Мартина Коул - Жестокая ложь
Она пыталась донести до бабушки и дедушки новость о перемене в поведении матери, но те и слушать ее не хотели, утверждая, что Синтия снова задумала какую-то подлость. Габби понимала, почему они ей не доверяют, но особенно не беспокоилась. Теперь, когда Винсент на свободе, Синтия уже не сможет забрать у нее Чери.
Ее очень радовало то, что любимый снова с ней. Габби только хотелось, чтобы Винсент чаще бывал дома. Но она понимала, что поднять гараж и заставить его давать прибыль совсем не просто, поэтому особенно на судьбу не жаловалась.
Чери уже сложила вещи в сумочку, прихватив и книги по рисованию, и с нетерпением ждала бабушку. Девочка любила рисовать, и Синтия подарила ей мольберт. Чери надевала белый халатик, точь-в-точь такой, как на настоящих художниках, изображенных в книге, которую бабушка ей показывала, и с удовольствием рисовала, стоя за ним.
Синтия считала внучку очень талантливой и решила всячески развивать ее талант. Она серьезно полагала, что из Чери выйдет вторая Трэйси Эмин.[23] Ей обеспечено блестящее будущее! Синтия готова была горы свернуть, лишь бы у любимой внучки было то, чего, по ее мнению, в свое время лишили ее саму. В Чери Синтия видела себя. Именно так сложилась бы ее жизнь, будь у нее другие, нормальные родители, которые смогли бы обеспечить дочери надежный старт в жизни. Синтия обвиняла Мэри и Джека во всех своих неудачах, даже в безумии Джеймса-младшего. Она всерьез считала, что именно ошибки, допущенные ее матерью, самым негативным образом сказались на психическом развитии мальчика.
Синтия и помыслить не могла, что, то забирая детей, то оставляя их на попечение Мэри, отказывая им в проявлениях любви и выдвигая непосильные требования, непосредственно повинна в душевной болезни сына и нездоровой тяге дочери к проявлениям любви со стороны окружающих. На самом деле, Синтия гордилась Габриелой. Пусть себе носится с этой беременностью, лишь бы позволяла Чери почаще бывать у бабушки. И до тех пор, пока это будет продолжаться, Габриела не утратит ее расположения.
Куда сложнее было с Винсентом, который не желал, чтобы его дочь общалась с бабушкой. Синтия понимала, что мальчишку надо поставить на место. После освобождения из тюрьмы он возомнил себя шишкой. Ладно, посмотрим…
Она улыбнулась при мысли о том, как разделается с Винсентом, и, чувствуя небывалый душевный подъем, улыбалась всю дорогу до дому. Маленькая Чери щебетала без умолку, сидя рядом с бабушкой.
Глава 126
Голды вели наблюдение за банком в городке Боро Грин уже в течение нескольких недель. Теперь они досконально знали, кто и когда входит банк или выходит из него, когда там спокойно, а когда выпадают горячие деньки. Один день каждого месяца в банке оказывалось более ста тысяч фунтов стерлингов. Потом приезжали инкассаторы и забирали деньги. Сегодня Голды сидели в маленьком кафе и с интересом наблюдали за передачей денег.
Перед машиной инкассаторов стояли трое мужчин. Внутри сидели двое — один за рулем, другой с дробовиком в руках рядом с водителем. Все, что им будет нужно, — это заполучить бронированный ящик с деньгами. Дело плевое.
Охранники выглядели расслабленными и напропалую шутили с менеджером. Что ж, в этом и заключается вся прелесть ограблений в небольших местечках. Все они погружены в дрему, там никто не ожидает от окружающего мира ничего плохого. С обрезами в руках и фактором неожиданности дело будет обстряпано за несколько минут.
Довольные тем, что увидели, братья Голды уселись в неприметную машину и тихо уехали. Без сомнения, все пройдет без сучка без задоринки.
Глава 127
— Она спит. Ты ведь не хочешь, чтобы я ее будила? — тихим, источающим презрение голосом говорила в телефонную трубку Синтия.
Винсент только что позвонил ей, чтобы высказать претензию по поводу того, что теща не привезла Чери домой в установленное время.
В ответ Синтия сказала, что, во-первых, она точно не говорила, когда привезет внучку. Возможно, в воскресенье вечером, но не точно в воскресенье вечером. Во-вторых, она звонила на стационарный телефон дочери и, так как той не было дома, оставила на автоответчике сообщение: Чери попала под дождь во время прогулки, и она уложила ее в постель. Это не ее вина, что Габриела не проверяет оставленные на телефоне сообщения. Но Винсент совсем не был похож на счастливого глупого кролика.
— Она должна быть дома! Завтра у нее школа.
В ответ Синтия отрезала:
— С простудой Чери в школу все равно не пойдет. К тому же Габби не в таком положении, чтобы бегать вокруг нашей маленькой попрыгуньи. Ты ведь не останешься с ней дома?
Синтия поняла, что достала Винсента, и улыбнулась в трубку, представляя, как сейчас злится это ничтожество.
— Ладно. Завтра обязательно привези ее. Как по мне, дочь и так слишком много времени провела вне дома.
Синтия не ответила. Она выиграла эту битву, а если захочет, то сможет выиграть и войну.
Положив трубку, она прошла в кухню и заглянула в ящичек для рисовальных принадлежностей Чери. Несколько дней назад Синтия нашла в нем план ограбления инкассаторского фургона у банка в городке Боро Грин, графство Кент.
Чери нарисовала на этом листе бумаги красивый дом, и бабушка как раз любовалась им, когда заметила наброски на обратной стороне. Опыт, полученный в те времена, когда Синтия вращалась в кругу приятелей Джонни Паркера, пригодился: она с первого взгляда поняла, что это такое. Надо использовать карты, выпущенные картографическим обществом, и карандаш, ни в коем случае не ручку! А после того как маршрут определен, следует уничтожить все, что может служить доказательством в суде. Синтия понимала, что этот лист бумаги должен был быть сожжен, но, видимо, маленькая мисс Ищу Неприятности добралась до него первой, даже не представляя, что к ней в руки попал план следующего дела отца. Синтия довольно рассмеялась. Винсенту надо быть аккуратнее с тем, что он оставляет без присмотра в конторе при гараже!
Она крепко прижала рисунок к груди. В старой поговорке «Бог оплачивает долги, вот только не деньгами» заключена истина. Сейчас судьба зарвавшегося отца Чери в ее руках, и она не упустит представившегося шанса.
Глава 128
Последнее время Мэри Каллахан явно нездоровилось, что не укрылось от глаз Джека. Жена дышала с трудом и все чаще и чаще отвлекалась на то, чтобы, как сама выражалась, «немного перекимарить».
Джек смотрел на спящую рядом Мэри. На лице пожилой женщины еще можно было разглядеть следы прежней красоты, которая много лет назад привлекла его. Сейчас, когда Мэри спала, морщины на ее лице казались не такими глубокими, так что она выглядела моложе своих лет. Когда-то Мэри была настоящей красавицей, такой же симпатичной, как их Селеста. Она обладала мягкой, теплой красотой, совсем не похожей на ледяное совершенство Синтии. Мэри преждевременно состарилась. Все те несчастья, которые сыпались на семью из-за Синтии, наконец-то дали о себе знать. Не только Мэри, но и Джек чувствовал себя измотанным жизнью. Впрочем, Господь свидетель, он до сих пор любит ее всем сердцем и надеется, что умрет первым. Джек не мог представить, как будет жить без нее.
Он решил сводить Мэри в больницу, сказав, что сам хочет показаться врачу. Жена обязательно вызовется его сопровождать — она захочет убедиться, что он дойдет-таки до кабинета. Только так можно добиться от нее согласия пойти к доктору. Мэри всегда о ком-то заботилась, а на себя у нее времени не оставалось.
Со времени смерти Селесты она была сама не своя. Джек видел, что жена терзается чувством вины из-за преждевременной смерти младшей дочери, хотя ни в чем виновата не была. У Селесты, в отличие от старшей сестры и матери, не было достаточно душевных сил, чтобы справиться с ударами судьбы. Теперь, судя по всему, жизненные силы начали покидать Мэри. Она потеряла аппетит и худела не по дням, а по часам.
Старик вдруг вспомнил, как Мэри рожала Синтию. Роды происходили дома, и Джек ужасно рассердился из-за того, что его списки забегов на ипподроме использовали для того, чтобы собрать отошедшие воды. От отвращения его даже немного подташнивало. Мэри рожала очень долго. Затем — казалось, прошла вечность! — Джеку вынесли новорожденную малышку. Синтия была таким милым ребенком, все ему об этом говорили.
Джек помнил, как сказал измученной родами жене:
— Она будет разбивать сердца, вот увидишь!
Если бы он только знал, что этот ребенок, когда вырастет, будет разбивать не только сердца, но и семьи, он бы утопил эту злобную тварь еще тогда. Он помнил свою Мэри, уставшую, но исполненную триумфа. Она смотрела на девочку так, словно Синтия была самым большим сокровищем в мире. Почему все так плохо закончилось?
Старику хотелось расплакаться, и он сказал себе, что во всем виноват возраст. Если уж начистоту, то Джек Каллахан уже не особенно цеплялся за жизнь. Он предпочел бы заснуть навечно и сбросить с плеч это невыносимое бремя. Сейчас эта мысль казалась ему ужасно привлекательной.
