Наталья Корнилова - Ярость и страсть
— Понятно! Все сделаем!
Дверь вертолёта открылась, из неё вывалилась верёвочная лестница и показался человек в пожарной экипировке. Лестница упала прямо на крону рядом со мной, и мне стоило лишь протянуть руку, чтобы достать её, но я не спешила сдаваться, ещё отчаянно на что-то надеясь. Сверху прокричали:
— Залезай немедленно, а то сейчас из брандспойта смоем! И не вздумай шутить!
Что мне оставалось делать? Стиснув зубы и повесив сумочку на плечо, я начала карабкаться по болтающемуся трапу вверх, преодолевая сильные потоки воздуха от лопастей. Пожарник протянул мне руку и рывком втащил в тёмный салон вертолёта, который сразу же начал подниматься. Внутри были ещё какие-то люди, но в темноте я их плохо видела. Меня усадили на железный откидной стульчик, втянули лестницу и закрыли дверь. Выглянув в иллюминатор, я увидела, что вертолёт почему-то быстро удаляется от площади, по которой бегали туда-сюда солдаты, майор махал руками, а плешивый полковник стрелял из пистолета в воздух. Ничего не понимая, я повернулась к пожарникам, и тут в салоне вспыхнул свет. Прямо на меня из-под пожарных касок смотрели улыбающиеся глаза босса, Валентины и тракториста Захара. Остальные были мне не знакомы. Сердце моё чуть не разорвалось от радости, и я расплакалась…
…Вертолёт на полном ходу, рассекая ночное небо, уносился прочь от злосчастного тополя, а босс, перекрикивая шум двигателей, рассказывал мне, всхлипывающей на груди Валентины, подробности происшедшего. Я узнала, что Захар купил здесь дом и они собирались там встретиться с друзьями, чтобы кое-что обговорить. Тётка Авдотья, та самая толстуха, была его дальней родственницей и во всем им помогала. Босс, когда заметил слежку, сбежал через её двор к Захару, где уже ждали остальные, и послал его прихватить шпика, чтобы узнать, что тому известно. Захар, естественно, понятия не имевший о моем существовании, увидев меня, подумал, что я просто местная шлюшка, решившая подзаработать на приезжем, воспользовался ситуацией и выкрал «любовника», который потом наотрез отказался что-либо говорить. Затем по сотовому телефону, специально подаренному ей на всякий случай, позвонила тётка Авдотья и пересказала им мои слова. Услышав моё имя, босс сразу заподозрил неладное, а потом, когда спросил у Захара, как выглядела та самая подзаборная шлюшка, все понял и попросил его отыскать меня. Тот уже собрался идти на поиски, но тут я сама постучала в калитку. Боссу вообще порядком досталось в этот день, особенно когда он вдобавок ко всему увидел в деревне ещё и Валентину, которая чуть не довела до инфаркта майора. Оказывается, Валентина, сидя на кухне, прекрасно слышала весь наш с ним разговор в кабинете, хотя мы разговаривали вполголоса, и, когда я убежала, тут же закрыла офис, поймала такси и поехала за мной, преследуя ту же цель, что и я, — уберечь Родиона от верной погибели. Проявив чудеса конспирации, она проследила меня до дома тётки Агафьи. Они с ней быстро нашли общий язык, и та ей все рассказала. И тут я начала тарабанить в ворота, это нас привезли за документами. После того как я умчалась прочь, увидев «дачника», они огородами побежали к трактору, возле которого уже стоял ещё не отошедший от испуга майор. Валентина ещё раз обматерила его, отчего тот совсем потерял голову, они сели в трактор и на всех парах рванули «в поле навёрстывать упущенное рабочее время». В лесу бросили трактор и разъехались, поймав на трассе попутки, в разные стороны. Родион, Захар и Валентина, наотрез отказавшаяся возвращаться в Москву без меня или хотя бы моего трупа, отправились в райцентр в десяти километрах от городка и остановились у знакомых. Тётка Агафья выполняла роль наблюдателя. Она видела все, что происходило, и докладывала боссу по сотовому. Когда меня обнаружили на дереве и поднялся крик, она прискакала туда, подслушала, как майор вызывает пожарных, и тут же известила обо всем Родиона. Дальше все было лишь делом техники. Их хороший знакомый из райцентра (босс так и не сказал, кем он там работает) организовал пожарный вертолёт и спецодежду. И ещё босс пообещал задать нам с Валентиной потом такую трёпку, что мы будем кусать локти, рвать на себе волосы и биться головами о стену в раскаянии, раз мы ослушались и каким-то невероятным образом выследили его. И не будет нам прощения…
Когда он умолк, я счастливо улыбнулась:
— Слава Богу, все уже позади.
Захар, вернувшийся в это время из кабины пилотов, переглянулся с Родионом и сказал:
— Боюсь, что ещё ничего и не начиналось. Мы хотели вас высадить где-нибудь поближе к трассе, чтобы вы уехали домой на попутке. Но теперь кое-что изменилось. Наш пилот услышал по рации, что майор вызвал для перехвата военные вертолёты. Кроме нас, здесь сидят ещё и настоящие пожарники, — он подмигнул молчавшим сзади молодым ребятам, — поэтому мы не можем рисковать. Сядем где придётся и будем ориентироваться по ситуации. Им уже известно наше местонахождение. Отлетели мы недалеко, поэтому скоро подъедут и солдаты на машинах.
— А как же они? — Я посмотрела на пожарных. — Как всегда, — улыбнулся босс, — скажут, что мы их заставили взлететь под дулом пистолета и лиц они не запомнили. Не волнуйся за них, они прекрасно знают, что делать. Мы, кстати, уже снижаемся, давайте вернём униформу.
Они трое начали быстро скидывать спецодежду, а я тоскливо посмотрела в иллюминатор. Покрытая мраком, безлюдная земля стремительно приближалась, и где-то там, в этой пугающей глубине, нас ожидали смертельно опасные проблемы…
Босс не считал нужным посвящать меня с Валентиной в истинные причины всей этой заварушки, а мы не спрашивали, потому что доверяли ему и знали, что он не способен на подлость. Нам было понятно только то, что Родион попал в беду, чисто по-бабьи не могли допустить, чтобы мужчина, благодаря которому мы как-то устроились в этой жизни и к которому обе испытывали определённую симпатию, вдруг взял да и пропал. Наверное, так пеклись бы волчицы о своём единственном в стае волке, оберегая его. Нам было совершенно наплевать на трудности и опасности, переживаемые в данный момент, ибо опасность опять остаться на бобах и щёлкать зубами от безработицы и безденежья была гораздо страшнее. Хотя, конечно, на первом месте для нас была чисто человеческая близость с боссом, которого я, не кривя душой, могла назвать своим другом, а это дорогого стоило.
С другой стороны, я начала понимать, что работа в агентстве была для Родиона лишь прикрытием его основной деятельности, той самой, таинственной и загадочной, в которую он нас не допускал, боясь, видимо, что мы проболтаемся, а может, и за наши жизни, что было бы, естественно, гораздо приятнее. Я вела бухгалтерию и знала, что из Фонда безработных детективов России уходили время от времени немалые суммы. Босс лишь давал мне реквизиты и просил оформить платёжное поручение, не объясняя, куда и зачем уплывают такие бешеные деньги. И мне не оставалось ничего другого, как думать, что под «крышей» фонда работает какая-то организация, скрытые механизмы которой постоянно находятся в действии. Но меня это абсолютно, не интересовало. Я всегда считала, что наше агентство самое лучшее в России, что мы выполняем очень важную и нужную работу по очищению земли русской от всякого рода непотребной швали, гордо именующей себя мафией. Эти негодяи успокаивают себя мыслью, что, совершая преступление, они только одерживают верх над абстрактными ментами и законом, забывая при этом, что страдают от их преступлений прежде всего конкретные простые люди и что им-то и бывает больно и обидно.
…Вертолёт ещё даже не коснулся колёсами земли, а мы уже попрыгали в траву и со всех ног бросились к ближайшему лесу. Бежали прямо по полю-, спотыкаясь и увязая по щиколотки в рыхлой земле, но, слава Богу, до леса было недалеко. Наш вертолёт уже улетел, когда мы скрылись за деревьями, а над поляной зависли два других вертолёта, военных. Осветив все вокруг мощными прожекторами, они начали кружить, увеличивая радиус поиска, пока лучи не запрыгали по верхушкам деревьев над нашими головами. Лес, на нашу беду, оказался редким. Мы прижались к стволам, боясь пошевелиться, и ждали, пока они улетят. Но они почему-то никуда не спешили. Один вертолёт остался висеть, а другой полетел на другую сторону леса, видимо, собрался проверить, не сбежали ли мы из него. Наверное, лес был очень маленьким, потому что вертолёт быстро вернулся и они вновь стали шарить по нему прожекторами, подолгу зависая над каждым деревом. Тут, заглушая рёв пропеллеров, где-то вдалеке послышался вой автомобильных сирен. Он быстро приближался, казалось, со всех сторон. Я поняла, что нас окружают, и беспомощно посмотрела на босса, стоявшего ближе всех ко мне. Он был все с той же дурацкой бородкой и без очков. На плече висела спортивная сумка. Прожектора метались метрах в двадцати от нас, и света от них было достаточно. Заметив мой взгляд, босс ободряюще улыбнулся и тихонько свистнул Захару — они вместе с Валентиной обнимали с двух сторон одно толстенное дерево в трех шагах от нас. Захар понимающе кивнул и, одним прыжком одолев разделяющее нас пространство, прилепился к моему дереву. Наши руки соприкоснулись, и от этого мне почему-то сразу стало спокойнее.
