11 лжецов - Роберт Голд
Или для того, кто мечтает получше спрятаться.
От главной улицы ответвляется другая, поменьше, – знак указывает, что проезд крупного транспорта запрещен. Я сворачиваю на нее и иду мимо домов, построенных больше ста лет назад. За коттеджами, в конце улицы, стоит аккуратный современный домик. В окнах горит свет, темно-синюю дверь освещает яркий фонарь. Кажется, меня ждут.
Я стою во дворе перед домом и смотрю на долину. Пейзаж поражает; я уже и забыл, какое умиротворение приносит открытая сельская местность. Подхожу к дому и тихо стучу в дверь. На улице темнеет; на холмы постепенно спускается холод. Я чувствую, что начинаю дрожать. Но вот дверь открывается, и меня сразу обволакивает тепло.
– Когда я просил вас оставить это дело, то, в общем, подозревал, что прошу слишком многого.
– Здравствуйте, Люк, – отвечаю я. – Я здесь только ради Памелы. Хочу ей помочь, если получится.
Он пропускает меня в дом:
– Заходите.
Я следую за Люком в маленькую гостиную. В ней горит камин. Я сажусь на диван, и Люк опускает тяжелые шторы у окна.
– Ежегодная зимняя битва со стихией, – комментирует он.
– Должно быть, хорошо здесь жить, – отвечаю я, – хотя догадываюсь, что все имеет свою цену. У меня тут такое впечатление, что весь остальной мир, если и существует, то где-то очень далеко.
– Мне все подходит. И погода, и местоположение, – отвечает он и садится в укрытое пледом кресло-качалку у камина. – Мне нравится уединение.
Согревшись у камина, я снимаю куртку, кладу ее рядом, а на нее – сумку с флагом Томаса.
– Как давно вы живете в Кроптоне? – спрашиваю я.
– Как только уехал из Хадли, – отвечает он. – Больше двадцати лет. Сначала я мог позволить себе снимать всего пару комнат, но примерно десять лет назад построил этот дом. На строительство ушло два года.
– Отличная работа. Думаю, здесь можно жить годами и почти ни с кем не встречаться.
Он смотрит на меня через комнату.
– Я не собираюсь впустую тратить ваше время, – говорит он. – Вчера вечером я разговаривал с Памелой.
– Вы регулярно общаетесь?
– Только по необходимости, – отвечает он. – Спасибо, что позволили ей провести прошлую ночь дома. Это для нее много значит.
– Вы знаете, что я опять приходил к ней сегодня утром?
– Да. Вместе с дочерью Джека, кажется?
Я киваю и продолжаю:
– Полагаю, вам известно, что именно собирается рассказать Памела?
– Да.
– Вот что не давало мне покоя. Вы строили клуб, вы каждый день находились на стройплощадке, и по большей части в одиночестве. Спрятать тело без вашего ведома было бы невозможно.
– Когда я говорил с Памелой прошлым вечером, она настояла, чтобы я держался истории, которую они с Джеком тогда сочинили. И которую она расскажет, если тело когда-нибудь обнаружат.
Люк протягивает руку к корзине у камина и бросает в огонь небольшое поленце.
– На самом деле мы с Джеком прятали тело вместе.
– И вы, Памела и Джек дали слово хранить этот секрет. А что насчет вашей матери?
Люк прищуривается, глядя на стреляющие в камине искры.
– Она никогда не знала о теле, – отвечает он. – Я сразу покинул Хадли.
– Что случилось?
– Это было в воскресенье утром. Я убирался на стройплощадке, наводил последний лоск. Все остальные были в церкви. И тут появился один из головорезов Бетти Бакстер и стал уговаривать меня толкать таблетки в пабе на Хадли-Хилл. Деньги сулил неплохие, а я в них тогда нуждался, так что я подумал: почему бы и нет. Напрасно я это сделал. Как и большинство подростков, я изредка покуривал травку, но барыжить таблетками – это совсем другое дело. У меня ничего не получилось. Хозяин паба меня выгнал, да еще и пригрозил вызвать полицию. Я сбежал из паба, а потом мама нашла таблетки у меня в кармане джинсов. На самом деле глупо с моей стороны. Я поссорился с викарием и навсегда уехал из Хадли.
– А что насчет тела Анжелы?
– К тому времени все уже было сделано. Клуб был построен. Забавно, но то строительство было самым счастливым периодом в моей жизни. Я понял, что хочу этим заниматься, но как можно дальше от Хадли.
– Что изменилось между вами и матерью, что вы вернулись?
– С тех пор как я уехал, я видел ее только дважды. Я скучал по ней, а она по мне, но… Если я хотел жить собственной жизнью, мне надо было забыть про Хадли. Когда обнаружили тело, мать испугалась, что я причастен к этому убийству. Мне надо было предупредить ее, чтобы больше она не искала со мной связи.
– Вы рассказали ей правду?
– Пришлось. В конце концов, так было проще.
Люк встает:
– Вы приехали издалека. Могу я предложить вам выпить?
Я поднимаю руки:
– Спасибо, не стоит.
– Не возражаете, если я плесну себе?
Он пересекает комнату, подходит к барному столику на колесиках и наливает себе щедрую порцию виски.
– Ваша мать все рассказала отцу?
– Мы с ней поругались на набережной. Она обещала мне, что будет молчать, но злость оказалась сильнее ее.
Люк возвращается к своему месту у камина.
– Она хотела, чтобы он знал о том, сколько боли причинил окружающим.
Он делает глоток из стакана.
Я задаю ему еще один вопрос:
– Вы рассказали ей все?
– Что значит “все”? – отвечает он вопросом на вопрос.
– Памела Катберт не убивала Анжелу Каш, – говорю я.
Люк перекатывает стакан между ладонями. Когда он смотрит в огонь, я вижу, как в его глазах танцует пламя.
– Я читал отчет судебной экспертизы, – продолжаю я. – Один удар о раковину в ванной не мог убить Анжелу. Мы оба это знаем.
Он снова делает глоток, а я в этот момент слышу, как у меня за спиной со скрипом открывается дверь гостиной.
Я оборачиваюсь.
Сначала я просто смотрю. На пороге стоит фигура, похожая на призрак.
– Здравствуйте, Бен, – говорит призрак.
– Здравствуйте, Джинни, – отвечаю я.
Глава 83
Люк встает рядом с Джинни и подает ей руку. Опираясь на него всем телом, она с трудом идет к дивану.
– Зачем ты встала с постели? – говорит он. – Тебе надо лежать.
– Пора, – отвечает она тихим, но решительным голосом.
Я тянусь к своей куртке, беру сумку с флагом Томаса и встаю у
