Тиана Веснина - Двадцать три раны Цезаря
— Одну минуточку! — сказала она и вышла.
«О, у врача разрешение пошла спрашивать. Вышколили их тут!» Елена сама потянулась за сумкой, лежавшей на нижней полки тумбочки. Кое-как, ухватившись за мягкую замшу, подтянула ее к себе. С трудом, непослушными, плохо гнущимися пальцами вынула из косметички пудреницу, открыла и замерла с вытаращенными от ужаса глазами, точно увидела перед собой гадюку. Она была совершенно седая…
Туров зашел в палату, взглянул на Уманцеву, извинился и вышел. Елена окликнула его, но он уже отошел далеко. Несколько минут спустя он вновь появился на пороге палаты.
— Здравствуйте, — сказал он.
— Что же вы так быстро убежали? Я вас звала!
— Простите, почему-то не узнал вас, — ответил он, садясь на стул рядом с кроватью.
— Вот, вот… — со злобной бодростью начала Елена, но не смогла продолжить. Голос прервался, она молча сглотнула слезы. — Посмотрите, что он со мною сделал! Садист!
— Да, ужасно неприятно.
— Неприятно! — вспыхнула Елена. — Вы бы побыли на моем месте хоть с четверть часа: один на один с ядовитой гадиной, которая шевелится в коробке и вот-вот сорвет крышку…
— Успокойтесь! Все позади.
— А мои волосы?! — простонала Елена, но не жалобно, а злобно, сжав от ярости зубы. — Ну поймайте мне его! — без перехода воскликнула она. — Неужели вы не в состоянии поймать преступника, о котором знаете все. Неужели так трудно его схватить при прохождении таможенного досмотра. У него же драгоценности! Он без них из страны не уедет, поверьте мне!
— Мы предупредили все таможенные посты. Подняли на ноги все милицейские подразделения в аэропортах, на вокзалах, на автотрассах. Но он нигде не появился.
— Господи, неужели ему удалось уйти?! А может, он нелегально решил перейти границу?
— Нелегально переходить границу с карманами, полными драгоценностей очень рискованно, но мы учли и этот вариант. Поверьте, мы сделали все, чтобы задержать преступника и вернуть вам драгоценности. Думаю, в течение суток он будет задержан.
ГЛАВА 14
Но как было можно вернуть то, что уже несколько часов находилось в Брюсселе и дарило радость законным владельцам?
Убийство Марины разрушило планы Александра. Но, поразмыслив, он пришел к выводу, что вариант возвращения драгоценностей, разработанный им еще при жизни Уманцева, вполне подходит и к настоящему моменту. Только вместо Уманцева Романа будет Уманцева Елена.
Когда после имитации своей смерти в сквере Ильин-Вязигин прилетел в Брюссель, то попросил мать заказать копии украшений, которые видел в фотоальбоме Елены, используя для этого старые фотографии и рисунки, оставленные прабабкой. Затем связался с одним старинным знакомым и отчасти другом семейства, Вольдемаром, который уже несколько лет бросал недвусмысленные взгляды на Евлалию Ильину-Вязигину. Вольдемар, в свою очередь, тоже покинувший ЮАР, стал респектабельным бизнесменом, избрав местом постоянного жительства Голландию. Александр позвонил ему и договорился о встрече. Просьбу Ильина-Вязигина посодействовать ему в приобретении фальшивых документов Вольдемар встретил с удивлением и интересом. Используя свои старые связи, он достал для Александра поддельные бумаги. Однако перед отъездом в Россию Александр удивил Вольдемара еще больше, попросив сделать фальшивые документы и для его матери. Вольдемар всполошился:
— Что? Что ты задумал? Ты не имеешь право впутывать мать в свои дела.
Александр согласно кивнул и со вздохом сказал:
— Увы, к сожалению, я не супермен и сам сделать то, что задумал, вряд ли сумею. Мне нужна помощь, чтобы все прошло без осечки.
Вольдемар потребовал посвятить его в курс дела. Александр отказался. Тогда Вольдемар предложил свои услуги. Александр подумал, поблагодарил и согласился. Он приоткрыл Вольдемару лишь часть своего плана, но для такого человека, как Вольдемар, остальные подробности были излишне.
Вернувшись в Москву, Ильин-Вязигин по фальшивым документам снял квартиру в одном из спальных районов. Воспользоваться ею ему пришлось раньше, чем он предполагал. Чудом избежав ареста, он добрался до этой квартиры и затаился, решая, как быть дальше. Несколько раз он выходил звонить. Один звонок был подруге Марины, второй в Брюссель, но не матери, а ее приятельнице. Он только сказал, что это Александр и повесил трубку. На следующий день он опять позвонил по этому номеру и к телефону подошла мать. Александр сказал, чтобы через три дня она была в Москве.
Пассажиры рейса Брюссель-Москва не спеша проходили таможенный досмотр. Одна дама подала декларацию, в которой были указаны заслуживающие внимания драгоценности. Таможенник стал сосредоточенно изучать документ, а потом попросил даму пройти в специальную комнату и предъявить украшения. Она улыбнулась и спросила:
— А вы не могли бы сами взглянуть на них? — Тут со стороны встречающих ее стали звать по имени и делать знаки рукой. — Рейс задержался, меня давно ждут. Я приехала по приглашению Альянса русского дворянства, — говорила она. — Мне так неудобно заставлять еще ждать из-за простой формальности. — Вот, — указала она на небольшую сумочку, — здесь они все. Вы можете взглянуть…
— Простите, мадам, но это привлечет излишнее внимание… — понизив голос, проговорил таможенник.
Дама с очаровательной наивностью спохватилась:
— Я об этом не подумала. Ну так куда же идти? — с легкой досадой спросила она, крикнув встречающему ее мужчине: — Дмитрий, вам придется меня еще подождать.
— Но что случилось? Вас задерживают? — с тревогой стал допытываться тот, приблизившись к ограничительной полосе. — Опять? Все повторяется опять?! Только наоборот, тогда вас не хотели выпускать, а теперь не впускают на родину. Нет, это ужасно!
— Скажите вашему знакомому, что это займет две минуты. Пусть он успокоится, — рассердился таможенник и вызвал сопровождающего. — Проводи мадам Смирнову-Жиар в секцию досмотра. Пусть проверят наличие указанных ею в декларации драгоценностей.
— А это правда не очень долго? — совершенно расстроилась мадам Смирнова-Жиар. — Мне так неловко заставлять себя ждать. Я только предупрежу. — Она помахала рукой и крикнула: — Дмитрий, мне куда-то надо идти. Подождите еще немного. Я скоро! — И последовала за сопровождающим.
— Да, ваши драгоценности заслуживают особого внимания, — проговорил офицер, сверяя перечисленные в декларации наименования украшений с их наличием.
— Еще бы! — с гордостью заметила мадам Смирнова-Жиар. — Это наши фамильные драгоценности. Я специально привезла. Хочу надевать их на приемы, рауты, устраиваемые Альянсом русского дворянства. Признаюсь, я впервые приехала в Россию. Мои дедушка и бабушка были вынуждены покинуть родину и вот я… — она замолчала от сильного волнения. — …я увижу Россию… Все так мило, так сердечно… Рейс задержался, но меня ждут…
Офицер подумал, что надо бы дождаться специалиста по камешкам, тот пошел к врачу попросить лекарства от прихватившего его радикулита, но, поразмыслив минуту, решил, что все указанное есть в наличии, и задерживать даму не имеет больше смысла.
Мадам Смирнова-Жиар очутилась наконец в объятиях встречавшего ее Дмитрия, мужчины лет пятидесяти пяти. Глубокий шрам пересекал его левую щеку, но это не портило лица, отличавшегося внутренним достоинством и тонкими чертами тех бывших русских, которые когда-то жили в России.
Они прошли к ожидавшей их машине и мадам Смирнова-Жиар протянула водителю карточку с адресом.
— Боже, — воскликнула она, глянув в окно, — неужели я в России?!
— И я, — с иронично-грустной усмешкой тихо отозвался ее спутник. — Вот никогда бы не поверил!..
Больше они практически не произнесли ни слова, неотрывно глядя в окна. Они не могли убедить себя, сколько не старались, что за окном не мираж, за окном — Россия.
— Приехали, — вернул их в действительность шофер. — Вышел, вынул багаж. — Может, поднести? — спросил он у Дмитрия.
— Нет, не стоит.
«Скупердяй! А еще из бывших!», — смерил его взглядом шофер, но когда получил запрошенную сумму и сверху чаевые, то невольно расцвел улыбкой и опять предложил: — Может, поднести?
— Благодарю! — сухо ответил Дмитрий.
— Лали, — обратился он к своей спутнице, когда они остались вдвоем, — никогда в жизни я так не волновался, как сегодня в аэропорту.
— А я совсем не волновалась, — отозвалась она и, открыв записную книжку, набрала код.
— Слушаю, — раздался по домофону голос Александра.
— Это мы.
— Входите. Десятый этаж.
Они вошли в полутемный вестибюль подъезда и с удивлением посмотрели по сторонам. Пожали плечами, зашли в лифт с изрисованными стенками и с прожженными кнопками. Отсчитали десятую, нажали.
