Сэм Льювеллин - Прилив
Нет, не люди.
Один-единственный человек.
Я думал о наблюдавших за мной таинственных глазах. Теперь они уже не были таковыми.
Самолет приземлился. Впереди выстроилась длинная вереница пассажиров первого класса. Я увидел невысокую стройную женщину с черными волосами, уложенными наподобие французской булки, которая была одета в дорогостоящие, судя по виду, джинсы.
В сущности, я не сомневался, что это Бьянка, но был довольно далеко, так что, когда достиг трапа, ее уже и след простыл. Лондон был холоден, сер и неприветлив. Я чувствовал себя усталым. И все еще никак не мог связаться с Мэри Эллен. Остановившись в скверном «Синдж-отеле» и полежав минут двадцать в постели, уставясь на обои, заснул, не погасив света. На следующее утро я вновь позвонил в госпиталь. Сказали, что, насколько сейчас можно судить, операция прошла успешно. Фрэнки еще не пришла в сознание. Каких-либо изменений следует ожидать не ранее чем через пять-шесть часов.
Я позвонил Мэри Эллен. На этот раз удалось застать ее; она была рада меня слышать.
— Можно повидать тебя? — спросил я.
— Попозже, — сказала она. — Утро очень занято. Как Фрэнки?
— Я нашел ее. Расскажу при встрече.
Я позавтракал и отправился в «Хай энд Майти», где приобрел темный костюм, рубашку в полоску и галстук с цветочным орнаментом. Надев все это, я зачесал волосы назад. Никто не принял бы меня за страхового короля, но, по крайней мере, мне будет дозволено пройти в офис.
В одиннадцать я сел в поезд метро и доехал до станции «Бэнк».
Лиденхолл-стрит была запружена народом. Но я уже не ощущал слежки чьих-то глаз. Мне с трудом удалось пробраться к углу Лайм-стрит, где, словно оранжерея из преисподней, возвышалось над окружающим здание компании «Ллойд».
Сообщив охраннику свое имя, стал ждать. Спустя некоторое время я увидел Мэри Эллен, продиравшуюся сквозь толпу. На ней был двубортный костюм и блузка из плотного белого шелка, шею обвивала золотая цепочка. Мэри Эллен на ходу приветствовала двух-трех знакомых. Улыбка преобразила ее обычное строгое лицо. Она выглядела счастливой. Сегодняшний день выдался отличным от других, вероятно, в лучшую сторону.
Пока что, до сего момента.
Мэри Эллен сухо чмокнула меня в щеку. Как-никак, находилась на работе. И повела меня через атриум. Квадратный колодец поднимался вверх на тринадцать этажей до объемного каркаса цилиндрического свода. Мы подошли к боксу Мэри Эллен. Она оглядела меня с головы до ног, приложив палец к подбородку: словно искусствовед, рассматривающий подделку.
— Так что ты делаешь в Лондоне столь шикарно разодетый? — спросила Мэри Эллен.
— Дело во Фрэнки.
Она уставилась на меня.
— Что с ней?
Лицо Мэри Эллен сразу побелело и вытянулось.
— Она в госпитале в Монпелье.
И я рассказал, что случилось.
Когда я закончил, Мэри Эллен выдохнула:
— О!
Она вертела шариковую ручку, подрагивающую в ее руках. Мэри Эллен так обводила глазами светящиеся экраны и все вокруг, словно пробудилась в преисподней.
— Давай уйдем отсюда, — сказала она.
— Идем в твой бокс, — предложил я.
Мэри Эллен искоса взглянула на меня и, несмотря ни на что, согласилась.
В ее боксе уже переминались с ноги на ногу три брокера, стоя позади ее пустого кресла. Мэри Эллен натянуто улыбнулась им.
— Не могли бы вы зайти через час? — попросила она. Брокеры вышли и исчезли в хитросплетениях загородок.
В этом же боксе сидели на своих местах еще четыре человека, такие же страхователи, как и Мэри Эллен. Они не обратили на нас внимания.
— Позвони в госпиталь, — сказал я и набрал номер.
Там все еще не было никаких изменений.
— Почему ты здесь? — спросила Мэри Эллен.
— Хочу поговорить с человеком, который вверг Фрэнки в ее нынешнее состояние.
— Во имя всего святого! — воскликнула она.
— Этот человек здесь.
— Здесь?
— В компании «Ллойд».
Мэри Эллен воззрилась на меня.
— Чем ты занимался? — спросила она.
— Ты помогла мне узнать о компании «Атлас Индастриен». Ею владеет Артур Креспи — работодатель дружка Фрэнки Лукаса Бараго, иначе — Жан-Клода Дюпона. Креспи получает массу денег, которые ему необходимо отмыть. Частично он делает это через компании, подконтрольные «Атлас Индастриен». Их перечень мне предоставил Джон Грин. Большинство этих компаний занимается страховым брокеражем.
Глаза Мэри Эллен стали серыми, как холодные озера.
— И?
— Они продавали массу страховых полисов на небольшие суммы. И время от времени откалывали номера. Затопление судов, как это, например, случилось с «Поиссон де Аврил» или с «Лаурой». Все, что им требовалось, — это оптовый торговец. Чтобы собрать все маленькие полисы и оптом отдать их как один большой страховой полис. Оптовый торговец тоже являлся соучастником мошенничества. Он знал, что масса исковых заявлений на небольшие суммы не привлечет внимания. Если же люди начинали задавать опасные вопросы, он сглаживал ситуацию.
Мэри Эллен подняла трубку телефона. Ее тонкие пальцы деловито пробежали по кнопкам. Номер плательщика. Она опустила трубку.
— Так ты говоришь, что имело место систематическое мошенничество?
— Именно так.
— При посредничестве сотрудника компании «Ллойд»?
— Верно.
Мэри Эллен сильно побледнела.
— О Боже!
— Кстати, — сказал я. — Говорил ли тебе Джастин, что записано на той кассете, которую я просил тебя ему передать?
— Нет. А ему следовало бы сказать?
В помещениях компании «Ллойд» стоял такой гул, как в напряженно работающей библиотеке, но на мгновение мне показалось, будто все стихло. Лишь кровь стучала в моих висках.
— Да, — сказал я. — Полагаю, ему следовало бы.
Я полностью доверял Мэри Эллен. И ставил ее в известность о каждом своем шаге. А в результате все становилось известно другим. Затрещал телефон. Мэри Эллен подняла трубку. Я взглянул на часы: было пять минут двенадцатого.
— О, — сказала Мэри Эллен. — Я понимаю.
— Это был Джастин, — выпалил я. — Ты пособляла ему. Джастину назначена встреча.
— Как ты догадался?
— Думаю, тебе следует вызвать полицию.
Мэри Эллен воззрилась на меня. Она не шелохнулась, не двинулась в направлении телефона.
— Основной пункт кредо, — прокомментировал я. — «В компании „Ллойд“ отношения между страхователем и брокером строятся на полном доверии». В этом загвоздка?
Я поднялся и пошел прочь. А когда оглянулся, Мэри Эллен сидела, уставясь на телефон, словно на ядовитую змею. Я ступил на эскалатор.
Эскалаторы компании «Ллойд» сооружены из плексигласа и белого металла; они, словно лестничные марши на небеса, зигзагом ввинчиваются в соборные высоты атриума. Сам же атриум представляет собой прямоугольный кратер, окруженный торговыми этажами и офисами, выходящими на него подобно галереям под стеклянным цилиндрическим сводом крыши. Цилиндрический свод поднимается от выступов стеклянно-стальных офисов. На самом верху, на тринадцатом этаже, затененном проплывающими мимо облаками и освещенном кинематографическими лучами солнца, словно Юпитер в облаке, восседает в своем офисе президент компании.
Офис Джастина располагался на пятом этаже, в крыле загородок, пристыкованных к стене галереи, за лабиринтом боксов, забитых угрожающими падением картотеками и освещающих зелеными экранами стаи оснащенных техникой страхователей.
— У господина Пибоди назначена встреча, — сказала секретарь, сидевшая в приемной.
Я улыбнулся ей. Мы прежде встречались, но мой костюм сбивал ее с толку.
— Я и пришел на нее, — сказал я и вошел в кабинет. Джастин стоял у окна и выглядывал из этого здания, которое наверняка было бы собором Святого Павла, если бы не являлось офисом с наполовину закопченными блоками. Услышав, как открылась дверь, он обернулся. Но стоило Джастину увидеть меня, как улыбка сползла с его лица и оно вдруг болезненно посерело. Джастин решил, что явился призрак, но быстро справился с собой.
— Мики, старина! Вот так сюрприз! — воскликнул он. — Слушай, у меня сейчас назначена встреча. Быть может, мы пообедаем...
Я сказал:
— Тот маленький источник хлопот с «Поиссон де Аврил» — я установил его.
Джастин стоял на фоне окна. И выглядел как гора, которой приделали ручки от кувшина. Он направлялся ко мне. Джастин был на голову выше меня, его лицо покрывал загар.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он. — Что ты установил?
— Я выяснил, кто организовал затопление, кто те лица, которым это на руку, и как все было сделано. Я располагаю показаниями посредников и записью разговора между главными виновниками. С признанием своей вины.
Под глазами Джастина забелели отталкивающие круги, наподобие рыбьей чешуи. Рот его напоминал щель почтового ящика, а смахивающие на свиные сосиски пальцы напряженно сгибались и разгибались у швов брюк в тонкую светлую полоску.
