Наталья Борохова - Адвокат на час
– Спасибо, вы мне очень помогли, – с чувством сказала Дубровская. – Однако у вас отличная память!
– Не жалуюсь! – хмыкнул парень.
– Но все-таки, – Елизавета нахмурила брови, – прошло несколько месяцев, а вы помните события, словно это было вчера.
– Ничего удивительного, – объяснила милая девушка. – Мы хорошо знаем наших постоянных клиентов. Если человек проводит у нас свое обеденное время несколько раз в неделю, месяц за месяцем, уже невольно не воспринимаешь его как случайного посетителя.
– Да девчонкам дай только повод посплетничать! – хихикнул парень и, напустив на себя глуповатый вид, состряпал целую пародию на своих сослуживиц: – «Дорогуша, помнишь того долговязого типа из офиса напротив? Ну, того, который каждый раз заказывает четверть пиццы и использует все имеющиеся на столе салфетки». – «Помню, и что с того?» – «Так он сегодня обедал с блондинкой из банка, у которой колготки в сеточку. Представляешь, он оплатил общий счет». – «Ух ты! Ты думаешь, между ними что-то есть?» – «Стал бы он тогда тратиться», – парень перестал кривляться. – Вот так примерно. А вы еще удивляетесь, откуда кто что помнит.
Дубровская поежилась, вспомнив, что она также привыкла обедать в одном месте. Конечно, она запоминала лица официантов, но они ей всегда казались профессионально приветливыми, и не более того. Не очень-то было приятно сознавать, что во время приема пищи ты находишься под прицелом нескольких пар любопытных глаз.
Официантка, по всей видимости, уловила настроение клиентки и поспешила удалить своего разговорчивого коллегу от греха подальше.
– Не обращайте на него внимания, – смущенно произнесла она. – Он не поступил в театральный и теперь отыгрывается на публике, сочиняя пародии на всех подряд.
Она сделал «страшные глаза» товарищу, что означало, должно быть, требование срочно убраться в подсобку, но Елизавета задержала его:
– Скажите, а тот мужчина часто у вас здесь появлялся?
– Да частенько захаживал, – пожал плечами парень. – Раньше, правда, с разными девицами тут ошивался, а в последнее время остепенился, только с ней одной, с вашей знакомой, бывал.
– Девицы, говорите? – удивилась Лиза.
– Вот именно. Он, по всей видимости, еще тот ходок. То с одной, то с другой, то сразу с двумя или тремя девушками появлялся. Правда, несколько раз я его видел с одной зрелой дамой.
– Дамой? – продолжала удивляться Лиза.
– Конечно, ее по-другому и не назвать. Высокая, статная, рыжеволосая. Грудь – во! Бедра – во!
Официантка тщетно пыталась остановить словоизвержение своего коллеги. Однако «страшные глаза» и тычки в бок не помогали. Парня несло:
– Видная такая женщина. На львицу похожа. Он ее называл не то Элла, не то Элли.
– Элеонора Дворецкая! – Лиза едва не поперхнулась кофе.
– Не знаю, не спрашивал. Красивая такая тетка.
Лиза отложила в сторону едва надкусанную булочку.
– Спасибо огромное. Мне пора, – она заторопилась.
– Неужели вам не понравилось? – огорченно запричитала девушка.
Дубровская почувствовала слабый укол совести.
– Несите книгу! – разрешила она.
И уже через минуту на плотной белой бумаге появилась свежая запись: «Я обожаю кофейню „Апельсин в шоколаде“, поскольку здесь умеют хранить тайны клиентов!»
– Значит, это он! – мрачно резюмировала Анастасия, выслушав сбивчивый рассказ своего адвоката. – Этого я и боялась.
– Да, но почему ты такая хмурая? – удивлялась Лиза. – У нас в руках появилось важное доказательство. Стоит лишь вызвать на допрос официантов из кофейни, и мы окажемся в шоколаде! Конечно, это еще не полное оправдание, но все-таки важное обстоятельство, которое заставит Швецова задуматься. Зачем Логинову потребовалось рыться в лекарствах Дворецкой?
– У меня было подозрение, – бормотала Настя, словно не слыша восторженной речи своего защитника. – Только у него была возможность заглянуть в сумку. Но я думала, зачем? Зачем это ему было нужно? Отомстить за свое увольнение? Глупо. Логинов – адекватный человек. Он не будет травить начальницу только из-за того, что она выгнала его с работы. Здесь и была натяжка. Зато теперь все ясно…
– Что тебе ясно? Что?
– То, что Логинов состоял в близких отношениях с Элеонорой Дворецкой, вот что! – сжала виски руками Настя. – Он только выполнял ее план. Значит, не было симпатии, не было любви. Был только тонкий расчет. Он подставил меня, не сожалея об этом ни минуты!
– Я понимаю, что ты чувствуешь, – вклинилась Дубровская. – Конечно, это очень неприятно, когда так поступает близкий человек. Но ведь мы вывели его на чистую воду! Теперь нам лишь остается дать сигнал следователю и…
– Ничего не будет! – покачала головой Настя.
– Ты ошибаешься. Швецов поверит. Он – неглупый человек. Стоит нам только вызвать официантов…
– Мы не будем вызывать официантов, – жестко сказала Настя.
– Да ты сошла с ума! – воскликнула Дубровская. – Скрывать оправдывающее доказательство – на это может согласиться лишь самоубийца. Кому ты делаешь плохо?
– Я не буду топить Логинова, даже если он и предал меня.
– Тогда это сделаю я! Речь идет о твоей невиновности.
– Только попробуй, – с угрозой в голосе произнесла Дроздова. – Я сразу же откажусь от тебя, и мне предоставят другого защитника.
– Что мне делать? – заломила руки Лиза. – Моя клиентка сошла с ума. Может, строить защиту на этом?
– Погоди, не горячись. – Настя выглядела абсолютно спокойной. – Вот увидишь, суд меня оправдает. А когда я выйду на свободу, я еще поквитаюсь с Логиновым!
– А если этого не случится? – волновалась Лиза. – Я имею в виду, ты не выйдешь на свободу?
– Это обязательно произойдет, а теперь сделай мне еще одно одолжение. Во-первых, забудь на время о том, что ты узнала в кофейне. А во-вторых, не бери никаких денег у Логинова. Я сама оплачу твои услуги, как только выберусь отсюда. Идет?
– А что, мне можно не согласиться? – проворчала Дубровская. – Ты мне не предоставила выбора…
Логинов зашел в ресторан и огляделся. Конечно, она выбрала самое лучшее место, в глубине, там, где по стеклянной стене струилась вода. Элеонора призывно помахала ему рукой и улыбнулась. Грациозные изгибы ее чувственного тела подчеркивал костюм под леопарда. Глаза, слегка подведенные стрелками, хищно щурились. Она была бесподобна, впрочем, как всегда.
– Все же ты пришел! – приоткрыла она пухлые губы.
– Да. Зачем звала?
– Фи! Разве так должен разговаривать джентльмен?
– Ты же знаешь, я никогда им не был, – усмехнулся он.
– Да, ты всегда был деловым человеком, с которым можно договориться. Но мы неплохо проводили с тобой время, не правда ли?
– Довольно, Элли! – оборвал он ее. – Я не хочу, чтобы нас видели вдвоем. Не хватало только, чтобы кто-то связал нас воедино.
– Боишься сплетен, – ухмыльнулась она. – А я больше ничего не боюсь. Ты не представляешь, какое это счастье – жить и ничего не бояться.
– Я не так свободен.
– Ах, это крошка Настя! Она задурила тебе голову. Маленькая дурочка. Смешно подумать, она хотела тягаться со мной. – Дворецкая грациозно вытащила сигарету из пачки.
Логинов щелкнул ее зажигалкой. Она закурила.
– Все же, Элли, – нетерпеливо сказал он. – Я вынужден настаивать. Мне не нравится встречаться на людях. Нас могут неправильно понять. К чему осложнять себе жизнь?
– Я думала только об одном, – призналась она. – Я одинока, и ты одинок. Почему бы нам не соединить два одиночества? Ведь ты не будешь мне говорить, что эта смешная дурочка превзошла меня в постели? Ты еще не забыл, на что я способна?
– Нет, не забыл, – коротко сказал он. – Но думаю, что мне все-таки нужно уйти. Доброго вечера, Элли!
– Доброго вечера, Олег! – с усмешкой сказала Дворецкая. Она ничуть не огорчилась. У нее всегда был запасной вариант…
Прислушиваясь к сонному дыханию сокамерниц, Настя сама никак не могла уснуть. Мысли, обрывки воспоминаний, чьи-то «дельные» советы никак не давали ей покоя. Ей было душно в этом небольшом помещении, до отказа набитом полуобнаженными женскими телами. Майка прилипла к телу, и ей до смерти хотелось принять душ, надеть чистое белье и свернуться калачиком в своей уютной постели. Но кто-то, по-видимому, считал, что ее место не в теплом, привычном мире, а здесь – на тюремных нарах. Этот «кто-то» спал сейчас у себя дома, не терзаясь, как она, воспоминаниями; видел яркие цветные сны, не наполненные кошмарами, а сотканные из тепла и света. Быть может, рядом с ним, на прохладных простынях раскинулось бесстыдно обнаженное женское тело. Голова с гривой огненно-рыжих волос покоилась на подушке, а рука, как лапа хищного зверя, расположилась на его бедре, удерживая добычу.
Олег… Как он мог? Хотя здесь не было предательства. Он просто никогда не любил ее. Все их отношения существовали только в ее голове, наполненной до отказа романтическим бредом. Он же был холоден и отстранен. Он в душе смеялся над ней, глупой девчонкой, так долго разыгрывающей из себя неприступную крепость, а потом сдавшейся на милость победителя. От него и усилий много не потребовалось. Первый поцелуй. Ее инициатива. Назвать женихом? Пожалуйста! Легко. Она форсировала отношения, словно боялась куда-то опоздать. Зато теперь она может сказать со всей определенностью: она все успела. Теперь у нее есть время для отдыха. Беда только в том, что его слишком много…
