого октября около восьми часов утра местный крестьянин обнаружил здесь труп мужчины. Труп лежал ничком на тропинке, примерно в пятистах метрах от шоссейной дороги. На нем было черное недорогое пальто. В коротко постриженных волосах проглядывала седина. Смерть наступила от удушения. По-видимому, его задушили пеньковым шнурком, оставившим на шее довольно глубокий след.
Сотрудники следственного отдела полицейского управления, обследовав труп, пришли к выводу, что смерть наступила часов десять назад, то есть между девятью и десятью вечера двенадцатого октября. Убитому на вид было лет пятьдесят. Роста он был выше среднего, одежда на нем выглядела довольно поношенной, сорочка несвежая, галстук залоснившийся. Судя по всему, человек этот не имел особого достатка.
Во внутреннем кармане пиджака у него нашли бумажник с тринадцатью тысячами иен. Значит, версия об убийстве с целью ограбления отпадала. Было выдвинуто предположение, что его убили из мести.
Тщательный осмотр одежды для того, чтобы установить имя убитого, ничего не дал; по всей вероятности, она была сшита не на заказ, а куплена в магазине готового платья, причем, судя по устаревшему покрою, лет десять назад. У убитого не нашли ни визитных карточек, ни каких-либо других документов.
Вскрытие подтвердило предварительное заключение: убийство произошло за десять-одиннадцать часов до обнаружения трупа. В полицейском управлении была создана группа розыска, которая сразу же приступила к делу.
Место, где нашли труп, окружали небольшие поля и мелколесье. Тут было безлюдно и в вечернее время редко встречались прохожие.
По шоссе, правда, непрерывно проезжали машины, но тропинка на меже, где лежал убитый, находилась от шоссе на значительном расстоянии, кроме того, поле зрения резко ограничивали заросли мелкого леса. Отсюда можно было предположить, что очевидцев убийства быть не могло.
Группа розыска прежде всего приступила к выяснению личности убитого. С этой целью полицейское управление обратилось за помощью к органам информации. Бывает, правда, что газеты в погоне за сенсацией становятся помехой для расследования, но иногда, как это произошло в данном случае, они оказывают существенную помощь.
Сообщение было помещено в вечерних выпусках, и на следующее утро это уже дало результаты. Владелец небольшой гостиницы у станции Синагава, Кэндзабуро Цуцуй, сообщил полиции, что описание убитого, опубликованное в газетах, совпадает с внешностью постояльца его гостиницы. Цуцуи пригласили в морг, где он опознал убитого. По словам Цуцуи, убитый снял комнату в гостинице за день до убийства, то есть одиннадцатого октября, и провел там одну ночь.
Был сразу же проверен регистрационный бланк, заполненный самим постояльцем. Там значилось: «Префектура Нара, город Корияма, владелец галантерейного магазина Тадасукэ Ито, 51 год».
