Майнет Уолтерс - Охота на лис
Марк обратил внимание на мрачное отражение своего лица в лобовом стекле и сразу выключил верхний свет. Теперь он задавался вопросом: как могло так случиться, что уход Бекки первоначально до такой степени расстроил его? Сейчас казалось, что с ним разговаривает совершенно чужой и неприятный ему человек.
В конце концов Марку удалось прорваться в поток ее речи благодаря небольшой паузе, возникшей после вопроса о том, где он находится.
— Я сижу в своей машине посередине Дорсетской пустоши вместе с полковником Локайер-Фоксом и звоню по мобильному, аккумулятор может в любой момент разрядиться. Нам необходимо срочно найти Элизабет, но ее телефон не отвечает. Я подумал, что, возможно, ты знаешь, где она.
Наступила короткая пауза.
— Полковник слушает?
— Да.
— Он знает о?..
— Я только что ему рассказал.
— О Боже, мне очень жаль, милый. Я так тебя подставила. Поверь мне, если бы я могла…
Марк снова прервал ее:
— Я звоню по поводу Элизабет, Ребекка. Ты видела ее в последнее время?
Он никогда раньше не называл ее Ребеккой, поэтому после его слов возникла очередная пауза.
— Ты сердишься.
Если бы Джеймс слушал, он сказал бы, что этот разговор его утомил.
— Мы побеседуем, когда я заеду к тебе. — Марк решил пойти на некоторые уступки. — А пока расскажи мне о Элизабет. Когда ты в последний раз ее видела?
Голос Бекки снова потеплел:
— В июле. Она заезжала на квартиру к Лео за неделю до того, как мы с ним расстались. Они вдвоем куда-то отправились… И с тех пор я ее больше не видела.
— И что ей было надо?
— Не знаю. Она постоянно повторяла, что должна поговорить с Лео наедине. Она была мертвецки пьяна, поэтому я не стала ничего расспрашивать. Ты же знаешь, какая она.
— А потом Лео говорил что-нибудь об этой встрече?
— Нет. Он просто сказал, что у нее совсем плохо с головой и что он отвез ее домой. — Бекки помолчала. — Что-то подобное случилось один раз и до того. Позвонили из полиции и сказали, что у них в приемной женщина… Было немного жутковато… Они сказали, что она не может вспомнить, где живет, но смогла дать им номер телефона Лео. — Следующая пауза. — Наверное, в июле случилось нечто подобное. Она не раз заходила к нему.
Бекки слишком часто запиналась, и у Марка возникли подозрения, что она говорит не всю правду.
— Но что с ней было не в порядке?
Интонация Бекки сделалась язвительной:
— Алкоголь. Боюсь, у нее в мозгу вообще не осталось здоровых клеток. Я говорила Лео, что ей надо лечиться, но он ничего не собирался предпринимать. То, что рядом с ним его игрушка, тешило мелкое самолюбие этого эгоистичного субъекта.
— Что ты имеешь в виду?
— А как ты думаешь? У них были совсем другие отношения, нежели у тебя с твоими сестрами, знаешь ли. Ты когда-нибудь задавался вопросом, почему Элизабет свихнулась, а Лео так никогда и не женился?
Теперь Марк впал в тягостное молчание.
— Ты меня слышишь?
— Да.
— Только, ради Бога, будь осторожен в присутствии полковника. Послушай, забудь о том, что я тебе сказала. Я очень боюсь Лео. Он ведь и в самом деле ненормальный, Марк. У него пунктик по поводу отца… по поводу того, что полковника пытали во время войны. Только не спрашивай меня, в чем дело, потому что я все равно ничего не понимаю… Но Лео почему-то его за это ненавидит. Я знаю, мои слова прозвучат бредом — и он, наверное, действительно бредит, — но он только о том и думает, чтобы сломить старика. Ведет против него настоящий крестовый поход.
Марк попытался припомнить свой весьма ограниченный психологический лексикон, накопленный во время анализа данных психиатрических экспертиз обвиняемых. «Перенос»… «Компенсация»… «Замещение»… «Деперсонализация»… Он пытался каждый из припоминаемых терминов наложить на Лео.
— Ну хорошо, давай начнем с тех отношений, о которых ты упомянула. Мы говорим о реальном факте или только о твоем предположении?
— О, ради Бога! — злобно воскликнула Бекки. — Я ведь просила тебя быть поосторожнее со словами! Ты такой безмозглый, Марк! Пока тебе самому хорошо, тебя совершенно не заботит, как обстоят дела у других.
Теперь она была больше похожа на знакомую ему Бекки.
— Но ведь говоришь только ты… милая, — холодно проговорил он. — Мне лишь изредка удается вставить слово. Итак, факт или предположение?
— Предположение, — признала Бекки. — Она постоянно сидела у него на коленях. Собственными глазами я, конечно, ничего такого не видела, но уверена, что между ними что-то было. Я целыми днями работала, не забывай, зарабатывала чертовы день… — Она снова запнулась. — Они могли заниматься чем угодно. Элизабет совершенно определенно хотела этого. Она буквально тащилась от Лео, боготворила его.
Марк бросил взгляд на Джеймса и обнаружил, что глаза старика закрыты. Но он прекрасно понимал, что полковник слушает.
— Лео — привлекательный мужчина, — пробормотал Марк. — Он притягивает очень многих людей. Ты и сама какое-то время боготворила его или ты уже успела забыть?
— О, прошу тебя, не надо! — взмолилась Бекки. — Что подумает полковник?
— Примерно то же, что он и сейчас думает, полагаю. И почему это так тебя волнует? Ты вряд ли когда-нибудь с ним встретишься.
Она ничего не ответила.
— Именно ты тешила себя иллюзиями по поводу Лео. На всех других его пресловутое очарование давно не производит никакого впечатления.
— Возможно, ты и прав, но ты не представляешь, через что мне пришлось пройти, чтобы понять правоту твоих слов, — резко проговорила она. — Я давно пыталась тебе все объяснить, но ты не хотел слушать. Для него все это игра. Он просто использует людей, а затем выбрасывает их.
Марк подумал, что сейчас будет бессмысленно напоминать ей о том, что он ее предупреждал, и он спросил:
— Ну и как Лео тебя использовал?
Она не ответила.
— Его алиби было основано на лжи?
Последовала долгая пауза, словно Бекки взвешивала все за и против.
— Нет, — сказала она наконец.
— Ты уверена?
Послышался звук подавляемого рыдания.
— Он такая сволочь, Марк. Он забрал все мои деньги, а потом заставил меня занимать у родителей и сестер. И теперь они все злятся… И я не знаю, что делать. Они требуют, чтобы я добилась возвращения денег, но я так его боюсь. Я надеялась, что ты… Ведь ты адвокат его отца и все такое… Я думала, он мог бы…
Она снова замолчала.
Марк глубоко вздохнул, чтобы скрыть свое раздражение.
— Что?
— Ну…
— Заплатить за тебя?
Чувство облегчения у Бекки было настолько сильным, что он ощутил его даже по телефону.
— Он заплатит?
— Думаю, вряд ли… но я, конечно, узнаю у него, если ты честно ответишь мне на несколько вопросов. Ты обыскивала мой портфель? Ты говорила Лео, что полковник разыскивает свою внучку?
— Только один раз, — ответила она. — Я нашла черновик завещания, в котором упоминалась внучка. Вот и все, что я ему сказала. Там не было ни имени, ни каких-то других подробностей. Я не хотела причинить никакого вреда. Честное слово, не хотела… Его интересовало только, сколько они с Лиззи получат по завещанию.
По узкой дороге приблизился какой-то автомобиль, и Марка ослепил свет фар. Автомобиль мчался со слишком большой скоростью, и порыв поднятого им ветра, когда он проносился мимо «лексуса», ворвался в салон машины. Он проехал слишком близко, и нервы Марка напряглись до предела.
— О Боже! — воскликнул он и включил фары.
— Не сердись на меня, — снова взмолилась Бекки. — Я знаю, что поступила неправильно… Но я была так напугана. Он действительно становится настоящим чудовищем, когда ему не позволяют поступать по-своему.
— И что он в таком случае делает?
Она промолчала. Какой бы ужас ни внушал ей Лео — реальный или воображаемый, — с Марком Бекки им не поделилась. Вместо этого она вдруг сделалась неожиданно сдержанной, не теряя надежды на то, что ужас, о котором она говорила, произведет на Марка должное впечатление и он добьется возвращения денег ее родителей.
Он прекратил разговор, сославшись на то, что у него садится аккумулятор.
Год назад он с доверием отнесся бы ко всему, что она сказала…
Сегодня Марк не поверил ни одному ее слову…
Глава 21
Мучительное чувство одиночества становилось для Прю невыносимым. Ей было стыдно звонить кому-то из подруг, а дочь так и не перезвонила. Прю вообразила, что Дженни также отправилась к Джеку и Белинде, и ее неприязнь к Элеоноре возросла. Она представила, как Элеонора сидит дома с Джулианом, всеми правдами и неправдами пытаясь привязать его к себе, а Прю тем временем находится на краю бездны всеобщего презрения и на грани развода с мужем.
Все негодование Прю сконцентрировалось на ее так называемой подруге. Дарт Вейдер существовал лишь на периферии ее сознания. Из-за отчаяния мысли Прю путались, в данный момент она просто не способна была размышлять о том, кто он такой и какое отношение имеет к ее подруге. И вот, взглянув в окно, она с ужасом обнаружила там лицо мужчины. Всего одно мгновение Прю видела его, лицо только промелькнуло, но этого оказалось достаточно, чтобы исторгнуть из груди несчастной женщины крик ужаса.
