Фэй Келлерман - Змеиный зуб

— Что-то мы не больно быстро продвигаемся, — заметил Декер, откидываясь на спинку стула.

В комнату вошел Мартинес и встал у стены, прислонившись спиной.

— Где тебя носило, Берт? — спросил Уэбстер, глядя на него с раздражением.

— Я проверял номера машин. Как дела, лейтенант?

— Все в порядке, — отозвался Декер. — Спасибо, что интересуешься. О каких номерах идет речь?

— Шон после занятий, пока шел к стоянке, успел поболтать примерно с полудюжиной других парней... — начал пояснять Уэбстер.

— Тут мы с Томом разделились, — закончил за него Мартинес. — Том взял на себя Шона, а я проверил тех, с кем он говорил.

— Ну, и каков результат? — спросил лейтенант.

— Мне удалось установить личности троих из них. Номер первый, полненькая блондинка. У нее трехсотый «мерседес». Они с Шоном пообщались несколько минут, потом он ей что-то передал, и она уехала. После этого Шон с минуту или около того болтал с другой девушкой — она вроде бы азиатских кровей, а может, и негритянских тоже. Надо сказать, симпатичная девчушка. Ездит на «рэйндж-ровере». После разговора Шон распахнул перед ней дверь ее машины, и она тоже укатила. И, наконец, номер третий — стройный, жилистый парень кавказского типа в джинсах и бейсболке. Он был последним, с кем Шон беседовал У этого десятилетний «сааб».

— Десятилетний «сааб»?— переспросил Оливер. — Я думал, в Уэстбридж на таких не пускают.

— Я прогнал все номера через отдел транспортных средств, — продолжил Мартинес. — «Мерседес» принадлежит Барри и Сюзан Дор. «Рэйндж-ровер» зарегистрирован на имя Джейн Хайсмит.

— Джейн Хайсмит... Где-то я слышал это имя. Интересно, где. — Оливер щелкнул пальцами. — Вспомнил! Семейный скандал десятилетней давности. Теренс и Джейн Хайсмит. Он вроде как английский лорд, а она из брахманов — короче говоря, из знатной индийской семьи.

— Ты, наверное, имел в виду, что она принадлежит к одной из высших индийских каст? — съязвил Уэбстер.

Все расхохотались. Оливер прищелкнул языком и стал рассказывать дальше:

— Слушайте, они оба были пьяны вдрызг и швырялись друг в друга всяким барахлом — тарелками, цветочными вазами, журналами. Предметы так и летали в воздухе. И все это при детях. — Оливер покачал головой. — Там были две маленькие девочки. Они прятались на кровати. Укрылись с головой одеялом, прижались друг к дружке и лежали — напуганные до смерти. Девочки, кстати, были чудо как хороши — глазенки голубые, а кожица такая смуглая.

— Одна из них и сейчас ничего.

— А что с владельцем «сааба»? — спросила Мардж.

— Машина зарегистрирована на Кеннета и Элизабет Раш, у обоих приставка «доктор», — ответил Мартинес. — Но они не врачи. Мистер Доктор преподает математику в Нортбридже, а Миссис Доктор — физику в лос-анджелесском отделении Калифорнийского университета. Их сын Иоахим учится на последнем курсе Уэстбриджского колледжа. Он стипендиат.

— И ты разузнал все это в отделе транспортных средств? — подколол Мартинеса Оливер.

— Не все, — улыбнулся Мартинес. — Поскольку Том занимался Шоном, я решил, что мне сам бог велел заняться Иоахимом. Только тогда я еще не знал, что его так зовут. Я проследовал за ним до «Майкрофт и Крэйнпул».

— Это новый книжный магазин в Девоншире, — пояснила Мардж.

— Там еще есть бар, где делают кофе-эспрессо, — добавил Оливер.

Мардж удивленно уставилась на него.

— Ты в самом деле заходил в книжный магазин, Скотт?

— Только никому об этом не рассказывайте, леди, — отшутился Оливер. — Да, я был в этом книжном магазине.

— Что вы хотите — одинокий мужчина. Никак, эротический роман себе подыскивал для ночного чтения, а? — усмехнулся Уэбстер.

— Пошел ты в задницу, Дядя Том, — огрызнулся Оливер. — Кстати, к твоему сведению, там полно симпатичных девчонок.

— Так вот, я доехал следом за Иоахимом до «Майкрофт и Крэйнпул», — продолжил Мартинес. — Там парень вылез из машины. Под мышкой у него была стопка каких-то бумаг. Я не пошел за ним в магазин, но видел, что он там делал, потому что вся фасадная стена магазина — это огромная стеклянная витрина. Иоахим не просматривал ни книг, ни журналов, с девушками не любезничал. Он просто положил бумаги на прилавок и вышел. Я довел его до самого дома, но не стал дожидаться, пока он снова появится, а вернулся в магазин и взял несколько листовок, которые он туда привез. — Мартинес перевел дыхание. — Это была реклама турнира по скрэбблу. [13] Я поговорил с одним из продавцов — его зовут Джеймс Годдард, учащийся государственной средней школы. Так вот, он знает Иоахима — не раз видел его на соревнованиях по этому самому скрэбблу. Они проводятся в «Майкрофт и Крэйнпул» ежемесячно, хотя бывают не только там, но и в других местах тоже. Похоже, что Иоахим не последний человек в Национальной ассоциации скрэббла. Он довольно известный игрок и абсолютный фанат этого дела. Другие участники матчей прозвали его Кибером, потому что он играет так, словно у него в голове компьютер. Именно Годдард рассказал мне, что Иоахим учится в Уэстбридже благодаря стипендии. Еще он сказал, что Иоахим, считай, уже поступил в Йельский университет — по программе досрочного приема. Впечатляет, не так ли?

— Еще как впечатляет, — согласился Уэбстер. — Этот парень настоящий вундеркинд.

— А что, Джеймс Годдард — близкий друг Иоахима? — поинтересовался Декер.

Мартинес отрицательно покачал головой.

— У меня не сложилось такого впечатления. Мне показалось, что они просто знакомы, не более того. И потом, я не хотел копать слишком глубоко. Мы с Джеймсом просто поболтали, обсудили последние книжные новости. — Мартинес глянул на Оливера. — Поговорили об эротических романах..

— Пошел ты! — снова вспылил Скотт.

— Не надо так болезненно реагировать, Скотти, — примирительным тоном сказал Мартинес. — Джеймс меня просветил, что, если не считать произведений известных авторов и детских сказок, эротика расходится лучше всего.

Оливер промолчал, но, судя по выражению его лица, после этих слов Мартинеса он немного успокоился.

— В магазине мне удалось разузнать и кое-что о родителях Иоахима, — продолжал тем временем Берт. — Они не только регулярно делают покупки в «Майкрофт и Крэйнпул», но и являются членами клуба любителей научной фантастики. Участникам клуба предоставляется скидка на произведения писателей-фантастов, и, кроме того, они каждый месяц получают что-то вроде обзора книжных новинок, которые вот-вот появятся в продаже.

— Так-так, любопытно, ну и что там на подходе из «клубнички», а, Скотти? — не удержалась Мардж, но тут же, увидев, что Оливер совсем сник, спохватилась и добавила: — Случайно вырвалось, не обижайся.

— А что, Иоахим тоже член клуба? — задал вопрос Уэбстер.

— Джеймс этого не сказал, а я не стал спрашивать, — ответил Мартинес.

— А Шон играет в скрэббл? — поинтересовалась Мардж.

— Об этом я тоже не спрашивал. Не хотел вызывать подозрений у Джеймса.

Уэбстер ослабил узел галстука.

— Ладно, теперь давайте поговорим о Шоне Амосе, — предложил он. — О шикарном мальчике в шикарных шмотках, ездящем на шикарной тачке с откидным верхом. Мистере Теннисисте, который грубо обращается с женщинами и бросил девушку, когда она от него забеременела.

— За аборт он все-таки заплатил, — напомнила Мардж.

— Ему это было не накладно, — заметил Уэбстер. — Этот тип купается в деньгах. Я уверен, что всю его философию можно свести к одной фразе — «на все воля Божья». Кто в данном случае Бог, думаю, понятно? Получается, что его жизненное кредо можно определить и несколько иначе: «Что хочу, то и ворочу».

— Томми, расскажи нам, что ты вообще думаешь о Шоне, — попросила Мардж.

— Жаль, что вы не видели, как он вел себя с сестрой. Он обращался с ней так, словно она не человек, а надоедливое насекомое.

— Значит, — заговорил Декер, — тебе кажется странным, что такой шикарный парень, как Шон Амос, мог о чем-то разговаривать с Кибером Иоахимом Рашем, Мистером Бедняком в поношенной одежде, ездящим на десятилетнем «саабе»? Правильно я понимаю?

— Эти двое в самом деле выглядят людьми разного круга, — признал Уэбстер.

— Никто ведь, кажется, не утверждает, что они друзья? — возразил Мартинес. — Я просто видел, как они разговаривали, — и все.

— Тогда почему ты решил навести справки об Иоахиме, Берт? — спросил Декер.

— Хороший вопрос. — Мартинес задумался, стараясь сосредоточиться. — Наверное, мое внимание привлекло то, что именно Шон подошел к Иоахиму, а не наоборот.

— И что было дальше? — Декер достал блокнот.

— Да ничего особенного. Они направились к машине Иоахима, потолковали о чем-то с минуту или около того, причем говорил в основном Шон...

— Как, по-твоему, Шон нервничал? — спросила Мардж.

— Скорее он был чем-то возбужден, — ответил Берт. — Он говорил очень эмоционально, много жестикулировал. А вот у Иоахима вид был какой-то отсутствующий, даже апатичный. Он почти все время молчал и только изредка кивал. Когда они подошли к «саабу», Шон все еще продолжал свою тираду, даже когда Иоахим сел в машину — и то никак не мог остановиться. Правда, боковое стекло со стороны водителя было опущено. В конце концов Шон полез в карман, достал оттуда конверт и передал его Иоахиму.