Анна Малышева - Озноб
– Кто же тебе рассказал? – незнакомым, скрипучим голосом проговорил наконец мужчина. – Даже вариантов нет… Валентин?
– Я сама догадалась.
– Ты не могла! – он схватил ее за локоть, и женщина испуганно обернулась. – Кроме него, некому!
– Говорю тебе, сама! – Она рванулась, стараясь, однако, чтобы ее попытка освободиться осталась незаметной для окружающих. Барменша и так слишком часто поглядывала в их сторону. – Я ездила к Валентину, когда искала мужа, и случайно увидела в доме его жену! Ту самую, якобы парализованную! А потом Давид оставил мне фотографии Иры, на случай если сам уже не приедет, и я сразу узнала на них эту женщину! Догадаться было несложно!
– Вот проклятье, Давид… – почти простонал Сергей, разжимая наконец пальцы. – Он и до тебя добрался, этот нытик, всюду лез, никому покоя не давал! И ты, конечно, поняла, что все это из-за страховки?
– Настолько плохи дела? – вопросом ответила Ирина.
Сергей кивнул. Вид у него был подавленный и вместе с тем решительный. Он явно не собирался сдавать позиции и заявил с неким вызовом:
– А что я должен был делать, если она сама настаивала?
– Хочешь сказать, твоя жена сама придумала план? – с недоверием переспросила Ирина.
– Еще летом, когда у нас начались первые финансовые трудности, – подтвердил тот. – Правда, меня-то она во все детали не посвятила, просто заставила купить ей дорогой полис. Я даже пытался ей втолковать, что момент выбран не лучший, к чему лишние расходы? Она слышать ничего не захотела, как всегда. Привыкла, что все делается по первому ее слову.
– Вы должны были поделить деньги?
– Какое там, поделить! – отмахнулся Сергей. – Все доставалось ей, и не только по ее полису, но и по страховке за дом. Аргументировала она это тем, что я пришел в их семью нищим, так не на что мне и рассчитывать. Да я на все был согласен, лишь бы развязаться, неужели без нее не заработаю? С моей головой, с моими связями… Она даже машину застраховала, подарок своего ненаглядного Давида, кстати. Да и его самого держала при себе исключительно из-за денег. Знаешь, уж если кто родился с золотой ложкой во рту, тот хочет с ней и умереть. Она не из тех женщин, которые могут мириться с трудностями.
– То есть ей должен был достаться большой куш? – невольно увлеклась его рассказом Ирина. – Но как бы она им пользовалась? Ведь она же числится…
– Можешь не договаривать, понял, – Сергей метнул быстрый взгляд на барменшу, которая явно прислушивалась к обрывкам их разговора. – Здесь, но не в Америке. А почему бы ей не пройти паспортный контроль в аэропорту? Документы в порядке, денежки на кредитке, визу всегда давали без проволочек, она там практически жила. Процент риска – нулевой.
– Примерно так я все себе и представляла, – задумчиво проговорила женщина. – Но, если ты ничего не собирался получить, зачем согласился участвовать? Вас развели бы и так.
– Ну, может, чувствовал себя виноватым перед ней… – Видя внимание, с которым слушала его Ирина, мужчина заметно приободрился. – Я ведь в самом деле не мог оставить ее нищей. А провернуть такое дело в одиночку невозможно, ты же понимаешь…
– Это преступление, – твердо заявила она. – К тому же ты сжег…
Сергей быстро закрыл ей рот ладонью и тут же засмеялся, пытаясь обернуть все в шутку:
– Хватит, хватит, никто не пострадал! Уверяю тебя, для той бедняжки это был наилучший исход! Что ее ожидало в другом случае? Безымянная могила на кладбище для бомжей. А сейчас у нее роскошный гранитный памятник, пусть и с чужим портретом…
– Замечательно придумано. – Ирина, морщась, провела пальцем по губам, будто пытаясь стереть прикосновение Сергея. – А скажи, кому бы достались все эти деньги, если бы твоя супруга действительно умерла? К примеру, сегодня?
– Ради бога, без намеков. – Вопрос явно его покоробил, но Сергей все еще сохранял дружелюбный тон. – Что с ней случилось? А главное, как она про тебя узнала?
– Узнала как раз я про нее. – Ирина отодвинула нетронутую чашку с остывшим кофе и слезла с высокого табурета. – А случилось то, что ее кто-то попытался отравить, и попади я в дом на пару часов позже…
– Кто-то! – иронически воскликнул Сергей, тоже покидая свое место. – Ну конечно, это должен быть я! Кто еще мог получить деньги?!
– Что там было, в этой бутылке джина? – Ирина рылась в сумке в поисках кошелька. – У нее вообще, есть шансы выжить?
– Где она?
Женщина положила на стойку деньги за кофе и пошла к выходу. Сергей еле поспевал за ней, умудряясь на ходу расточать прощальные кивки и улыбки барменше и знакомым официанткам. Когда они вышли из зала, он схватил женщину за руку:
– Нет, это уж слишком, что ты себе позволяешь? Бросаешь такие обвинения, а потом уходишь как ни в чем не бывало? Куда ты ее отвезла?
– В больницу, разумеется. – Ирина слышала, как дрожит ее голос, но ничего не могла с этим сделать. – Подозреваю, что ей придется воскреснуть, если она еще хочет жить дальше. А тебе… Вам обоим предстоит коечто объяснить представителям закона.
– Эта проклятая баба всегда приносила мне одни несчастья! – прошипел Сергей, отталкивая Ирину с такой силой, что та едва удержалась на ногах, уцепившись за перила лестницы. – Я понятия не имею, что она там выхлебала вместе со своим любимым джином, но, уж конечно, ей не захочется брать на себя вину, она все свалит на меня! Если бы хоть ты меня понимала! Не смотри, не смотри такими страшными глазами. Я никого не убивал!
– А я знаю. – Спустившись на одну ступеньку, Ирина остановилась, глядя на мужчину, отвернувшегося к окну, за которым снова падал снег. – Потому и приехала, и слушала тебя. Ты уж прости, но мне кажется, в ближайшее время нам видеться не стоит. Да и тебе будет не до того.
– Твоими молитвами! – не оборачиваясь, бросил Сергей.
– И это знаю. – Она спустилась еще на одну ступеньку и посторонилась, давая пройти поднимавшейся в ресторан смеющейся паре. Когда те скрылись за дверьми, женщина закончила: – Но поверь, я ничего не старалась узнать нарочно. Это какое-то стечение обстоятельств… Я ему совсем не рада.
Мужчина промолчал. Ирина спускалась по лестнице – сперва медленно, надеясь, что он все же окликнет ее, скажет что-то, что сможет ее остановить, а потом быстрее и быстрее, под конец чуть не бегом. Она шла уже по огромной, забитой машинами стоянке, в расстегнутой куртке с откинутым капюшоном, не замечая липких хлопьев снега, летевших ей в лицо, обжигавших голую шею, и когда оказалась, наконец, в своей машине, первое время не понимала – снег ли тает на ее щеках, или это горячие, внезапно пролившиеся слезы.
– Это самый худший день в моей жизни, – проговорила женщина, силясь что-то разглядеть сквозь зыбкую пелену, застилавшую ей глаза. – А ведь всего-то и надо было не лезть в тот дом, не прикасаться к телу, не пытаться ее спасти. Но этого я сделать не могла!
* * *Она попала домой поздно и, разумеется, ничего не купила, но Ольга не стала ее упрекать. Ей хватило одного взгляда на младшую сестру, чтобы прекратить расспросы. Ирина даже не заметила этой чуткости, она была слишком поглощена своими невеселыми мыслями. Женщина сама не заметила, как разделась, рассеянно потрепала по макушкам племянников, как оказалась в своей комнате, у окна, за которым, в витрине магазина напротив, вспыхивала и гасла рождественская елка. У нее было ощущение дежавю, и оно усугублялось безысходным предчувствием, что таких пустых предновогодних вечеров будет еще много. Они длинной цепью протянутся по всей ее жизни, эти чужие праздники, освещенные чужими огнями, а она вечно будет смотреть на них, как посторонний зритель, как лишний гость на пышном торжестве.
«Хоть бы она умерла! – внезапно пронеслась в голове Ирины жгучая, будто чужая мысль, и женщина содрогнулась, не в силах поверить, что в самом деле подумала такое. – Но если бы она умерла, – мысль с маниакальным упрямством разворачивалась, как телеграфная лента, – Сергея бы это уже не спасло. Она назвала врачам свое имя, и Егор не будет молчать. Вот если бы она умерла там, в домике Валентина… Стала бы я поднимать шум, звать на помощь?»
Ирина на миг представила себе такой исход событий и резко отвернулась от окна, задернув его шторой, словно именно оттуда, из этой ночи, приходили к ней искусительные мысли. «Конечно, я бы позвала!» – сказала она себе, будто оправдываясь перед кем-то, но какая-то часть ее «я» возражала, утверждая обратное.
Ей не хотелось больше оставаться одной. Она вышла в другую комнату к сестре, которая, устроившись перед телевизором, покрывала ногти серебряным лаком, сосредоточенно высунув язык, – совсем, как в детстве. Увидев Ирину, та, не отрываясь от своего занятия, понимающе кивнула:
– Ругаться пришла?
– За что мне тебя ругать? – Ирина присела рядом. Сестра слегка потеснилась и испытующе заглянула ей в лицо.
– Ну, я же сдала тебя Егорке. Но знаешь, у меня сердце было не на месте, ты сорвалась одна за город, полубольная, вся на нервах… Я подумала, если они там даже столкнутся, твои мужики, пусть лучше разберутся между собой. Нечего тебе служить посредником.
