Лорнет герцогини де Рошфор - Наталья Николаевна Александрова

И в это время сзади на него кто-то бросился, кто-то закричал:

– Стой, Кастет! Руки за голову! Ты арестован!

В последний момент он все же успел нажать на спуск и с удовлетворением заметил, как его цель покачнулась и упала…

Как бы то ни было, а он выполнил свой последний заказ!

Стервозная начальница забыла обо мне и бросилась на террасу.

Я тоже последовала за ней – мне хотелось увидеть, сработала ли моя военная хитрость.

На террасе столпились все участники конференции. Они охали, ахали и смотрели на что-то, что лежало посредине террасы.

Тут в дверях появились двое мужчин в голубой медицинской униформе – видимо, так быстро приехала «Скорая помощь».

Толпа расступилась, пропуская медиков, и я смогла увидеть лежащего на полу человека.

Я сразу узнала массивную фигуру в темно-синем костюме, лысеющую макушку с зачесанными на нее волосами…

На террасе лежал Олег Иванович Хруничев.

По его синему костюму расплывалось темно-красное пятно.

Я почувствовала мстительное удовлетворение: Хруничев получил по заслугам! Его убил нанятый им же киллер!

Но тут Олег Иванович поднял голову, огляделся.

Он был жив!

– Лежите, вы ранены, вам нельзя шевелиться! – сказал один из медиков.

Его положили на носилки и понесли к выходу.

Ну надо же, до чего везучий мужик оказался! Судя по всему, и рана-то не тяжелая, неужели выкарабкается?

Тут я сообразила, что через считаные минуты в особняке появится полиция, всех присутствующих перепишут и допросят. И мне будет очень трудно объяснить, как я здесь оказалась… Документов у меня никаких, эта стерва скажет, что меня никто не нанимал в официантки, так что меня задержат до выяснения, и никакой капитан Осетров не поможет. Тем более что он вовсе даже не капитан, да и не Осетров, наверное…

А значит, нужно срочно удирать отсюда!

Я быстро пошла по коридору, нашла гардеробную.

Здесь я поспешно прихватила тюк с Ванькиной одеждой. Переодеваться мне было некогда, и я как была, в униформе горничной, полезла в шкаф с потайной дверью…

И в это время в гардеробную влетела помощница Кастета.

Увидев, что я открыла потайную дверь, она крикнула:

– А ты кто такая? Ты это куда? Ты что здесь делаешь?

– А тебе что за дело? – огрызнулась я.

Я хотела обойтись без драки и полезла было в тайный коридор…

Не тут-то было!

Из-за сорвавшейся операции девица была зла, как ведьма. Она схватила случайно подвернувшийся под руку бокал, разбила его и со смертоносной «розочкой» в руке бросилась на меня.

Я бросила в нее форменное платье официантки, которое упало с плечиков, и на секунду задержала ее. Но все равно в одиночку мне с ней было не сладить… Она шла на меня, зажав в руке смертоносную «розочку», и шипела что-то неразборчиво.

И тут за спиной у девицы раздался холодный, словно механический, голос:

– Может, лучше со мной поговоришь? А еще лучше – уберешься отсюда к своему хозяину!

Девица обернулась.

В гардеробной появился новый персонаж – высокий, худощавый, седовласый человек в черном костюме, в черных очках.

Тот самый загадочный, мистический человек, который уже несколько раз встречался на моем пути. Как и прежде, в руке у него была черная трость с серебряным набалдашником в виде змеиной головы с прозрачными зелеными глазами.

– Это еще что за чучело? – прошипела девица и взмахнула рукой с зажатой в ней стеклянной «розочкой». – А ну, пошел прочь, старый козел, пока цел!

– Ты меня не поняла? – процедил незнакомец в черном.

– Это ты, дядя, не понял! Проваливай, пока я тебе морду не располосовала!

– Я тебя предупреждал! – Человек в черном взмахнул своей тростью – и она, как было уже однажды, зашипела, изогнулась, превратилась в огромную зеленоглазую змею и поползла к девице, при этом отрезав ей путь к шкафу с потайной дверью.

Девица истерически взвизгнула, выронила «розочку» и пулей вылетела из гардеробной.

Я не стала терять время, юркнула в потайную дверь и припустила прочь по коридору…

Сначала я бежала, потом перешла на шаг, отдышалась.

Я шла уже довольно долго, но коридор все не кончался. Вроде бы давно уже должен быть выход в то самое бывшее бомбоубежище, где коляски, но его все не было. Неужели я его пропустила?

Еще через полчаса я поняла грустную истину: кажется, я заблудилась…

Все же я продолжала идти, изредка освещая путь телефоном. Наконец впереди показалась лесенка, ведущая вверх.

Куда бы она меня ни привела, подумала я, нужно подниматься.

Я вскарабкалась по лесенке, толкнула люк…

Сначала я увидела мягкий рассеянный свет, потом услышала далекую, приглушенную музыку.

Я вышла на свет и оказалась среди влажных зеленых кустов…

Раздвинула их и оказалась на большой поляне посреди леса. Передо мной, посреди этой поляны, возвышался дом.

Тот самый, который я уже несколько раз видела, не знаю только, во сне или наяву. Двухэтажный дом с мезонином и высоким резным крыльцом, по бокам которого стояли две статуи, две огромные собаки из черного камня. Две собаки с грозно ощеренными пастями.

Неужели этот дом мне опять мерещится?

Оттуда, из этого дома, как и прежде, доносилась чудесная, завораживающая музыка.

Кто-то там, в этом доме, играл на рояле… нет, на старинном клавесине…

Я поняла, что должна войти в этот дом, должна наконец открыть его тайну…

Я поднялась на крыльцо, вошла в незапертую дверь и пошла из комнаты в комнату на звук клавесина.

Комнаты были обставлены старинной мебелью, на стенах висели картины и гравюры…

Музыка становилась все громче, все слышнее.

Наконец я открыла последнюю дверь – и вошла в просторную, светлую, богато обставленную комнату.

Я думала, что увижу клавесин и играющего на нем пианиста – но вместо этого передо мной оказался изящный столик, на нем стоял проигрыватель, над которым склонился мужчина в черном старомодном костюме.

Это был уже знакомый мне человек – тот самый мистический человек, который уже столько раз встречался на моем пути.

Трость с рукоятью в виде змеиной головы была на этот раз прислонена к столику.

Вот интересно, подумала я, как он успел меня обогнать? Ведь я оставила его в гардеробной дома Разумовского…

– Вы любите Моцарта? – проговорил черный человек своим странным неживым голосом. – Впрочем, это неважно. Я вас ждал не для разговора о музыке.

– Ждали? – переспросила я удивленно. – Чего же вы хотите