Валерий Гусев - Шпагу князю Оболенскому! (сборник)
В спортивном зале дельтапланеристы свои крылья разложили, что-то с ними ладили и чему-то смеялись. Посторонних здесь не было — не пускали, только в углу пыхтел над штангой Василий Кочкин.
В зале грохнуло, завизжало, затопало — танцы понеслись. Андрей зашел еще в курилку — глянуть, не звенят ли там стаканы, а уж потом вернулся в зал. Наметанным взглядом окинул бушующую толпу. Сразу и не поймешь, что творится, кто с кем и как танцует.
К нему подошли дружинники, доложили, кого пришлось вывести и домой проводить, кто в опорном пункте объясняется с командиром Богатыревым и за кем надо присмотреть.
Андрей вышел на улицу, постоял на крыльце. Народ все еще шел в клуб, и все с ним здоровались, многие издалека уже руку тянули.
19 мая, вторник
— Джон Клей убийца, вор, взломщик и мошенник, — сказал Джонс. Он еще молод… но это искуснейший вор в стране: ни на кого другого я не надел бы наручников с такой охотой, как на него.
А. Конан Дойл. Записки о Шерлоке ХолмсеАндрей, можно сказать, еще не ложился, а его уже поднял многодетный Петрухин, про которого на селе шутили, что у него детей больше, чем зубов. Это в самом деле было так: зубов у него осталось всего два, и то в глубине, не видно, а детей было — шестеро девчонок.
— Андрюша, выручай, — чуть не плакал он. — Младшенькая сильно заболела, а Федя говорит, что сам помочь не может — надо в район везти, да не на чем. Ихняя машина Дашку Парменову рожать повезла. Когда она вернется? Выручай, Андрюша! Век не забуду твоего добра, — лихорадочно говорил он, пока Андрей быстро собирался и закрывал дом. — Уж такая она славная девочка получилась, такая славненькая — вся в меня, и зубов даже столько же…
— А пить бросишь? — спросил Андрей, заводя мотоцикл, чтобы как-то его успокоить.
— Курить брошу — только подмогни. В дружину запишусь, молиться стану.
Пока заехали за девочкой, пока мать собирала ее и давала наказы Петрухину, далеко за полночь перешло. В район приехали — уже светало.
— Ты иди, — сказал Андрей, — а я тебя подожду.
Вернулся Петрухин не скоро, часа через два — Андрей даже подремать сумел.
— Ну что? — спросил он, выбираясь из коляски.
— Порядок! Говорят, езжай, отец, домой смело, нет теперь опасности. Спасибо тебе, участковый.
— Ладно, теперь ты меня жди, надо в райотдел заскочить. А уж потом домой.
— Привет, Ратников, садись. Как ты? — Следователь Платонов отложил дело, которое смотрел, и взял другую папку, вынул из нее листок. — В дежурке был? Нет еще? Тогда смотри, знакомься. Хотя тебя это вряд ли коснется, но все-таки… Ты что? — Платонов едва успел подхватить в горсть прыгнувшие из стакана карандаши — так Андрей в досаде трахнул по столу.
— Коснулось уже. — Андрей лихорадочно просматривал ориентировку. Она у вас что, за шкафом валялась?
— Сам виноват, — обиделся Платонов. — У нас ты гость редкий, и на месте тебя не застанешь, впрочем, маленечко и наш грех есть. А что?
Андрей ответил не сразу, не мог оторваться от нескольких строк: "…среднего телосложения… пальцы тонкие, беспокойные, слегка дрожат… волосы темные, спереди в волосах заметна ровная седая прядь…"
— Это он был. Федорин. Я рапорт составлял.
Андрей коротко рассказал о случае на переезде.
— Ах ты черт! — вырвалось у Платонова. Он схватил телефонную трубку. — Алеша? Платонов говорит. Посмотри, у тебя рапорт должен быть синереченского участкового, — посмотрел на Андрея. — Когда? От тринадцатого числа… Жду, жду… Читай… Понятно, спасибо.
— Дай-ка мне сводки за последние две недели, — попросил Андрей. — И карты областей — смежной и нашей.
Андрей разложил карты, наклонился над столом, сделал выписки.
— Вот смотри: побег — первого числа; кража в продовольственном ларьке в Бирюкове, со взломом, — второго; в Сабуровке на вокзале кража чемодана с носильными вещами — четвертого…
— Шестого, — перебил Платонов, — заявление гражданина Федорина об утере документов, в том числе паспорта.
— …Это уже у нас, в Званске. Там же, в тот же день кража чемодана на вокзале, кража двух чемоданов в поезде. Тринадцатого — встреча на переезде. Вот его дорожка.
— Точно, — сказал Платонов. — Во времени и в пространстве. И прямо в наш дом. Молодец, Ратников!
— Смеешься?
— Какой смех! Пойдем начальству докладывать.
— Так, Ратников, — сказал следователь Платонов, когда они вернулись. — Посмотрим, что за фигура такая — Антон Агарышев, в настоящее время гражданин Федорин… Год рождения… Молодой совсем, твой ровесник. Судимости… Статья такая-то, такая и такая. И еще две… Набрал — ничего не скажешь. Больше, чем у тебя благодарностей. Признан по решению такого-то суда особо опасным рецидивистом. Патологически жесток, в местах лишения свободы терроризировал заключенных, ставших на путь исправления. Отец — бывший ответственный работник торговли. Осужден, отбывает наказание. Статья… Так, образование гражданина Агарышева — чуть выше среднего. Это ясно — как папашу посадили, сынок за систематическую неуспеваемость из института вылетел — заступиться-то некому. Трудового стажа практически нет. Вместо него — другой стаж, очень солидный для его возраста. Ты знаешь, как он побег совершил? С оружием в руках! Он в колонии ухитрился пистолет изготовить — из аптечной резинки, алюминиевой ложки, гвоздя и стержня от авторучки. Кто-то ему патрон от мелкашки подарил. И этим единственным патроном из своего фантастического пистолета он тяжело ранил охранника. Попытался забрать его автомат — не удалось. Тогда он без автомата ушел и уже почти двадцать дней на свободе. Где он может быть? И чего нам от него ждать?
— Чего угодно, — вздохнул Андрей. — Такие на все способны. Тем более что отвечать ему все равно по высшей отметке придется. Как же я его упустил!..
— Ты и поймать должен, — по-доброму улыбнулся Платонов, хорошо понимая, как сильно казнится молодой участковый, и желая шуткой поддержать его. — Только вот где он сейчас? Ты у себя ничего… такого не замечал?
— Особенного ничего, — пожал Андрей плечами. — Все как обычно, одни и те же проблемы.
— А не особенного?
— Телогрейка у одного мужика пропала.
— Ну?
— И сапоги.
— Так…
— И топор.
— Все?
— Дерево на дорогу упало…
— Кот взобрался на чердак, — в тон ему протянул Платонов.
— …Дерево упало перед машиной, где деньги везли. Зарплату.
Платонов привстал:
— Само, что ли, упало?
— Подрублено.
— Здорово.
— А что — здорово? Я сам сначала напугался, бог знает что подумал. А если все проще? Облюбовал мужичок осинку, повалил, а тут председатель едет.
— Так пришел бы потом и забрал.
— Приходил, забрал; кто, не знаю. Исчезло дерево.
— Ратников, ты сейчас должен как отделение милиции работать. Как Шерлок Холмс!
— У меня и доктор Ватсон свой есть, — улыбнулся Андрей. — Богатырев, командир дружины. Он уже в газету очерк послал о том, как я похитителя собственного кабанчика нашел.
— Ты не смейся, — тоже улыбнулся Платонов. — Мне, например, эта личность — Шерлок Холмс — крайне симпатична. И знаешь чем? Универсализмом. Целый правовой институт в одном человеке — и следователь, и розыскной работник, а эксперт какой многосторонний: и баллист, и трассолог, токсиколог, в серологии прекрасно для того времени разбирался. Иногда сам приговор выносил и сам его приводил в исполнение.
— Ты научишь! — засмеялся Андрей.
— Нет, серьезно, у нас сейчас узкая специализация — это необходимо, а в идеале мы должны бы все смежное знать как свое собственное. А уж для участкового это главный хлеб.
— Я знаю…
— И вообще, по дружбе тебе скажу: смелее работай, побольше творчества, импровизации. Я бы даже сказал — предвидения. Самое лучшее, когда ты на месте преступления оказываешься раньше, чем оно совершается. Ведь если мы будем работать только по схеме: "совершил — поймали доказали — наказали", нам век с преступностью бороться. И без никакого результата.
— Знаю. Главное — не наказать, а чтобы наказывать не за что было.
"Данных о том, что беглый Агарышев может скрываться на моем участке, — размышлял Андрей, — вроде нет, но и полностью исключать такую возможность нельзя. А если все-таки предположить?.. Тогда ему надо иметь где-то убежище. У кого-нибудь в доме, в сарае? Нереально. Сразу бы заметили, и слухи бы пошли. Пока же ни слухов, ни фактов на этот счет нет. Значит, не в селе. В лесу? Тоже маловероятно. Наверняка на него уже бы натолкнулись.
В любом случае Агарышев должен быть непременно связан с кем-нибудь из местных, кто бы взял на себя заботу о нем, хотя бы о его пропитании. Кто?"