Андрей Воробьев - Дело о продаже Петербурга
— Сволочь… За что ты бил Николя? Убью совсем!..
Между тем, Мэй обежала виллу в поисках добычи и скоро наткнулась на подходящую жертву на втором этаже. Это был невысокий парень с пегой бороденкой, стоявший возле компьютера, за которым он недавно работал. Увидев деловито устремившуюся к нему ротвейлершу, парень ахнул, попятился, схватил с подоконника высокую вазу с цветами и швырнул в собаку. Ваза разбилась о высокий черный лоб, что не остановило Машу, а лишь увеличило ее желание поближе познакомиться с бородачем. Но тут собака наступила на кремовую розу, обладавшую роскошными шипами.
Уколов подушечку на лапе, Мэй рассвирепела еще больше, чем можно себе представить, хотя казалось, больше некуда, и рванулась в бой. Бородач неожиданно резво вскочил на стол, заступив подошвой в клавиатуру, отчего на мониторе возникла почти нецензурная запись, перескочил на подоконник и выпрыгнул в приоткрытое окно.
Убегавшему повезло: он приземлился на обширную цветочную клумбу; при этом даже не подвернул ногу. Рычащая псина почти мгновенно оказалась на подоконнике и тоже, не долго думая, ринулась вниз. Ее жертва, несомненно, обладала развитым интеллектом, понимая невозможность спасатись от ротвейлера бегством. Поэтому парень встал на четвереньки и не просто полез, а нырнул головой в подвальное оконце, которое, на его счастье, оказалось раскрыто.
Впрочем, счастье ли? Голова, шея, даже плечи, которые никак было нельзя назвать могучими, проникли в подвал без труда. Благополучно прошло и туловище. А вот с той частью тела, которая играет большую роль в жизни каждого труженика-сидельца, возникли проблемы.
Последней надеждой несчастного, когда челюсти Мэй сомкнулись на его заднице, было то, что, получив дополнительный болевой стимул, он сможет протиснуться в подвал. Увы! Надежда не оправдалась…
Понимала ли скромная (хотя и благородного происхождения) ротвейлерша, что она грызет самого высокооплачиваемого заказного журналиста Российской Федерации Александра Пожаркина? Вряд ли. Мэй не обращала внимания на вопли, доносящиеся из подвала. Потом она брезгливо выплюнула кусок джинсов вместе с приличным шматом мышечной ткани и затрусила к вышедшей из здания Женевьева. Ее ярость догорела до остатка, поэтому она, приласкав собаку, похромала к застывшей у ворот машине. Увидев приближающуюся Женевьеву, с дорожки уполз переломанный привратник. Рядом валялась дохлая овчарка, и катался по траве мужик, все еще державший руками травмированное место.
Из выбитых окон дома доносились охи, вздохи, хриплые ругательства. Из подвала раздался печальный и затихающий стон:
— Проклятый город!..
* * *— Вот он, — Королева протянула Игорю Борисовичу кожаный органайзер.
— Лучше поздно, чем никогда, — ответил тот. — Впрочем, спасибо. Мне будет приятно сообщить в Москву о том, что наследство Ивченко полностью оприходовано. Вам же будет приятно узнать, что я это сообщил.
Королева хотела съязвить в ответ, но промолчала. Игорь Борисович не узнает, какой резкий разговор был у нее двадцать минут назад с Рэмбо. Опять полное отсутствие координации! Дуболомы, выполнявшие его приказы, перехватили разговор Нертова с Арчи и решили проявить инициативу. В результате — незапланированная беготня, новое тело, доставленное не то в больницу, не то в морг. Нет, никакой жалости, и тем более симпатии, к Николаю Иванову она не испытывала. Однако в ближайшие дни и так предстоит сделать очень много — чтобы поддерживаемый ею блок (на самом деле, ее блок, ее детище) прошел в Городское собрание без помех, следовало еще поработать в тех же самых подъездах. Без больниц не обойдется. А значит, любая лишняя жертва совсем ни к чему.
— Вы отправите его в Москву? — Она постаралась заполнить паузу.
— Нет. Эта вещь представляла определенную ценность только для покойного. Сейчас это абсолютно ненужный предмет. Вы любите эффектные жесты?
— Изредка.
— Надеюсь, вы оцените этот. Одна из приятных мелочей, которая всегда привлекала меня в вашем городе — камины и печи. Не понимаю, какого черта во время блокады вы портили внутренний интерьер буржуйками?
— Бумага не может нагреть изразец и кирпич.
— Ах, да, — понимающе кивнул гость. — Но сейчас-то времена легче, в дровах недостатка нет. Я рад, что наш милый старичок Фирс, которого здесь, наверное, забыл прежний хозяин, топит каждый день. Пойдемте.
Игорь Борисович, вертящий в руках органайзер, и Королева вышли из его кабинета в гостиную, где действительно горел камин.
— Хороший старичок, правда, чуть тормозной, — бормотал Игорь Борисович. — Вы бы подыскали ему преемника? Если надеетесь задержаться в этом уютном здании подольше, такая идея более чем логична.
Болтая таким образом, Игорь Борисович подошел к камину и швырнул в огонь злополучный органайзер. Запахло горелой кожей и еще какой-то неорганикой.
— Гадость, — поморщилась Королева.
— Гадость гадостью, но какой жест! Если бы парень, у которого была эта штука, выставил ее на аукцион и начал торговаться, пару сотен тыщ мой заказчик дал без колебаний. А может, и три. Знаете, так приятно, заплатил деньги и больше никаких проблем! Конечно, если деньги есть. Когда заработаю их достаточно, буду поступать исключительно так. — Игорь Борисович поворошил уголья длинный кочергой с завитой, искусно выкованной рукояткой, подложил три полена. — Так что, нос можно и не морщить — горят двести тысяч баксов. Впрочем, о чем это я? Ведь деньги не уплачены. Пришлось пойти путем более хлопотным и крайне дорогим. Не знаю всех этапов большого пути — зачем интересоваться грустными вещами, особенно, если можно не интересоваться. Слышал, правда, будто ради того, чтобы эта штучка дотлевала здесь сейчас, кое-кому пришлось отправиться в городской крематорий. Кстати, как вам удалось все-таки вытащить эту вещицу?
— Договорилась, — коротко бросила Королева.
— Сделали известное предложение, от которого трудно?.. Ладно, детали не интересуют. Важен результат. Итак, бациллы не существует. Потом придется немного перебдеть — поручить истопнику просеять пепел на моих глазах и растолочь крупные остатки, кроме металла. Конечно, лишнее, но для очистки совести. Осталась одна мелочь.
— Какая?
— Выяснить, не сохранилось ли бациллоносителей. Из того, что эту штучку вам вернули, не следует, что ей не попользовались по полной программе. Конечно, худшее не случилось — в известные центры дешифровки она не поступила. Но кто знает, может, где-нибудь лежит зашифрованный файл, этакая спидовая бацилла. Поэтому придется поработать со всеми, кто имел отношение к заразе. Продолжайте следить за этим, как его, Нертовым. Но пока лучше его не трогать. — Внезапно Игорь Борисович с силой ударил кочергой по обуглившемуся полену, поднял облако искр. Дама отшатнулась. — Вы слышите, не трогать! Чтобы этого, — его палец указал на оседающее облако искр, — больше не было. Все, кто имели отношение к органайзеру, будут жить, пока я не выясню, кто успел сунуть нос в его содержимое и на какую глубину. Пока они не рыпаются, мы будем только изучать. Прихватить можно всегда. И не надо самодеятельности.
— Игорь Борисович, — Королева окончательно пришла в себя, — меня попросили, я могу повторить, попросили, а не приказали вернуть органайзер. С этим я справилась. И кого трогать, а кого не трогать, мы будем решать вместе. Командовать я не позволю.
Москвич так и не решил, как ответить. Дверь открылась, торопливо вошел секретарь и протянул Королеве переносную трубку.
— Звонят с Суздальского, — торопливо сказал он, не дав времени начальнице возмутиться. — Там очень большие проблемы. Хотят вас или Игоря Борисовича.
Королева взяла было трубку, но тут запищал ее мобильник и она протянула москвичу обычный телефон.
Оба, не сговариваясь, разошлись по разным углам гостиной и слушали минуты две. Потом обернулись друг к другу.
— Да уж, день хороших новостей! — Игорь Борисович зло усмехнулся. — Только что какая-то идиотка, нет, идиотка, какая-то дьяволица разгромила вашу резиденцию. Травмированный Сергей Евгеньевич, описывая поведения этой особы, использовал исключительно мистические эпитеты. Однако действовала она не чарами, а исключительно конечностями. Рядом носилась бешеная черная скотина. Двое — кандидаты в покойники, остальным нужен, как минимум, травмпункт, а у нашего московского журналиста отожрана, извините, половина ж… Что это за город чудес?
Игорь Борисович пристально взглянул на Королеву и понял, что та удивлена еще больше, чем он ожидал. Видимо, на нее повлиял звонок, адресованный ей лично. И не ошибся.
— Сегодня не просто день хороших новостей, — неторопливо и зло процедила Королева. — Сегодня собачий день. Очень неожиданные новости от Нежданова…
