Мороз по коже. 22 уютных святочных детектива от авторов мастер-курса Татьяны Гармаш-Роффе - Янина Олеговна Корбут

— Никифор, дома что?

— Вот книжку Францевичу привёз. Поручено, хозяйкой, — ответил он.

— За книжку спасибо, положи на прилавок, — предложил аптекарь Франц Францевич, услышав разговор.

— Эмилия Поликарповна просила лично в руки. Мол прочли, нужна другая, — произнёс Никифор, не выпуская книгу из рук.

Аптекарь Францевич хмыкнул. Коротко взглянул на них, мол подождите. Проводив последнего посетителя к двери, закрыл аптеку. В помещении они остались вчетвером.

Незамедлительно Софья Игнатьевна попросила у аптекаря бертолетовой соли для полоскания горла, и марганца для промывания ран. Франц Францевич сказал, что непременно принесёт. Но сначала посмотрит книгу, и выберет взамен.

— Маменька хотела почитать Достоевского. Если у вас имеется, — сказала Софья Игнатьевна.

— Это убыстряет дело. Значительно, — ответил Францевич, потирая подбородок.

Рассматривая возвращенную книгу Николая Васильевича Гоголя, он ровным счётом не понимал, в чём загадка.

Францевич пролистал страницы и нашёл письмо. Игнатий Кузьмич ахнул. Никифор почесал затылок.

Аптекарь прочитал письмо, передал его Игнатию Кузьмичу, и спросил у Никифора:

— Кто этот Кокарев Мирон Васильевич? Кто принёс письмо? Рассказывай всё что знаешь, не томи голубчик.

Между тем Софья Игнатьевна, стоя у прилавка, делала вид, что мужская беседа ей не интересна. Поэтому она рассматривала аптекарские полки.

В конец растерявшийся Никифор мычал не зная с чего начать. Но всё же поведал про сугроб, шляпу, про чай и водку. О чём говорили хозяйка с гостем не знал. Выслушав Никифора аптекарь Францевич приободрился:

— Позвольте, Игнатий Кузьмич, посмотреть ещё раз письмо.

Воспользовавшись тем, что Францевич читает, Игнатий Кузьмич спросил у Никифора:

— Это что, он у нас в усадьбе? Сейчас? Нежданный гость?

Кивая в ответ, сторож мял в руках шапку.

— А что Никифор, хозяйка твоя тоже водку употребляла? — спросил Францевич.

— Ни в коем разе. Они такого не употребляют. Они шнапс пили-с, — ответил он.

— Не перестает удивлять меня ваша жена Игнатий Кузьмич. Эка умница. Шнапс, значит, пила. Оно конечно, оно правильно, шнапс для организма полезен, и омолаживает опять же. Эка умница, — восхищался Франц Францевич, отдавая письмо.

— Да, что вы удумали? Что это за письмо? Ничего не понять. Ну, приехал помощник нотариуса. Что такого? У меня вызывает интерес, зачем? — рассуждал Игнатий Кузьмич.

Письмо у папеньки выхватила Софья Игнатьевна. Прочитав его, она поинтересовалась:

— Этот помощник один прибыл или кого-то привёз с собой?

— С утра был один, — ответил Никифор. Он устал от вопросов, которые сыпались на него со всех сторон. Ему стало душно, он расстегнул тулуп, и сказал:

— С ним саквояж, он понёс его в гостиную.

— Документы, значит. Папенька, у нас проблемы? — спросила Софья Игнатьевна, размахивая письмом.

В это время Франц Францевич снял свой фартук и нарукавники. Он собирался надеть пальто, но его остановила Софья. Она протянула ему письмо от нотариуса и произнесла:

— Мне ещё нужны марганец, и соль.

Аптекарь прошёл в лабораторию, вынес две небольшие банки и сказал:

— Забыл. Вот вам перманганат и хлорат калия. Не вздумайте их смешивать, тем более ронять банки.

— Что будет? — поинтересовался Игнатий Кузьмич.

— Почти фейерверк, — ответил аптекарь.

— Софья, мне не нравятся твои увлечения химией. Поговорим дома, — рассердился отец.

— Поговорим ещё раз, — согласилась Софья.

Глядя, как аптекарь собирается уходить, она задумалась. Посмотрев на свой ридикюль, Софья поняла, что банки туда не поместятся. Она засунула их в карманы шубы.

— Позвольте я оставлю письмо себе? Проверю кое-что, — попросил Франц Францевич.

— Непременно потом верните, — сказал Игнатий Кузьмич.

— Непременно, занесу, после, — заверил его аптекарь.

— Я извиняюсь, а книга? — спросил Никифор.

— Ах, да, книга. Забыл. Я занесу их вместе, если вы позволите, Игнатий Кузьмич? — переспросил аптекарь. Получив утвердительный ответ, он пошёл за книгой в кабинет.

Когда он вышел в зал, все уже ушли. Он погасил свет, закрыл аптеку и с книгой в руке отправился к нотариусу Тиссену.

* * *

17.00 23 декабря 1909 года.

Усадьба купца Новосельцева.

Вологодская губерния

Подъехав к усадьбе, Игнатий Кузьмич с дочерью Софьей прошли к парадным дверям. Сторож Никифор пошёл к дворовому входу. У двери, Игнатий Кузьмич посетовал, что Эмилия Поликарповна не экономно растрачивает свет. Гостиная освещалась ярко, зачем-то горели подвесные светильники. Его негодование приглушило, что прислуга свет бережёт, так как в других помещениях было тускло. В прихожей их ожидала Глаша, чтобы принять верхнюю одежду. Софья отдала шубу Глаше, но вспомнила про банки из аптеки и вынула их из карманов. Глаша удивилась, но промолчала. Так с банками в руках Софья прошла в гостиную.

На встречу им встала с дивана Эмилия Поликарповна. Трое незнакомых мужчин тоже встали, поприветствовать вошедших. В воздухе повисло напряжение.

В комнату вошла Луша и спросила:

— Горячее подавать? Что ещё прикажете?

— Неси, а мне коньяку, — сказал Игнатий Кузьмич, опередив жену.

Эмилия Поликарповна представила ему гостей, объяснила цель визита, и вкратце рассказала про завещание. Игнатий Кузьмич предложил о делах поговорить после обеда, все согласились.

За обедом гости рассказывали столичные новости. Игнатий Кузьмич цеплялся почти к каждой, видел во всем недобрый умысел. Он так извёл всех присутствующих за столом подозрениями, что обед был съеден быстро. Потом Игнатий Кузьмич предложил гостям продолжить беседу у себя в кабинете, они замешкались. На аудиенцию пошёл помощник нотариуса, Кокарев Мирон Васильевич. С которого всё и началось. В гостиной все притихли. Софья заметила, что купец Тусов с графом Оленевым нарочито помалкивали, иногда переглядываясь. Она попыталась завести разговоры о науках, но получила лишь несколько реплик в ответ, и разговор прекратился.

Когда из кабинета вышел помощник нотариуса Кокарев, Софья отметила, что вид у него довольно жалкий: лоб вспотел, усы обвисли, он шмыгал носом, размахивал руками, как будто разговаривал сам с собой. Папенька никому не давал расслабиться, они с маменькой знали это лучше других.

Подметив, что гости довольно необщительные, Софья подсела к матери на диван и шёпотом спросила:

— А что происходит? Кто эти люди? Чего они хотят?

Взволнованная Эмилия Поликарповна посмотрела на дочь, и вздохнула. Она сама ожидала ответов от мужа, поведение которого сейчас совсем не понимала, но доверяла ему всецело.

— Подождём, что скажет папенька? — спросила Софья.

Чтобы не отвечать дочери Эмилия Поликарповна спешно достала из кармана письмо от сестры, и перевела разговор на другую тему.

В это время Кокарев смотрел то на купца Тусова, то на графа Оленева. Они были невозмутимы. Граф сидел с заносчивым видом, а купец Тусов нагло рассматривал дверь, за которой был