Древолаз - Евгения Юрьевна Логуновская
– Главное – не похоронное агентство для животных, – усмехнулась Ася.
– Почему? – удивилась Ирина Дмитриевна.
– Я к вам приду устраиваться на работу и снова все испорчу.
– Договорились.
Ирина Дмитриевна улыбнулась и затянулась электронной сигаретой. Запах кофе смешался с ягодным ароматом. Ася все еще не могла понять, замешана Ирина в смерти своего подчиненного Романа Яшина или нет? Ей удалось замять это дело? Или дать взятку, чтобы необходимые улики вдруг исчезли?
– За что вы меня уволили? – спросила Ася, сделав глоток ароматного кофе.
– За то, что ты игнорировала свои обязанности. Если бы я захотела посмотреть просто красивые фотографии, я бы сходила на выставку.
Асе льстило, что ее талант оценила именно Ирина Дмитриевна. Все знали, что ее мнение – пропуск наверх в сфере медиа и искусства.
– Я, наверное, понимаю, что тебе нужно. И поддерживаю это. Но брала тебя совершенно на другую позицию: фотографа онлайн-журнала. Если ты устраиваешься поваром, будь добр стоять у плиты, а не рисовать пейзажи.
– А если ты понимаешь, что предназначен для пейзажей, а зарабатывать на жизнь можешь лишь готовкой? Что делать?
Ирина допила кофе, поставила кружку на стол и посмотрела на Асю уставшим взглядом.
– Начать зарабатывать пейзажами. Иначе жизнь – отстой.
* * *
…Ася медленно подошла к зданию Следственного комитета. Ей было немного грустно после разговора с Ириной Дмитриевной, которая закрыла журнал. Да, это место не стало близким для Аси. Просто потому, что не успело, да и она не ставила себе цель закрепиться здесь надолго. Она в принципе не могла представить, что может где-то остаться дольше, чем на месяц. Так получилось и с работой в редакции. Но она приходила сюда, чтобы быть ближе к чему-то яркому и будоражащему. В расследовании все это было, в то время как офисная рутина вызывала у нее лишь отвращение и беспросветную тоску.
Когда она вышла из кабинета Костровой, в редакции было пусто. Кирилл не стал ее ждать. Он забрал свою кружку и наушники. Канцелярка осталась валяться на столе, словно ожидая, что ее хозяин завтра придет на работу и все будет как прежде.
Ася вздохнула. Бухарин не отвечал на ее письма и сообщения в мессенджерах. Было ощущение, что ее использовали и вышвырнули. Охранник на входе посмотрел на нее с недоумением: редко люди стремятся пообщаться с блюстителями закона, да еще и на таком высоком уровне. Это не кошелек потерянный искать.
– Я к Владимиру Рюмину. Астрид Наумова. – Здесь охранник и виду не подал, что удивился. Наверняка по долгу службы встречал и Овечкину Джульетту, и Сидорову Дездемону.
Мужчина проверил документы и без лишних слов пропустил Асю:
– Третий этаж, кабинет 314. Лифт справа.
Ася пошла по казенному зданию. Удивительно, что они все так похожи друг на друга: тусклое освещение, темно-коричневые двери, длинные коридоры. А внутри, небось, старые письменные столы, заваленные бумагами, папками с нераскрытыми делами, которые небрежно величают «глухарями». Хотя здесь Асе было уютно: может, дело в том, что ей казалось, что именно тут следователи раскрывают действительно важные дела. Спасают жизни, помогают людям, меняют общество – в отличие от блогеров, которые обычно приписывают себе подобные заслуги.
– Третий этаж, – объявил женский голос. Двери лифта открылись – и Ася буквально врезалась в Ирину Дмитриевну.
– Здравствуйте… – Девушка остановилась в замешательстве. Интересно, она написала признание? Явку с повинной? Или как это называется? Тогда почему ее отпустили?
Ирина Дмитриевна рассеянно кивнула и вошла в лифт. Ася же постучала в дверь с табличкой «Владимир Алексеевич Рюмин. Старший следователь» и заглянула.
– Здравствуйте, Астрид. Располагайтесь.
Ася опустилась на старый стул и осмотрела кабинет. У Рюмина был идеальный порядок. Папки выставлены по размеру, никаких лишних бумаг, старых чайных пакетиков и грязных кружек из-под кофе. И главное – много книг. Книжные полки стояли напротив стола: судя по строгим корешкам – сплошь русская классика. Для небольшого кабинета такой шкаф – непозволительная роскошь.
– Кострова ни при чем?
– Ни при чем, – ответил Рюмин.
– А в чем дело?
Рюмин вздохнул.
– Не так давно она узнала, что кто-то в редакции работает налево – да еще и рекламирует не совсем законные услуги. И она начала копать, параллельно регулярно наведываясь в Питер и держа в страхе всех сотрудников: так она наблюдала, кто же себя проявит. Потом погиб Яшин, и она предположила, что это один из клиентов его убрал.
– Постойте! Я ее слышала в подпольном салоне-борделе! Она разговаривала с директором!
– И что она говорила?
– Что-то о том, что он должен разобраться.
– Вот именно. Она пыталась прижать его и выбить сведения. А в итоге ваш Роберт, заместитель главреда, ей только помог. Ускорил связи с СК. Так-то.
– Вы уверены, что это не она заказала Яшина? И что не она сама его убила?
– Поверьте, да. Она поделилась сведениями, которые собрала.
Ася замолчала и посмотрела в окно. Солнце садилось, день был позади, и ощущение страшного разочарования поселилось в ее душе в эту самую минуту. Может, именно о нем говорила бабушка?
– Не хотите все-таки пройти обучение и попробовать себя в нашей сфере? – спросил Рюмин, что-то записывая в свой блокнот. – Я говорил с Бухариным. Он мне рассказал о вашей лепте в этом деле.
– Да какая там лепта? – Ася встала со стула и пошла к выходу.
– Ну почему же вы так говорите?
Ася повернулась к Рюмину и неожиданно для себя выпалила:
– Я ненавижу вот такие кабинеты, вот эти портреты, висящие на стенах вот этих вот кабинетов, и чай, который тут все пьют, дешевый, и налет в кружке от него не отмывается.
– А в редакции чай другой был? Кружка чистая? – спросил Рюмин все таким же однообразным и безразличным тоном.
– Везде все одинаковое.
– Вы слишком импульсивны, Астрид. Поменьше эмоций, побольше трезвого взгляда на вещи.
Рюмин опустил взгляд на бумаги, лежавшие перед ним. Ася заметила, что на столе следователя стоял стакан в подстаканнике. Такой, как в поезде. И никакого налета в нем, естественно, не было. Ася открыла дверь и вышла. Ей дико захотелось курить и смотреть на Неву.
LXXIII
Рита
