Дэвид Моррелл - Изящное искусство смерти

— Откуда вы про это узнали?

— Еще в туннеле был поворот, и ступеньки вели оттуда наверх, во двор. Во дворе стояла водяная помпа. Я не особо доверял ей, но другой воды мне было не найти, так что я все равно пил.

— А об этом откуда вам известно?

— Больше пятидесяти лет назад здесь был мой дом. Я провел тут несколько недель, а потом нашел прибежище в пустующем доме на Греческой улице, недалеко отсюда.

Де Квинси осмотрелся по сторонам, ощущая груз прошедших пяти десятков лет.

— Иногда я думаю, что мучения, перенесенные мною здесь, ничто по сравнению с теми, которые выпали на мою долю позднее. Но, добрые джентльмены, я хочу просить вас об одной услуге.

— Хе! Джентльмены.

— Мы посторонним не помогаем за так, — пробурчал один из нищих. — Ты же знаешь, нам нужно есть.

— Знаю, уж поверьте. К несчастью, я сейчас испытываю денежные затруднения, но все же смогу с вами расплатиться.

— Как же?

— Вот этими наручниками. В правом кармане пальто вы найдете ключ от них.

Один оборванец быстро сунул руку в карман, вытащил ключ и отскочил подальше.

— Теперь ты никуда не денешься. Без нас ты не снимешь наручники.

— Я бы и так не смог этого сделать. Отверстие для ключа находится с внешней части, а туда мне не дотянуться. Пожалуйста, снимите их.

— А этот малыш забавный.

— А давайте оставим его вроде как пленника, — предложил какой-то умник. — Он будет развлекать нас своими разговорами.

— Точно. Как игрушка, которую вынимают из коробки.

— Лучше снимите наручники. Они вам пригодятся, — посоветовал Де Квинси. — Они будут ваши. Вы сможете их продать. Полицейские наручники вместе с ключом можно легко сбыть за пару фунтов людям, которые находятся не в ладах с полицией.

— Ну, я никогда об этом не думал.

— Так подумайте быстрее. Мне нужно торопиться.

Нищие заколебались.

— Пара фунтов, — пробормотал наконец один из них. — Давайте, ребята.

Вскоре руки Де Квинси были свободны. Он растер опухшую, воспаленную кожу, заставляя кровь быстрее течь по жилам.

— У меня есть и кое-что еще в качестве платы.

— О чем это он?

— Моя одежда.

— Э?

— Нужен кто-то примерно моей комплекции, с кем я смогу поменяться одеждой.

— Вы хотите поменять свою одежду на то, что носим мы?

— Кто-то моей комплекции, — подчеркнул Де Квинси. — Одежда должна сидеть на мне, будто моя собственная.

— Пожалуй, вроде вас будет только Джоуи. Вон он стоит. Сколько тебе годов, Джоуи? Пятнадцать?

Из группы выступил тощий паренек с лицом, обезображенным оспой. Одет он был в такое же рванье, как и все остальные.

— Думаю, так.

— Хочешь взять мою одежду? — спросил Де Квинси.

— Слишком она хорошая. Как я буду в ней попрошайничать? У меня в ней будет такой вид, что никто и пенни не даст.

— Но тебе будет теплее. И я не сомневаюсь, что она совсем скоро станет такой же затрапезной, как и твоя старая.

По правде говоря, отвороты брюк Де Квинси пообтрепались, пальто на локтях протерлось почти до дыр, но с учетом вечных долгов это было лучшее, что он мог себе позволить.

— Джоуи, и дай, пожалуйста, шляпу. У тебя густые волосы, они тебя согреют.

Пять минут спустя Джоуи, разглядывая «новые» штаны, натягивал «новое» пальто и выглядел невероятно гордым.

— Могу хоть сейчас отправляться на королевский бал.

— Скорее, на нищенский, — фыркнули в толпе.

Тем временем Де Квинси натянул лохмотья, полученные от Джоуи, и надвинул до самых глаз мятую шляпу.

— И куда вы намереваетесь идти в таком виде? — спросил изумленный нищий. — Мы стараемся избавиться от своих обносков, а вы, наоборот, захотели их надеть.

— Да, добрые джентльмены, я именно собираюсь кое-куда направиться, и мне понадобится от вас еще одна услуга.

— Что? Какая еще услуга?

— Кто из вас изображает безногого?

Нищие застенчиво переглянулись.

— Откуда вы знаете о…

— Я знаю все ваши хитрости. Один показывает фокусы. Кто-то исполняет акробатические трюки. Скорее всего, это Джоуи — он моложе всех и самый ловкий.

Джоуи не удержался и продемонстрировал свои умения: сделал несколько сальто и кувырок назад, а потом прошелся на руках.

Остальные зааплодировали.

— Браво, — похвалил паренька Де Квинси. — Ну а что касается остальных, то один из вас поет. Другой прикидывается слепым. Третий убирает грязь с проезжей части, когда джентльмен с дамой переходят дорогу. Кто-то умоляет дать ему немного денег, чтобы купить билет на поезд и съездить навестить умирающую мать. И должен быть тот, кто притворяется безногим. И для этого человека у меня есть великолепное предложение.

— Что вы предлагаете?

Из толпы выступил, хромая, нищий. Годы, в течение которых он, изображая инвалида, подгибал под себя ноги, не прошли даром: колени были серьезно повреждены.

— Можно, я посмотрю на вашу платформу?

Мужчина на мгновение смутился.

— Ну, если вы так это называете…

— Принесите, пожалуйста.

Нищий скрылся за спинами товарищей и через несколько секунд вернулся, хромая, с прямоугольной доской на колесиках. Сверху к доске был прикреплен кусок старого толстого ковра. В середине имелось углубление, в котором нищий мог спрятать ноги, поджав их под себя, и создать таким образом впечатление, будто он лишился нижних конечностей от колен.

— Это лучшее из того, что я видел, — восхитился Де Квинси. — Дорогой друг, будьте так любезны прогуляться со мной дальше по туннелю. Мне нужно поговорить с вами наедине.

Остальные нищие подозрительно на них уставились, но Де Квинси невозмутимо взял «безногого» под руку и повел за собой. С каждым шагом мужчина вздрагивал.

— Друг мой, я должен позаимствовать у вас платформу.

— А как я буду просить милостыню без нее?

— Я не ошибусь, если предположу, что при случае вы с удовольствием пропускаете стаканчик-другой?

— Это одно из немногих удовольствий в моей жизни, — признался нищий.

— Я выскажу еще одно предположение. Наверняка вы также любите добавить в спиртное немного опиума?

— Вы говорите о лаудануме?

— Совершенно верно, друг мой. Чтобы унять боль в ноющих костях зимними вечерами. Вам это знакомо?

— Без него у меня ужасно болят колени. Без него я не могу заснуть от боли.

— И как бы вы отнеслись к предложению обменять вашу восхитительную платформу на некоторое количество лауданума?

— Но как это может быть?

— Прежде я хочу убедиться, что вам известны последствия приема лауданума. Я просто хочу, чтобы вы ощущали тепло в это холодное время года и могли спать крепко, не просыпаясь от боли.

— Вы говорите, что можно, типа, умереть от него?

— Такие случаи известны среди неопытных людей.

— Я потребляю лауданум с тех пор, как в первый раз оказался на улице. То же и они.

Нищий показал на своих товарищей.

— Вероятно, вы захотите разделить его с коллегами. В этом случае никто не выпьет слишком много.

— Разделить? Да как же это получится?

— Мы пришли к соглашению?

— Да! Да! Да! Где лауданум?

Де Квинси отвел хромого назад к разломанному ящику, нагнулся и вытащил из-под него фляжку.

— Что это? — воскликнул один из нищих.

— Еще одна плата за ваши услуги. — Хотя Де Квинси отчаянно хотелось самому сделать глоточек, он протянул фляжку хромому. Отдать лауданум, — может быть, всего несколько раз в жизни ему приходилось идти на подобные жертвы. — Когда фляжка опустеет, вы сможете ее продать.

Нищий отхлебнул рубиновой жидкости и передал фляжку по кругу.

— Я вот думаю, будет ли такой уж большой наглостью с моей стороны просить вас еще об одном одолжении? — задумчиво протянул Де Квинси.

— Да уж, смелости у тебя явно не по росту.

— Пятьдесят лет назад, когда я обитал на этих улицах, существовало негласное правило: мы с моими товарищами «работали» на определенной территории. Я мог просить милостыню на участке от примыкающей к Гайд-парку оконечности Оксфорд-стрит до угла Бонд-стрит. До Гросвенора на юге и Вигмора на севере. Но если я выходил за эти границы, то попадал на территорию, контролируемую другой группой, и последствия для меня могли быть самыми неприятными.

— То же и сейчас, — кивнул один из нищих. — У нас есть свои места. Мы не мешаем друг другу. Живи и давай жить другим.

— Вы можете оказать мне неоценимую услугу. Точнее говоря, вы окажете неоценимую услугу Лондону и всей Англии, если свяжетесь с вашими ближайшими соседями и попросите их в свою очередь связаться с группами, «работающими» по соседству с ними.

— Для чего?

— Я ищу одного человека. Отставного армейского офицера. Он двадцать лет прослужил в Индии, получал награды как отличившийся в военных действиях. Ему немного за сорок, он необычайно высокого роста, с привлекательными чертами лица, которые, однако, вызывают у вас беспокойство, так как по ним невозможно судить ни о его мыслях, ни о чувствах. Всегда чисто выбрит. Волосы светло-каштановые, вьющиеся. Имеет строгую военную выправку. Одевается с изысканностью, подобающей человеку, который отвечает за охрану министра внутренних дел.