Мария Жукова-Гладкова - Легенда о втором отражении
– Съездить мы можем только в Новгородскую область, – заметила я. – Но как-то не очень хочется. И Костик не горит желанием.
– А как насчет круиза по Средиземному морю? Презентую вам путевочки.
В общем, мы поехали в круиз.
На следующий день после возвращения Анька опять позвонила и пригласила в усадьбу вместе с Артуром.
– Дорогу найдете? – спросила она.
– Найдем, – ответила я.
На территории чапаевского поместья произошли изменения, вернее, вначале я увидела лишь одно: на месте пирамиды возвышалась груда развалин, но уже была пригнана строительная техника, и отряд рабочих активно трудился, разгребая то, что осталось от громадного сооружения.
Дворец тоже пострадал, но поскольку в свои предыдущие посещения я видела лишь малую его часть, то не могла определить размер нанесенного ущерба. Правда, на первый взгляд он казался меньше, чем тот, что нанесли гитлеровцы оригиналу в Царском Селе, навсегда покидая его.
Нас с Артуром (Костика я решила на всякий случай оставить с Лехой) пригласили в одну из столовых (слизанную с Малой Белой в Зимнем дворце), где стол был накрыт на пятерых. Вскоре к нам присоединились сама Анька, Чапай и еще один, незнакомый мне мужчина.
– Это Сашка, – представила Анька. – Ты его видела у Комиссарова?
Я покачала головой, но что-то начало всплывать у меня в памяти… Во время моего первого появления в средневековом замке Артема меня о чем-то про него спрашивали… И меня обвиняли в том, что я… то есть Анька…
– Так ты же его… – открыла я рот, но тут же вспомнила, как потом, уже у меня дома во время нашего разговора о мужчинах, Поликарпова упомянула какого-то Сашку, но пояснить тогда ничего не успела: Костик прибежал сообщить о приближении дедушки.
Неужели это один и тот же Сашка? Дима с моряком говорили, что он стал как животное. Работать не может, делать ничего не может после того, как моя коварная копия его бросила.
Анька с Сашкой и Чапаем расхохотались, и Поликарпова пояснила мне, что Сашка на самом деле давно работал на ее стороне, помогая избавиться от Артема. А все его приступы помешательства были игрой, имевшей под собой определенную цель. В последнюю встречу с Комиссаровым я не зря подумала, что Артем кажется слишком уж слабым для лидера бандитской команды: Сашка регулярно подсыпал ему в пищу какую-то дрянь, деструктивно влияющую на психику. Это зелье Анька специально приобрела у химика-любителя. Только продавец не мог точно сказать Поликарповой, каков будет результат – химик-любитель создавал у себя в лаборатории опытные образцы и предлагал свои препараты желающим попробовать их на ком-то, с обязательным условием потом сообщить ему о результате – для дальнейшего усовершенствования опытных образцов. Анька была постоянной клиенткой. Большинство содержимого ампул, баллонов и всего остального, что она использовала за время нашего знакомства, она получила именно от этого химика.
– Теперь он у нас – штатный сотрудник, – расплылся в широкой улыбке Чапай. – Такого человека озолотить надо. Я и озолотил, пока другие этого не сделали. Только он – настоящий ученый. Ему в первую очередь нужна хорошая лаборатория, оборудование, препараты для экспериментов. Все это ему теперь обеспечено. Не хочет государство, чтобы такие люди на него трудились, – мы им дадим работу. У нас для талантливого человека всегда найдется дело.
Меня интересовало, что же все-таки произошло с Комиссаровым.
– Лечиться уехал куда-то, – пожал плечами Сашка. – Вернее, сбежал, пока не кокнули. – Он нехорошо усмехнулся. – Нет больше комиссаровской команды. У нас теперь только один папа.
Сказал – и посмотрел на Чапая, а я подумала, что на месте Василия Ивановича не стала бы пригревать у себя на груди эту змею. Если работал против своего бывшего шефа за обещанные новым большие блага, то через некоторое время может заключить еще один союз, с еще более сильным вожаком. Или сам захочет стать этим вожаком, сменив старого. И чью сторону тогда примет Анька?
– Мы победили, Лерка! – объявила Поликарпова. – Все вернулось на круги своя. Ну не совсем, конечно. Кое-кого с нами уже нет, но они заслужили свою участь, сделав неправильный выбор. А я всегда верила в батю. И в себя, конечно, – Анька широко улыбнулась. – Ты знаешь, почему я все затеяла-то? Почему тогда приехала к тебе?
Я покачала головой.
– Я спасала своего отца, – заявила Анька. – Наследство – дело второе. Конечно, я очень люблю деньги, но батю люблю больше. – Анька взглянула на Чапая. – К сожалению, ты, Лера, в детстве была лишена того, что в достатке получила я. Да и в юности, и сейчас. Мы с батей – друзья и единомышленники. У нас общее дело и общие цели. Так, папуль?
Чапай кивнул.
– Я ведь не знала точно, жив он или нет, – продолжала Анька. – И в каком я найду его состоянии. Но надеялась на лучшее. И боролась! Дралась!
– И победила, – добавил Василий Иванович. – Мы победили.
– Мы победили, – повторил Сашка.
Не хочет, чтобы забывали о его роли? Но Анька не обратила на него внимания.
– Все остальные отвернулись от бати. Или были слишком слабы, понимали, что им не потянуть против Инессы, и решили не рисковать. Или не знали правды – просто не догадывались об истинном положении вещей. А я для себя решила – или все, или ничего. Знаешь, как говорят? Если красть – так миллион, если спать – так с королевой. И я такая же. Все или ничего. Я получила все. В противном случае… Жизнь, наверное, потеряла бы для меня смысл. Я не могу проигрывать. И не могу довольствоваться малым.
– В меня она пошла, – с любовью посмотрел Чапай на дочь.
Инесса Кальвинскене, по всей вероятности, давно вынашивала свой план, обдумывая, как прибрать к рукам богатства Василия Ивановича и оставить наследство своим сыновьям. Надо отдать ей должное, она немало поработала для увеличения этого богатства, и Чапай обязательно выделил бы ей долю, обеспечив Стасюсу и Пранасу безбедное существование, даже если бы они больше никогда не ударили пальцем о палец. И работа бы у них была – если бы дружили с Василием Ивановичем. Но Инесса хотела заполучить все, хотя всегда утверждала обратное, да еще и Аньку обвиняла в чрезмерной жадности. Прикинув расклад сил, Иван принял ее сторону. Степана в расчет никто не принимал, да ему, по большому счету, было все равно, кто в семье главный – были бы деньги лично у него.
И отца заменили на его троюродного брата, внешне очень похожего на Чапая, самого же Василия Ивановича оставили в клинике в Латвии, куда он ездил навестить последнюю жену. Инесса хорошо заплатила, чтобы Чапая, так сказать, взяли тепленьким не отходя от кассы. Когда мы освободили его в подземелье, он не помнил, как там оказался, – препарат, который ему вкололи, частично отшиб память. Он прекрасно помнил то, что было много лет назад, год, месяц, но не мог восстановить события последних дней. Вместо них получался провал. Он пришел в себя в подземелье, не представляя, как там оказался и где вообще оно находится. Но теперь это все позади.
Анькина мать содержалась в клинике с одобрения Чапая. Свою неуемную тягу к сексу Анька унаследовала от нее. Но мать пошла гораздо дальше. Именно она в свое время обучила азам половой жизни пасынка Ивана и старшего сына Инессы, не говоря уже о том, что прыгала в постель ко всем работникам мужского пола, нанятым Чапаем, долго пребывавшим в неведении. Первой узнав о происходящем, Кальвинскене убедила Василия Ивановича, что его жене, которую он, кстати, хотел прикончить собственными руками, требуется лечение. Вначале ее пытались лечить дома, но добиться нужного результата там не было возможности. И ее отправили в Прибалтику – вначале в Литву, где раньше работала сама Инесса, а потом перевели в Латвию, куда, после создания клиники, в которой довелось побывать и мне, перешли на работу несколько знакомых Инессы. Но для всех Катерина умерла. Так было удобнее Чапаю и, конечно, Инессе, надеявшейся вступить с ним в официальный брак. Но Василий Иванович, вначале вроде бы согласившийся на это, потом заявил, что лишний штамп в паспорте ставить не желает. И так достаточно. И зачем им жениться? Можно жить и без официальной регистрации.
Инессу подобный подход задел за живое. Она так старалась. И перед смертью призналась в убийстве двух первых жен Василия Ивановича. Деталей мне не рассказывали, просто сообщили, что она выдала все, только бы сделать Чапаю больно.
Я спросила, как она умерла.
Инесса погибла в пирамиде вместе с теми, кто остался ей верен до конца. Как ни жалко было Василию Ивановичу губить это сооружение, гробницу в стиле фараонов пришлось взорвать, но ничего, скоро отстроят заново, еще лучше, чем прежняя.
Чапай предложил Инессе провести переговоры, когда уже всем стало ясно, что побеждает он и его люди, вставшие на его сторону после того, как он объявил о своем возвращении и рассказал о том, как попал в заточение. Инесса вышла из пирамиды, где засела, обороняясь. И они поговорили напоследок, стоя, как два полководца, между своими войсками. Она ему высказала все свои обиды. И объяснила, почему пошла против него… Он ее не любил, а месть женщины может быть страшной. Месть отвергнутой женщины.
