Сантьяго Пахарес - Без обратного адреса
– Да?
– Будьте добры к телефону Анхелу Альдеа.
– Сейчас ее нет дома.
Давид очень хотел бы, чтобы голос его не был таким откровенно хриплым со сна. Но если на том конце провода и поняли ситуацию, то проигнорировали ее.
– Это из школы по поводу Томаса. У нас тут небольшое происшествие. Было бы хорошо, если бы кто-нибудь забрал мальчика домой. Мы и сами бы отвели его, да некому, у всех расписание занятий.
– Что случилось? Я надеюсь…
– Ничего страшного, Томас жив-здоров. Он просто подрался с другим учеником. В таких случаях мы разводим детей по домам, пока страсти не улягутся. Пусть остынут и подумают над своим поведением.
– Разумеется, я сейчас же приду в школу.
– А вы кто?
– Давид, дядя Томаса. Не беспокойтесь, я его заберу.
Что он не был никаким дядей, это еще полбеды. Беда – транспорт. Сильвия уехала на их машине, Анхела – на своей «Хонде». Ему ехать не на чем. Надо просить у Эстебана «Рено».
Однако все было не так плохо. «Хонда» стояла на месте, ключи висели у входа.
Он забрал Томаса из кабинета его классного руководителя. Тот, принимая Давида за дядю своего ученика, объяснил, что произошло. Томас подрался во дворе с мальчиком намного старше и сильнее его самого, причем оба отказались объяснять причину. Томас в драке почти не пострадал – ссадил кожу об цементный пол школьного двора, а вот его противник ушел в медпункт с рассеченной губой. Нет, Томаса не обвиняли в избиении, с ним раньше никогда не возникало проблем, но правила требовали изгнания обоих бойцов из школы на один день.
Давид отвез Томаса домой. Тот за все это время не вымолвил ни словечка. Давид тоже молчал. Имел ли он право расспрашивать или поучать Томаса, ребенка, что ни говори, чужого? Однако нельзя же совсем не реагировать. Он с этой семьей уже подружился, и дело зашло довольно далеко, хоть и при особых обстоятельствах. Давид решил не поучать мальчика, а просто поговорить на равных.
– Твой классный руководитель сказал, что тот мальчик, с которым ты подрался, был старше тебя.
– Он дурак.
– Дурак он или нет, а роста порядочного. Не каждый осмелится нападать на того, кто настолько больше тебя.
– Да я совсем не хотел его бить, он напросился. У меня внутри что-то задрожало. И я не думал больше ничего. Просто кинулся на него и свалил на землю. Он не ожидал, вот и упал.
– Ты пришел в ярость. Наверное, имелась причина.
– Он просто мерзавец.
– Не надо так выражаться, Томас.
– Выражаться не буду, но он все равно мерзавец.
И Томас уставился в окно машины на горы вдали, наглухо замолчав. У мальчика было лицо взрослого человека, у которого неприятности.
– Томас, это, конечно, не мое дело, но людям часто помогает, если они рассказывают о своих трудностях чужому человеку.
– Чем же?
– Не могу объяснить, как происходит, но это правда. Все знают. Именно поэтому люди ходят к психоаналитикам.
– К психо… кому?
– К ученому человеку, он тебя не знает, но житейски опытен и пытается помочь, выслушав и все обсудив.
– Нет у меня никаких трудностей. Просто Маркос начал издеваться, что у меня нет отца. Я говорил ему, отцепись по-хорошему, но он опять за свое. И достал так, что я ему врезал. Даже не помню как. Кинулся и дал ему кулаком в рот.
Давид не знал, что мальчику известно о своем рождении и об отце. Может, Анхела рассказала ему что-нибудь, например, что папа давно умер.
– Да, трогать чью-то семью – последнее дело. Да, этот тип заслужил свое, но, Томас, бить его не следовало. Кроме того, отцы есть у всех и всегда. Но во многих случаях они не могут постоянно находиться со своей семьей. По разным причинам.
– Мама мне все объяснила. Они с отцом любили друг друга и даже родили меня, а потом разлюбили, поссорились и разъехались. Она даже сказала, что со временем у меня может появиться другой отец, который будет любить нас обоих всю жизнь. Очень сильно любить.
Какой изящный способ объяснить ребенку, что тебя когда-то обрюхатили, восхитился Давид. И врать не пришлось почти что. И никаких обязательств на будущее. Молодец. Разговаривать с Томасом было далеко не так тягостно, как опасался Давид. По крайней мере, тот не отшил его, заявив, что он никто и звать его в их семье никак, чего Давид боялся больше всего.
Он уже открыл рот, чтобы ответить, но тут автомобиль стал терять скорость и остановился. Напрасно Давид жал на акселератор – никакой реакции. На последнем издыхании удалось поставить машину на обочину. Давид открыл капот. Томас был уже тут как тут. Опершись руками о край, он заглядывал внутрь.
– Осторожно, Томас, не обожгись!
Томас посмотрел на Давида и внезапно спросил:
– Теперь ты будешь моим отцом?
Давид дернулся, хорошенько приложившись затылком о крышку. Это был прямой вопрос, требовавший прямого ответа.
– Почему ты так думаешь, Томас?
– Ты нравишься маме.
– С чего ты это взял?
– Я ее спросил – она ответила.
– Что, так и сказала, что я ей нравлюсь?
– Нет. Она покраснела. Как я, когда ей вру. Она, наверное, не знает, что взрослые тоже краснеют.
Как типично для ребенка, подумал Давид, ждать от повзросления одних только усовершенствований. Нет, голубчик, не все в нас меняется в лучшую сторону, когда мы вырастаем.
– Томас, я не буду твоим новым отцом. Хотел бы, но не могу, я женат. – Давид показал Томасу свое обручальное кольцо. – Видишь? Его мне дала моя жена в день, когда мы поженились, и оно означает, что мы вместе навсегда.
– Сейчас ты один, не с ней, – возразил Томас. – И тебе придется искать новую жену.
Что мальчишка имел в виду? Что Сильвии нет сейчас в поселке или что они порвали отношения? Они поссорились и разводятся? Неужели Анхела сказала ему нечто подобное? Проклятие! Почему ему всегда так трудно с детьми? А на некоторые темы с ними вообще не надо разговаривать.
– Ну так это же на время. Моя жена уехала первой, я вернусь позднее. Мы встретимся дома.
– Так ты уедешь, что ли?
– Да. Я не могу оставаться здесь всегда.
– А мама?
– Томас, не выдумывай. Твоей маме не так уж важно, что со мной будет. И не так уж сильно я ей нравлюсь. Она чудесная женщина. Если она пока не выбрала для тебя нового отца, то лишь потому, что не нашла достойного. Ты тоже незаурядный мальчик. Тебе в отцы не годится абы кто.
Томас польщенно улыбнулся.
– Да и вообще, о чем тебе беспокоиться? У тебя есть мама, она безумно тебя любит. Миллионы детей могут только мечтать о такой. Разве она не построила тебе лесную крепость?
– Построила!
– Ну так и не думай лишнего, Томас. Есть вещи, которые решают только взрослые. Садись в машину и не трогай ничего внутри капота – двигатель очень горячий.
Томас, полностью удовлетворенный разговором, полез на сиденье. А Давид размышлял об Анхеле. Какая женщина! Он был польщен тем, что произвел на нее впечатление. Красавица! И если не замужем, так уж точно не от отсутствия претендентов.
Мотор был не просто горячий – его покрывала жирная грязь в палец толщиной. Как и все остальные детали. Давид попробовал применить метод Эстебана, о котором тот ему рассказывал в «Эра Уменеха»: рассмотреть каждую деталь по отдельности. Но результата это не дало. Давид был убежден, что сущность автомобилей таинственна и постичь ее могут не все. Он слышал, что нужен бензин, и он там внутри сгорает, но как это связано с движением колес, не знал и не пробовал разобраться. Теперь перед ним было неприятное на вид переплетение труб, коробок и проводов. Давид умел только одно – проверять уровень жидкости в емкости для стеклоочистителей, и он проверил. Жидкости было достаточно. Машина стояла на полпути в Бредагос, на пустынной горной дороге, зато чистоту ее стекол можно было гарантировать в любой момент.
Ух ты! Внизу, под трубками, Давид заметил какое-то движение. Что-то ворочалось, какая-то ось внизу. Он проследил ее и увидел, что она поворачивает колеса влево-вправо, и сейчас они так и ходили ходуном. Давид поднял голову: Томас увлеченно вертел во все стороны руль, испуская ликующее рычание.
– Томас, ты меня испугал!
– Прости! Можно мне поиграть?
– Конечно.
Пусть хоть один из нас немного развлечется, подумал Давид. Сначала, значит, упала скорость, потом они остановились. И отчего бы это могло быть? А черт его знает. В центре автомобильных внутренностей что-то поблескивало серебром. Давид присмотрелся. Какая-то деталь двигалась взад-вперед.
– Ты сейчас что делаешь с рулем? – спросил он Томаса.
– Ничего!
– Я не буду тебя ругать, только скажи, что ты делал сейчас. – Давид подошел и стал смотреть на приборную доску. – Покажи, что ты делал.
Томас показал, как он крутил руль и рычал, изображая мотор. Правда, сейчас у него получалось без энтузиазма. Давид взглянул на его ноги. Мальчик болтал ими, задевая носком акселератор.
– Посиди вот так, – велел Давид. – Я кое-что проверю.
Значит, эта серебристая штучка связана с акселератором? Перед тем как они встали, Давид несколько раз нажимал на акселератор, но скорость падала. И что теперь? Провод, ведущий к серебристой штучке, болтается свободно. А должен быть подсоединен. Давид ухватил конец провода с оголенным металлическим концом, и тут серебристая штука дернулась и прищемила ему палец.
