Девятый круг удачи - Лариса Павловна Соболева
– Простите, – позволил себе перебить Савелий, – а когда это было? Ваш сын когда переехал сюда?
– Почти три года назад. Точнее, два года и девять месяцев.
– Почти три года… – повторил Савелий, хмурясь.
Да-а-а… Ситуация тупиковая. Ярцеву запросто можно ставить диагноз: полнейшая беспомощность и паралич мозга на фоне развивающегося депрессивного состояния из-за неудач. Только Алена одним своим присутствием не позволила ему раскиснуть, она отличная таблетка, но надолго ли хватит лечения? Собрав моральные силы, он вернулся к изначальной точке:
– А около двух лет назад эта троица предложила моему клиенту ваш дом, бизнес, счета в банке, все документы были подлинные. Как такое возможно?
– На эти вопросы должны ответить правоохранительные органы!
Пафосно бросил Майский, гневно, требовательно, и, надо признать, он прав. А кто еще обязан разбираться с бредом, которому лишь во сне место? Разве что писатель-фантаст. Фантасту легче, он моделирует рассказ сам, действительность непредсказуема, норовит подлянки подсунуть, как явление Майского-2 с пропавшим сыном… Сын!
– А вы общались с сыном? – поинтересовался Савелий.
– Да… – с сомнением произнес Майский.
– Что не так? – на этот раз спросила Алена, значит, тоже заметила некоторое замешательство в Майском.
– На первых порах мы общались плотно, – стеснительно делился несчастный отец. – Я помогал ему разобраться в нашем бизнесе, это ведь непростая штука, Артур получил отличное образование, а… как бы помягче сказать… знаний маловато он получил, уж не знаю, по своей вине или… сейчас все ругают образование и здесь, и там. Затем все реже и реже мы общались. Я стал чаще ругать его, однажды он психанул и перестал отвечать на звонки.
– С какого времени вы перестали общаться? – задала вопрос Алена.
– Сейчас посчитаю… М… Простите…
У него задрожали губы, лицо перекосила гримаса боли, он еле выдавил «Макс!..» Савелий позвал помощника громко и кинулся обмахивать старика журналом, который схватил со столика. В то же время Алена не теряла присутствия духа, подскочив к несчастному отцу, она склонилась к нему, тараторя:
– Юрий Васильевич, мы сейчас уйдем, но скажите… с какого времени вы перестали общаться? Это очень важно…
– Пол… пол… – лепетал тот, задыхаясь.
– Полгода?.. Или…
– Отойдите, – строго скомандовал Макс.
Он буквально передвинул Алену, правда, извинившись, и вложил в рот Майского три таблетки сразу, поднес стакан. Савелий потянул девушку за голубенькую кофточку, а она не хотела уходить! Тогда он одной рукой подхватил кейс, второй обнял за талию подругу и насильно увлек ее к выходу, чуть ли не вынес. Главное, в коридор отвел Алену и тут же вернулся в номер забрать верхнюю одежду. А тут Макс заглянул в прихожую, услышав шум, и сделал ему знак, мол, у нас все в порядке. С облегчением вздохнув, Савелий вышел на цыпочках, помог одеться Алене и потащил ее к выходу, заодно ругая:
– Ну, ты и даешь! У деда приступ, он умирает, а она долбит его вопросами! Хочешь, чтоб нас обвинили в смерти дедушки?
– Не умрет. Я по ногтям видела – отойдет… м… в смысле не на тот свет, от приступа отойдет.
– А что с ногтями не так? – заинтересовался Савелий.
– У сердечников синеют. Так было у моей бабушки, доктор рассматривал по отдельности ее ногти, а я спросила, зачем он это делает. У Майского ногти были как у старых людей с некоторыми проблемами.
Он остановился, слегка шокированный ее одержимостью или черт знает чем: глаза горят и расширены, на щеках нервный румянец, речь скоростная… Прямо Артемида на охоте, которую сорвал некий человечишка! Невольно у Савелия вырвалось с упреком, характерным для детей:
– Я тебя боюсь. Да я сам чуть не упал без чувств, а ты…
– Ничего, выжил же, – улыбнулась она ему. На этот раз Алена взяла его под руку и увлекла к лестнице. – Мы так и не узнали, когда перестал Артур общаться с папой, полгода назад или полтора… или через полгода, когда уехал из Германии. Три варианта! Три!
– Отойдет… в смысле от приступа… тогда и узнаем.
– Мы должны просчитать все варианты! – азартно заявила она.
Савелий обнял ее за плечи, чмокнул в висок, но Алена еще находилась на втором этаже в номере Майского, поэтому не реагировала на спонтанную ласку. Теперь она долбила его без остановок:
– Но это же важно! Если всего полгода они не общаются, то Артур был жив! А твой Дима уже занимал его место… понимаешь?
Он остановился, взял ее за плечи и развернул к себе:
– Аленушка, милая, поверь мне, акуле адвокатуры! Не стоит заниматься вычислениями до того момента, пока не будешь точно уверена: это было так! А не с интерпретациями и вариантами. Может быть, наш дедушка что-то другое имел в виду, например: ПОЛовину таблетки дайте срочно. Или сказать хотел нам, что ему не до ПОЛемики. ПОЛицию вызвать. Или в ПОЛиклинику срочно…
Алена закрыла ему рот ладошкой, тихо сказав на улыбке:
– Савелий, прекрати. Я все поняла. Куда мы сейчас?
– Э… – Савелий погладил себя по голове, вспоминая. – А, да! Ко мне в контору, в субботу у меня обязательно дежурят. Сделаем ксерокопии портретов для Черновола и завезем ему, а потом встретимся с настоящей богиней.
– И кто у нас богиня?
Алена отбила его руки, а свои поставила на талию, брови свела к переносице – агрессор просто. Его ревнуют! С подобным феноменом Савелий не сталкивался, а потому расплылся в улыбке:
– Увидишь. Тебе она тоже понравится.
Давно он здесь не был, потому что, вытаскивая Артура…
…забросил собственные дела. Впрочем, речь идет об офисе, дела как раз Ярцев передал адвокатам, которые здесь же работали под его «шапкой», а в кабинете появлялся крайне редко. И что? А все отлично: чистота, пара дежурных юристов на месте, клиенты дорогу не забыли, даже цветы на окнах цвели себе в горшках, словно летом. Савелию обрадовались, он перезнакомил тех, кто был, с Аленой, а после привел ее в небольшое помещение к ксероксу.
– Ты посиди, – усадил он девушку на диван, – тут журнальчики… а я быстро отксерю, пару минут уйдет.
Только приступил к работе, вбежала молоденькая бесцветная девушка с перепуганным лицом, кивнув Алене, пристала к Ярцеву:
– Извините, у меня тяжелое дело, мне консультация…
– Ну-ну? Говори, в чем проблема? – не обращая на нее никакого внимания, сказал он, вынимая первую копию.
– Наследство.
– О, это самые противные дела. Тебе не стоило браться, умные люди эти дела не любят и не берут. Вот я умный.
– Да попросила мамина
