Фридрих Незнанский - Бархатный губернатор
– Во, навострился! – восхищенно шепнул Ворону Барсук.
– Теперь о старшем следователе по особо важным делам Турецком, – перешел Крест к другому вопросу. – Здесь дела хуже… В Кисловодске, Барсук, не только менты и в форме, и в штатском. В городе ходят парни муровского полковника Грязнова, «русские волки». Эти ребята, если ты хоть пальцем тронешь «важняка», на куски тебя разорвут! Для них законы не писаны… Так что думайте.
– Разреши? – приподнялся Фараон. – Что важно для «важняка»? Наказание. Так, может, ему помочь?
– Это уже интереснее, – скупо улыбнулся Крест. – Значит, так. Первое. Считать партию созданной. Второе. «Важняка» пока не трогать. Третье. Помочь «важняку» наказать виновных по мокрухам. Все.
– И кого мочить первого? – деловито спросил Барсук.
– Того, кто уже в глотке «важняка», – усмехнулся Крест.
Барсук понятливо заухмылялся.
Турецкий и Грязнов уехать не успели. Помешал им конечно же Крот. Он приметил, что друзья покинули зал, и поспешил следом.
– Вы куда, братцы? – окликнул он уходящих в глубину коридора товарищей.
– Шумок возле виллы Креста, – пояснил Грязнов.
– Да пусть шумят. Вам-то что?
– Оно конечно, – протянул Грязнов. – Мое дело сторона… Пусть они хоть головы друг другу поотрывают!
– Не волнуйтесь, Александр Борисович, – обратился Крот к Турецкому. – На вилле все спокойно. Советую вернуться в зал. Думаю, будет любопытно.
– Не знаю, как Грязнов, а я в бар, – сказал Турецкий. – Мне необходимо снять стресс, который я получил благодаря вашей бумажонке.
– Получилось очень даже неплохо, – улыбнулся Крот. – С вами желает поговорить господин Акимов.
– Пусть спускается в бар, – подумав, ответил Александр.
– Вы тоже, разумеется, в бар? – спросил Крот у Славы.
– Разумеется, – подмигнул Слава.
Станислав Станиславович пришел в бар примерно через полчаса и подошел к столику, где расположились Турецкий и Грязнов.
– Знакомься, Станислав, – кивнул на Славу Турецкий.
– Грязнов, – привстал Слава.
– Акимов.
– Тот самый писатель? – как бы удивился Слава. – Оч-чень приятно!
– Было и прошло, – усмехнулся Станислав Станиславович. – Но мне тоже очень приятно, что вы читали мои произведения.
– Как же, как же! Изучал даже!
– Слава – полковник МВД. Ваши книги изучать ему полезно, – заметил Турецкий.
– Мне бы хотелось побеседовать с тобой наедине… – замялся Акимов.
– От Грязнова у меня тайн нет, – улыбнулся Александр. – Я ведь все равно передам ему наш разговор. Так что смелее!
– Мне хотелось бы получить ту, гораздо более обоснованную информацию, что получили высокие должностные лица.
– Я сообщу тебе, Станислав, намного больше, и сделаю это с большим удовольствием… Выпей.
– Спасибо, – отказался Акимов.
– Тогда твое здоровье! – Турецкий выпил, занюхал лимоном, поднял глаза на председателя. – Слушай, Станислав Станиславович, и запоминай. А главное, сделай выводы. Ты попал в лапы воров в законе, просто воров, что еще более опасно, крупных воротил криминального бизнеса… Наркотики, оружие, азартные игры и так далее. И убийц.
– Нас могут слышать, – перешел на нервный шепот председатель.
– Потому и говорю. Далее, смотри. – Турецкий взял лимон, выжал и бросил в пепельницу. – Такова будущая твоя судьба, дорогой председатель.
– Не верю.
– Я редко ошибаюсь, Станислав, – серьезно ответил Турецкий.
– По-моему, он вообще не ошибается, – поддержал друга Слава.
– Слышал? А полковник Грязнов знает, что говорит… Твоя судьба – судьба выжатого лимона. Думаешь, они не предлагали другим?
– Не знаю.
– Предлагали. Не имею права называть фамилии, чтобы не подвести честных людей, но ты поверь на слово. Господин Потапов и иже с ним воспользовались твоим… Как это выразиться повежливей, даже и не знаю…
– У меня были в то время материальные трудности, – подсказал Акимов.
– Можно сказать и так. Господин Потапов и иже с ним, воспользовавшись твоими временными материальными трудностями, вовлекли тебя в глобальную преступную авантюру, связанную с переходом власти к гангстерско-мафиозным структурам. Доволен ответом?
Станислав Станиславович налил бокал водки и выпил махом.
– Так мы не пьем, – укоризненно покачал головой Грязнов. – Это уже не удовольствие, а пьянство…
К Турецкому быстро подошел встревоженный подполковник Падерин.
– На минуту, Александр Борисович. – Отведя Турецкого в сторону, он встревоженно сказал: – Погибла Софья Андреевна. В автомобильной аварии.
Это было слишком даже для такого человека, как Турецкий. Он заметно побледнел от внезапно охватившей боли в сердце. Падерин поддержал начальника.
– Сердце?
– Пройдет. Зови Грязнова. Едем.
Авария со смертельным исходом на первый взгляд не была подстроена. Соня выезжала из переулка на шоссе и ехала, как определили гаишники, с нормальной скоростью – под шестьдесят. Да и водитель КамАЗа, паренек лет двадцати, испуганный и бледный, чуть не плачущий, не был похож на преступника. «Будем разбираться, – сказал Турецкому майор ГАИ. – Но в принципе дело ясное. Торопилась куда-то дамочка… Ну и не рассчитала своих возможностей».
Соня, накрытая с головой белой простыней, лежала на газоне. Турецкий подошел, откинул с лица женщины простыню.
– Если слабонервный, дальше открывать не советую, – предупредил судмедэксперт.
Турецкий долго смотрел на спокойное лицо женщины и вдруг заметил в ушах Сони сережки, точь-в-точь такие, что она оставила ему в гостиничном номере. Он осторожно вытащил сережки из ушей Сони и подозвал к себе майора.
– Отметьте в материалах дела, майор, что сережки изъял работник Генпрокуратуры Турецкий. Взял их на память.
– Слушаюсь.
В машине Турецкий вскрыл сережки, молча показал записывающее устройство Грязнову.
– Аппаратура есть?
– Нет. Спроси у Крота.
– Не хочу возвращаться ко всей этой погани!
– Крот едет следом. Звони.
Пленку с записанным разговором на вилле Креста прослушали в гостиничном номере Алексея Петровича.
– «Торопилась… – припомнил Турецкий слова майора. – Она торопилась ко мне, отдать пленку. Бедная девочка…»
– Можем взять их, Саша, – неуверенно проговорил Грязнов.
– А ты как думаешь, Алексей?
– Мне хотелось бы послушать тебя, Александр, – ответил Крот.
Турецкий покачал на ладони сережки, завернул в бумагу и положил в нагрудный карман пиджака.
– Вы не видели и не слышали пленку. И я тоже. Прочтите, – достав из «дипломата» завещание Сони, сказал он, закурил и отошел в сторону.
Крот и Грязнов прочли завещание и тоже закурили.
– Сегодня я уезжаю в Ставрополь, – нарушил молчание Турецкий. – Тело Софьи Андреевны должно быть доставлено в Москву, а оттуда в монастырь и погребено согласно завещанию. Для сопровождения будут выделены сотрудники ФСБ. Но нужен человек… Сами понимаете.
Крот взял завещание, свернул, положил в конверт и сунул в карман пиджака.
– Все будет сделано, Саша. И согласно завещанию.
– Спасибо. Другого я от тебя и не ожидал. Если возникнут затруднения, обратись в Генпрокуратуру, к Лиле. Бумаги, нотариус, деньги, недвижимость…
– Не беспокойся. В Москве я разберусь, но здесь нужна твоя помощь. Договорись с вояками насчет самолета.
– Самолет будет.
– До встречи в Москве, – поднялся Крот.
– Ты куда? – спросил Грязнов.
– В клинику.
– Софью Андреевну мы проводим все вместе, – решил Турецкий.
Поздно вечером с военного аэродрома поднялся самолет. Турецкий, Грязнов, охранники стояли на поле и смотрели на исчезающие в небе красные и голубые огоньки.
– Ракеты не найдется? – обратился Турецкий к офицеру аэродромной службы.
– Найдем.
– Пусти.
Взмыла в небо красная ракета, светилась долго и ярко, а потом враз погасла.
«…Теперь о старшем следователе по особо важным делам Турецком. Здесь дела хуже. В Кисловодске, Барсук, не только менты в форме и штатском. В городе ходят парни муровского полковника Грязнова, „русские волки“. Эти ребята, если ты хоть пальцем тронешь „важняка“, на куски тебя разорвут! Так что думайте». – «Что важно для „важняка“? Наказание. Так, может, ему помочь?» – «Это уже интереснее. Значит, так. Первое. Считать партию созданной. Второе. „Важняка“ пока не трогать. Третье. Помочь „важняку“ в наказании виновных». – «И кого мочить первого?» – "Того, кто уже в глотке «важняка».
Турецкий выключил прослушивающее устройство, вытащил пленку и аккуратно вложил ее в серебряные сережки.
– Последняя песня Софьи Андреевны Полонской, – проговорил он.
В номере Турецкого, кроме хозяина, находились Меркулов и Грязнов.
– С кого, полагаешь, они начнут? – обратился Меркулов к Александру.
– Да с любого, не ошибутся.
– Я просмотрел и прослушал пленки, прочел показания подполковника Сизова, протоколы допросов и пришел к выводу, что крепче всех влипли генералы Макеев и Маркуша.
