Блики смерти - Наталья Гриневич
— С тобой он будет как за каменной стеной, — поддержала я Василису. — Бог в помощь.
Василиса что-то еще говорила, но мне тема надоела, и я стала разглядывать попутчиков. Мы ехали до конечной станции. Там располагалась деревенька Гурулево, большущий совхоз и дачи. Народу в вагоне оставалось немного, в основном пенсионеры, семейные пары с детьми и без. Все устремились на дачи, надеясь, что холода не помешают им если уж не посадить картошку, то сделать шашлык.
Слева от нас сидела мамаша с двумя детьми школьного возраста. Поначалу они без умолку галдели, но после обещания какой-то старушки что-то им заклеить и отрезать угомонились.
Сразу за ними сидел мужчина лет тридцати пяти в джинсах и толстовке, капюшон которой был надвинут на глаза. Я стала его разглядывать. Нога закинута на ногу, худой. На кисти левой руки красовалась татуировка в виде иероглифа. Я подняла глаза, и наши взгляды пересеклись. Меня обдало холодом. Какая у него мерзкая ухмылка! Я невольно поежилась: «Не хватало еще в такой компании тащиться через лес. Хорошо, что нас встретит Сережка».
Но ожидания мои не оправдались. Едва мы сошли на станции, выяснилось, что у Сережиной машины что-то прохудилось и вытекло, да так что быстро починить не выйдет и долго тоже не выйдет — почти новую груду железа придется буксировать в автосервис. Сережа коротко объяснил, как дойти до его дачи. Заблудиться было невозможно: от станции до «цивилизации», как называли местные опушку леса, вела одна-единственная тропинка.
Тем временем, все пассажиры электрички разошлись. Кроме одного — того самого типа в капюшоне. Он стоял и курил, глядя куда-то в сторону. Дождь превратился в водяную пыль и теперь летел со всех сторон, так что от зонта не было никакого толку. Не теряя времени мы пошли по лесной тропе. Тип в капюшоне, отбросив окурок, направился за нами. Мы с Василисой ускорили шаг, надеясь догнать дачников, успевших уйти вперед. Тип в капюшоне тоже пошел быстрее.
От дождя лесная тропинка совсем размокла, в густых сумерках ее едва было видно. На одной из мокрых веток я поскользнулась и растянулась во весь рост.
— Идти-то сможешь? — хлопотала, поднимая меня Василиса. В этом я не была уверена, поскольку и стояла-то с трудом.
— Помочь? — услышали мы хриплый голос из темноты. Тип, от которого мы бежали, догнал нас.
— Нет-нет, спасибо! — затараторили мы в один голос.
— Не страшно ночью по лесу шастать? — ухмыльнулся он и пошел дальше.
Опираясь на плечо подруги, я еле-еле доковыляла до края леса, где нас ждал Сережа. В его компании до дачи мы шли значительно быстрее.
Уже у калитки на нас визгливо затявкала собака. Сергей поежился:
— Людкина, — сообщил он. — Понавыводили пород разных. Недоразумение, а не собака. Не живет, а мучается. И вечно под ногами! Чуть не придавил ее вчера, — он с досадой сплюнул и открыл перед нами дверь.
Люда накрывала к ужину.
— А у нас тут такое! — стала рассказывать она, как только все расселись. — Участковый приходил. Предупредил, что сосед у нас — из этих. Выпустили его недавно. Пока сидел, жена квартиру продала и с ним развелась, а его на дачу выписала. Вон тот бревенчатый дом. Участковый просил нас оставаться бдительными и, если что, сразу ему сообщать! Так что будем за ним следить! — торжественно объявила она.
— Вряд ли участковый этого от тебя ждет, — засомневалась я. — А сидел ваш сосед за что?
— А этого нам не сказали. За убийство, наверное. Чего б его жена бросила? А с убийцей жить точно не станешь! — рассуждала Люда.
— Не знаешь — не придумывай, лучше Недоразумение свое угомони. Визг от станции слышно, — раздраженно проговорил Сергей.
— Не сердись! А ты не слушай злого дядю, никто тебя не тронет, — лепетала Люда, обращаясь по очереди то к Сергею, то к собачонке, которую, как выяснилось, звали Сальери.
После ужина Людмила предложила сыграть в пинг-понг. Стол для него находился рядом с участком подозрительного соседа.
Сама Люда играть не стала, а направилась прямиком к небольшой щели в заборе и принялась следить. Я с ушибленным коленом едва доковыляла до шезлонга. Сергей с Василисой стали играть, но выходило плохо: шарик то и дело улетал в смородину, а отыскивать его в сумерках было делом непростым. Сальери носился по грядкам, дрожал от холода и пронзительно тявкал.
Вдруг над забором возникла голова в бейсболке.
— Эй, — крикнул знакомый хриплый голос. — Собачонку свою угомоните! Голова от нее болит, — и, видя, что Люда готовится что-то ему возразить, добавил: — Не напрашивайся, малолетка, — и скрылся за забором.
— Это же он, — прошептала Василиса.
— Ну конечно, кому ж еще быть, — подтвердила Людмила и добавила шепотом: — Судя по роже — точно убийца!
— Да не то! Мы с ним в поезде ехали. И он всю дорогу пялился на Ленку так, будто это она его из квартиры выгнала, а не жена, — пояснила Василиса.
Утро было солнечным, но все таким же холодным. Еле уговорив себя выползти из-под теплого одеяла, я отправилась на кухню. Жизнь в доме уже кипела: как выяснилось, ночью мы лишились Сальери. Его тельце Люда обнаружила утром на садовой дорожке. В глотке у него белел шарик для пинг-понга.
— Может, он сам? — предположила я, так как большую часть обсуждения пропустила.
— Зачем псу посреди ночи глотать шарик? Да и не смог бы он сам, — размышлял вслух Сергей. — Это сосед…
— А как бы он собаку из дома выманил? Дверь-то заперта была, — возразила я.
— Кстати, Сережа тоже грозился убить Сальери, — вдруг вспомнила Василиса, — ведь грозился?
— Ты в своем уме? Грозиться и убить — не одно и то же, — покачал головой Сергей.
Обед решили приготовить на мангале. Но тут выяснилось, что в хозяйстве у Сережи нет инструмента. Мы отыскали в сарае ржавую пилу без ручки и лопату, у которой ручка была, но для дела она тоже не годилась.
— Давайте у соседа попросим? — предложила Василиса, которая в этот момент, припав к щели в заборе, вела наблюдение. — У него инструмента всякого полно. Заодно выясним, не он ли нашего пса прикончил.
Идею никто не поддержал. Однако Василису это не остановило, и она отправилась к соседу одна. Отсутствовала она всего минут пять и вернулась с топором.
— Не очень-то он разговорчивый, — сообщила Василиса. — Но на убийцу очень даже похож. Его бы в фильмах ужасов снимать.
— А ты думала, он перед тобой сразу душу раскроет? Да, Василиса Александровна, это я вашу собачку ночью прибил, — поддразнила ее я.
— Не сочиняйте,
