День, когда я исчезла - Ким Харим
Я знаю. Ничто не вернет Сугён. Но если и так, это не значит, что все впустую.
Стоял последний светлый час перед заходом солнца. Именно здесь все и закончится. Это станет самым важным событием в ее жизни.
* * *
Хангю решил, что не может позволить себе беспрекословно следовать намеченному плану Ёнён. Не было уверенности, что она отпустит сына живым, даже если он сделает все, как она скажет. Если она решила отомстить, то точно сотворит что-нибудь с его ребенком.
Охваченный страшными мыслями, Хангю похолодел от ужаса, но продолжал размышлять. Он обошел квартиру, но, не найдя ничего подходящего, вышел из дома. Рядом был магазинчик, в котором имелось все. Там он купил маленький, но мощный и при этом легкий молоток и складной нож – для расправы с хрупкой женщиной подойдет.
Пять часов. Хангю стиснул зубы, осознавая, насколько медленно тянется время.
* * *
Не прекращая рыданий, Каюн всем телом билась в темной комнате. Она уже давно свалилась на бок прямо на пол. Ее придавило стулом, и девушка испытывала сильную боль. Однако ее терзала совсем не физическая боль. С ними в квартире находился ребенок, и это был ее сын Ынгю. Но сейчас Ёнён куда-то забрала его.
Что она собирается с ним сделать?
С того момента, как ее сын исчез из дома вместе с Ёнён, Каюн не находила места, ощущая себя в аду. Это было невыносимо. Она мечтала, чтобы все происходящее оказалось просто страшным сном. Ей хотелось умереть. Каюн не могла уже кричать, но все равно продолжала рыдать осипшим голосом. Еще немного, и она потеряет сознание.
* * *
Ровно в пять часов двери на крыше заброшенной церкви открылись. Хангю появился в назначенном месте весь в поту. За последние сутки он осунулся. Словно потерял несколько килограммов.
Ёнён с Ынгю находились на крыше, где не было никаких перил и кругом лишь торчали куски арматуры. Мальчик без сознания лежал на самом краю. А Ёнён, подогнув под себя ноги, сидела рядом и держала в руке кухонный нож, направленный на ребенка.
– Пожалуйста! Не надо! Умоляю!
Лицо Хангю побелело. Он застыл в проеме, ведущем на крышу, не смея двинуться дальше.
– Ты меня хорошо понял? Если приблизишься хоть на шаг, ребенок умрет.
Хангю, дрожа, вытянул руки вперед. Он был полной противоположностью Ёнён, которая естественно и свободно сидела на краю крыши, хотя с нее легко можно было свалиться, стоило немного отклониться назад. Ёнён понимала, в чем причина этой разницы между ними: один из них имел цель жить дальше, а другой уже потерял ее.
– Я понял! Я стою на месте. Не подхожу! Пожалуйста, не делай этого. Скажи, что тебе нужно. Что угодно сделаю. Я понимаю, почему ты себя так ведешь. Мне действительно…
– Разблокируй свой телефон и брось в мою сторону. Как можно ближе.
Хангю сделал, как она велела. Его телефон приземлился сбоку от Ёнён. Свободной рукой она взяла телефон и нашла записи разговоров и сообщений.
– Я не звонил в полицию. Ты сказала, что убьешь Ынгю. Я не писал заявление. Скажи, чего ты хочешь. Я все сделаю! Что угодно. А почему Ынгю в таком состоянии? С ним все в порядке?
Ёнён посмотрела, как Хангю до безобразия трясется всем телом, и ответила:
– Он спит.
– Точно спит? Молю!
Ёнён вытащила из кармана фотографию Сугён и показала ему:
– Помнишь? Моя сестра, которую ты убил.
Хангю лишь безмолвно склонил голову.
– Признайся во всех своих преступлениях. Всех преступлениях, совершенных тобой. Расскажи, как убил мою сестру. Со всеми подробностями.
В глазах Хангю отразился ужас, и он ненадолго замолчал. Погружаясь в прошлое, он начал перечислять одно за другим свои преступления. Однажды к их банде присоединилась школьница по имени Минсо, при этом она успела рассказать о них своей подруге Сугён, за что Хангю страшно разозлился на нее. Сугён же решила помочь Минсо и начала наводить о нем справки. Поэтому Хангю, переодевшись в школьную форму, пришел на крышу школы и скинул ее оттуда.
Ёнён уже слышала эту историю от Сон Ухён, но ей нужно было услышать это из уст самого убийцы.
Невероятно, но Хангю рыдал во время признания. То ли это была мольба о прощении, то ли жалость к своей собственной судьбе… Он вел себя точь-в-точь как его сообщницы, которыми он управлял. Они также молили о пощаде.
Солнце уже садилось. Ёнён должна успеть как можно больше из него вытащить. Она поднесла нож ближе к шее Ынгю, и Хангю вскрикнул. Ёнён спросила:
– Убил мою сестру лишь потому, что она стала что-то о тебе выведывать?
– То, чем я занимался, было незаконно. Детей, которые сбежали из дома, я заставлял заниматься попрошайничеством. Поэтому я не мог оставить в покое тех, кто угрожал моей безопасности. Нет, я не оправдываю себя, я действительно поступил отвратительно.
Ёнён не отрываясь смотрела на Хангю.
– Я всю жизнь прожил, сожалея о содеянном. Это правда! Поверь мне! Тогда по малолетству, по глупости…
– Не ври, проклятый убийца!
– Это правда! А вчера… Чонхэ попросила меня помочь, сказав, что находится в опасности, поэтому мне пришлось… Я не знал, что вы сестра Сугён. Я каюсь. Я готов встать на колени и просить прощения перед Сугён на небесах. Я так и сделаю!
Дрожа всем телом, Хангю упал на колени. Сложа руки вместе, словно в молитве, он воздел их к небу:
– Сугён, прости меня. Я прошу у тебя прощения! Всю жизнь буду раскаиваться. Я сожалею, что так поступил. Тогда это будто был не я. Прости. Я совершил смертный грех. Настоящий смертный грех.
Ёнён, увидев этот театр одного актера, не смогла удержаться от смеха. Несколько слезинок скатилось по щеке к уголку рта, но она даже не думала смахнуть их. Вытерев слезы, Ёнён посмотрела налево. На телефон, установленный на треугольном штативе, записывалось все, что говорил Ли Хангю. Сфокусированная на его лице трансляция шла в онлайн-режиме.
Обдумывая, как лучше поступить с убийцами своей сестры, чтобы полностью разрушить их жизнь, Ёнён узнала о трансляциях в режиме реального времени.
Видео, снятые про Чонхэ, Ынчжу и Каюн, уже были выложены на созданный ею канал. Пораженные трансляцией люди перейдут на канал и увидят другие ролики. Она добавила туда также и аудиофайлы, записанные, когда она еще ничего не знала и ходила на встречу с убийцами в первый раз. Все эти материалы благодаря сарафанному
