Андрей Воробьев - Дело о последнем параде
— Уже послал. Они не будут светиться, но прикрыть ее смогут.
— Пусть дождутся меня. Я выезжаю.
«С легким паром»! — Пожелал напоследок Николай, но Алексей уже выключил трубу и начал одеваться. Его настроение вряд ли кто-нибудь назвал хорошим и не только потому, что его лишили послебанного кайфа. Просто он забыл специфику ситуации: с одной стороны игра неизвестного Заказчика, с другой — контригра Арчи и его, Нертова. А с третьей — бесконечные шутки охраняемой. Нина, видимо, считает происходящее кинобоевиком, где ей досталась главная роль, поэтому берет инициативу на себя при каждом удобном случае.
Нертов прекрасно представлял психологию подопечной. Ей надоело торчать в доме Пьера и пялиться то на телеэкран, то на улицу (хотя Алексей, улетая, просил ее высовываться пореже). Да и предстоящий отъезд не принес бы ей особого удовольствия: дорога в аэропорт — под присмотром двух охранников, перелет рядом с охранником на соседнем сиденье и встреча на родине, когда ее передадут из рук в руки. Только наручников не хватает. Разумеется, не вынесла душа поэта… А, учитывая, что французы должны были охранять Нину, а не сторожить, выбраться из домика, доехать до Парижа и поменять билет на рейс днем раньше, труда не составило.
Алексей все это отлично понимал. И все же, он заранее готовил какую-нибудь особенно добрую фразу, которую он скажет Нине вместо приветствия. Вот, к примеру: «сколько в меня еще должны всадить пуль, ради того, чтобы маленькая девочка стала чуть ответственнее»? А потом — наказать как провинившуюся школьницу. Ну, не носом в угол, но засунуть в дом отдыха «Красный гидролог», где от спальни до удобства — двести шагов. А из развлечений — телевизор «Горизонт» и сломанный бадминтон. Шутки — шутками, но в городе оставлять ее нельзя. Только на дачу. Причем, не на ту, где проходили памятные именины, а в охотничий домик. Только тогда удастся спокойно доработать в городе.
Машина вышла на Киевское шоссе — прямой путь в Пулково. Алексей тотчас вспомнил, как совсем недавно здесь окончил свои дни Исполнительный директор «Транскросса» Неврюков. Почти одновременно погибли и два других члена совета директоров. Арчи уже начал выяснять: какова судьба акций, принадлежащих им, не расстался ли кто-нибудь с ними перед смертью? Надо к этому поскорей подключаться, а тут новая проблема с томиком Виойна под мышкой прилетела сегодня в Питер…
Но в глубине души Нертову было приятно. Сколько бы ни было дел в последние дни, он ждал, когда она вернется. И вот — это случилось.
Припарковав машину, Алексей помчался искать девушку. Разумеется, в кафетерии Нины не было. Алексей начал высматривать ее по всей округе и минут через пять нашел за тем занятием, за которым и ожидал. Девушка бродила в стороне от правого крыла здания, любуясь родными березками и прихлебывая родной напиток «Байкал-трава».
* * *Если Алексея известие о возвращении Нины разъярило, то Борис был в первую очередь испуган. Он только отошел от прошедшей веселой ночи, только опохмелился, но мельничные жернова еще по инерции проворачивались под черепной коробкой, как ему позвонили из «конторы» — офиса охранной фирмы «Панцирь». Почти все люди Бориса числились сотрудниками этой организации, но, судя по их действиям, лучшим видом охраны было перманентное нападение.
— Боб. Даутовская девчонка объявилась. Из «Пулково» звонит. Просит за ней приехать. — Лениво сообщил Ушат, сидевший на прослушке, могучий, не очень умный браток, выделявшийся среди остальных размерами ушей, которыми он умел шевелить. То ли Ушат забыл о гибели Нины, то ли по непроходимой тупости, даже не удивился, услышав о воскресении покойницы. Однако, Бориса, казалось, ткнули раскаленным шилом. И он не мог не вспомнить слова какого-то мудреца: «труп врага, на самом деле, пахнет нехорошо. Но пока ты его не понюхал сам, он остается не трупом, а живым врагом». Труп дочери Даутова никто не нюхал, не щупал и, даже, не видел. Средиземноморские медузы в расчет не принимались.
— Ушат! — заорал Борис. — Кто еще в офисе?
— Я и Дуремар.
— Быстро в машину и в «Пулково». С собой возьмите маяк. По дороге я вам продиктую список номеров. Один из них должен за ней приехать. Поставьте маяк на машину и следите за ней.
— Бригадир, вообще-то, у нас сегодня…, - столь же лениво пробурчал Ушат, но Борис его перебил.
— Если она уедет из «Пулково» без маяка, ты позавидуешь Стасу. Понял?
— Да! — Уже гораздо живей крикнул Ушат, кидая трубку. Он был одним из свидетелей расправы своего бригадира с чересчур инициативным помощником и, вспомнив, окровавленный лом в руках начальника, удвоил прыть.
Минуты через три, когда Борис позвонил бойцам, они ответили ему уже с трубы, из машины. Бригадир перечислил им все номера. С этого момента, от него ничего не зависело. Оставалось ждать. Борис уже давно понял, что Заказчик, его школьный друг, работает не на себя. Что речь идет о таких деньгах, какие он не видел даже в кино. И этим суперзаказчикам нужен стопроцентный результат. В данном случае — смерть наследницы фактического владельца «Транскросса». Если выяснится, что он, Борис, не сделал порученную работу, Заказчик не сможет за него заступиться. А может и не захочет. Потому что Нина не должна была появиться в городе. Но она появилась.
«Приказать им, пусть пристрелят ее там, где увидят». — Борис, немного подумав, отказался от этой идеи. Во-первых, Ушат и Дуремар меньше всего подходили для такой операции. Долгое знакомство с этими людьми позволяло предположить (пять к одному), что промахнутся и будут прихвачены. А во-вторых, девчонка по-прежнему оставалась Черпахой Тортиллой, не только имеющей золотой ключик, но и знающей, где находится заветная дверца. Стрелять в нее — стрелять в собственные деньги. — «Если не обломится, то все к лучшему. Она — живой покойник. И Заказчик, до сих пор уверенный, что Нина, вместе с номерами тайных счетов, покоится на дне Средиземного моря, никогда не догадается — последним прибежищем девчонки стал пригородный карьер. А счетами воспользуюсь я. Заказчика же расстраивать не к чему, пусть дальше живет, свято веря: все кончилось во Франции. Тысячи и миллионы баксов, которые я из нее вытрясу — нормальная компенсация за эти минуты. Ибо, если она незамеченной проскользнет в город и об этом узнает мой партнер — покупай белые тапочки».
Поэтому Борис успокоился лишь когда ребята позвонили из аэпоропорта. Радиомаяк оказался присобаченным к машине, прибывшей за девушкой, без особых проблем.
Бригадир долго распрашивал Ушата: как выглядит встречающий. Услышанное удивило его. Сегодняшний день оказался днем вернувшихся мертвецов. Ибо это мог быть только погибший во Франции личный телохранитель Нины, что осложнило ситуацию. Такой парень мог помочь ей инсцинировать гибель и вместе с ней затаиться где-то в Европе. И вот она прилетела. А он, оказавшийся здесь еще раньше, ее встречает. Значит, предстоит решить очень серьезную проблему. И Борис начал сосредоточено думать: сколькими людьми он сможет располагать к вечеру? И сколькими — к утру?
* * *Но самая большая неприятность этого вечера случилась у Заказчика. В очередной раз позвонил Карабас. Как всегда у него было мало времени и он сразу перешел к делу.
— Я слышал, независимая телекомпания снимает ролик о твоей работе?
Это означало — в Москве узнали о деятельности конторы Арчи, копающей вокруг акционеров «Транскросса».
— Все будет в порядке. Сейчас с ними сотрудничает Борис, и клип выйдет такой, какой нас удовлетворит.
— Борис уже показал, что работать не умеет. Это не его профиль. Поручи дальнейшее сотрудничество профессиональному пресс-секретарю. И пусть он постарается вступить в переговоры уже завтра.
Карабасу не нравилось медлительность Бориса и он распорядился, чтобы завтра «Главбух» нейтрализовал контору «Арчи».
— Теперь, что касается Бориса. Он слабый сотрудник, к тому же не всегда думающий о репутации фирмы. Поэтому, ты должен уволить его.
Заказчик вздрогнул. Нельзя было показывать недогадливость перед Карабасом, ибо это — признак слабости. Однако он все-таки переспросил.
— Уволить, без предупреждения? Окончательно рассчитать?
Карабас почти не изменил интонацию, но Заказчик понял — собеседник разъярен.
— Связь в порядке? Если да, то почему я должен повторять? Предупредить его ты был должен месяц назад. А теперь — уволить. Постарайся договориться с бухгалтерией. Если не сможешь — даю еще один день, чтобы провести всю процедуру самому.
И не прощай, не до свидания, ни, даже, приказа повторить. Трубка издавала обидные короткие гудки, Заказчик сидел рядом, обхватив лицо руками. Человеком сентиментальным его назвать было нельзя, но только что ему приказали за 48 часов убить школьного друга. И он знал, что выполнит приказ.
