Эва Хансен - Цвет боли: черный
Оставалась одна надежда – на сообразительность Лукаса. Если он вспомнит мой рассказ, то сообразит хотя бы найти Томаса, а тот знает, где остров и дом. Если поверит, если вспомнит, если найдет… Я даже застонала от понимания, столько этих самых «если», а времени совсем нет.
Наши охранники вышли через вторую дверь, заперев первую на ключ. Вторая, видно, вела во внутренние комнаты, где я бывала. Я вспомнила, что видела лестницу, ведущую наверх, но мне и в голову не пришло, что там может кто-то быть! А может, никого и не было? Маргит же сказала, что им пришлось срочно перебираться.
Итак, нас четверо – измученных, избитых, ждущих смерти от пыток и еще больших мучений. Против нас здоровенные мужики с оружием и эта сволочь Маргит, которую Ларс все же зря когда-то не удушил в веревках.
На время нас оставили в покое, видно готовили инструменты для пыток. Чтобы не думать о том, что нас ждет, я улеглась на кровать и притворилась, что сплю. Если это последний день, то позволительно думать о чем угодно, даже вспоминать Ларса и его ласки. Я понимала, что надежды их снова испытать никакой, я у бандитов с перспективой быть сегодня замученной перед камерой, а он… где он? Даже если в Стокгольме, как твердит Маргит, то…
От пришедшей в голову мысли я просто подскочила на кровати. Тина с Габи с испугом смотрели на меня, а Вилте забилась в угол, она пугалась каждого звука, каждого резкого движения.
– Что?!
– Ничего…
Ларс может быть на острове! В двух шагах! И бабушка там! Мысли метались, как мыши, застигнутые котом на кухне.
Нет, бабушка в Бюле, наводит порядок перед продажей дома. Свен с ней? Не знаю. А Ларс?
– Габи, когда мы плыли мимо большого пирса, ты не видела яхту?
Она просто не поняла, чего я хочу. Спросить бы Тину, но тут я пас сама, мой французский не позволял поинтересоваться пейзажем у пирса.
И все-таки я попыталась. Рисовала, чертила то на запотевшем от дыхания оконном стекле, то на полу… пока в комнату не заявилась Маргит. Увлеченные своим занятием, мы не заметили ее и даже вздрогнули, услышав насмешливый голос:
– Пытаешься понять, стояла ли у пирса яхта Ларса? Спросила бы меня. Нет, не стояла, твой Ларс в Стокгольме. Мы все рассчитали, пока он ищет тебя там, мы будем здесь.
– А потом?
– А потом тебе уже будет все равно.
– Маргит, можно один вопрос?
– Только не о том, не мучает ли меня совесть. Могу ответить без вопроса: не мучает.
– Нет, я хочу спросить о Торстейне и Инге. Они знают, что вы здесь? Или вы их уже…
– Нет, мы их не уже. Торстейн с нами, и давно, а Инга… когда ей предложили на выбор зрение или болтовню, она выбрала зрение.
– То есть? – не поняла я.
– Не так давно Инга была слепа, и, когда появилась возможность сделать операцию в обмен на молчание о том, что происходит в этом доме время от времени, она решила молчать.
– Ты хочешь сказать, что она видит?!
– Линн, Паула говорила, что ты дура, но я не верила. А зря. Ты когда-нибудь видела, чтобы Бой водил Ингу?
– Я видела ее лишь дважды.
– Дважды? Торстейн сказал, что вы приходили с Ларсом один раз. – Глаза Маргит подозрительно прищурились.
– Я приходила еще раз сама. – Мне хотелось сказать, что Торстейн не знал, но я вдруг решила отомстить мерзавцу хотя бы так. Мелкая месть тоже месть, если не можешь мстить крупно. – Не знаю, почему он вам не сказал. Я приплывала на этот же пирс на нанятом для прогулок катере. Но давай об Инге.
Маргит явно намотала на ус сказанное мной. Это хорошо, Торстейну не поздоровится.
– Зачем нужен пес-поводырь, если им не пользуются? Вернее, кому не нужен пес-поводырь?
– Я уже поняла, что Торстейн сволочь, но об Инге так думать не хочется.
– А на помощь Ларса можешь не надеяться. Он в Стокгольме, в замке никого.
– Не-ет…
– Что?!
Я чуть не ляпнула о Жаклин, вовремя успела прикусить язык, не то красавица Жаклин непременно составила бы нам компанию.
– Там привидения. Без мотора, конечно, но цепями гремят, за плечи хватают и орут как ненормальные.
Несколько мгновений Маргит смотрела на меня молча, потом вздохнула:
– Ты и правда дура. Или так умело прикидываешься?
Мне надоело разговаривать с ней. О чем?
Маргит, видно, тоже, она хлопнула дверью.
Габи тихонько поинтересовалась:
– Что она сказала?
Что я могла ответить? Вздохнула:
– Ничего хорошего, помочь нам некому.
* * *
Бывают люди, с которыми хорошо помолчать, Магнус и Софи оказались из таких.
И вдруг звонок от Бритт:
– Ларс, Линн позвонила Лукасу и сказала, что она на каком-то острове, где сказочный домик! Ларс, это же твой остров, Линн называла сказочным домик Инги, я помню!
Бритт кричала, не в силах сдержать возбуждение.
– Как она туда попала? С какого телефона звонила?
– Не знаю.
– У тебя есть телефон Лукаса?
Лукас сказал немногое:
– Сказала, что их отвезли на остров… она рассказывала, там есть сказочный домик на поляне… хозяйка слепа.
– Лукас, это чей-то гадкий розыгрыш. На этом острове мой дом…
– Это не твой дом, там есть другой, Линн когда-то рассказывала о сказочном домике на лесной поляне. А сейчас сказала, что их привезли туда.
– Бред. Это дом моих друзей…
– Да! И это был голос Линн, я не мог спутать. У Вангера телефон не отвечает, я не могу дозвониться. Надо сообщить.
– Что сообщить, Лукас? Кого «их»? Куда привезли? Ко мне домой?
Но Вангеру все же позвонил. Тот наконец взял трубку, сообщение выслушал молча, а потом огорошил своим: найден подвал, в котором содержали девушек, там труп Анны, но больше никого. Пленниц действительно увезли, куда – неизвестно. Но есть еще одна зацепка, семейная пара сообщила о странном катере, пришвартовавшемся к крошечному причалу, и о девушках-пленницах. Супруги вмешиваться не стали, чтобы и самим не попасть в беду, но в полицию позвонили тут же. Возможно, Линн среди них. Тогда это действительно остров.
– Я сейчас договорюсь о патрульном катере, пусть проверят ваш остров и тот дом.
Вангер по-прежнему не желал вмешивать в расследование Ларса, но тому уже наплевать, тем более теребил Магнус:
– С какого телефона звонила Линн?
Пришлось выяснять у Лукаса.
Магнус затарахтел по клавиатуре.
– Вот. Зарегистрирован на Кэтти Густафссон. Хм… Знаете, кто был в прошлом году приятелем Кэтти? Недолго, пару недель, но был? – Говоря это, Магнус уже снова тарахтел по клавиатуре. – Сейчас проверим, когда телефон куплен, и все станет понятно… Так и есть!
– Что, черт возьми, есть?
– Приятелем Кэтти Густафссон как раз тогда был Улоф Микаэльссон по прозвищу Белый Медведь. Никого не напоминает?
– Их с Паулой спугнули, ее труп нашли в подвале, а вот Белый Медведь пропал.
– Где же ему быть, как не в банде? С его внешностью не скроешься.
– У меня яхта у причала, я на остров.
– Стоп, я с вами!
– Магнус, опасно.
– Линн мне не чужая, столько пива вместе выпито. Жаль, я не успел нормально познакомить их с Бритт и Софи. Они хорошие девчонки.
Пока ехали, вторая хорошая девчонка позвонила еще раз:
– Ларс, Том собрал своих парней, они будут ждать тебя у яхты. Их пятеро.
– Хорошо, я позвоню, когда будут результаты.
Почему-то он не стал говорить о смерти Паулы.
– Магнус, тебе ехать не стоит, лучше оставайся у компьютера, больше пользы принесешь. Попробуй найти компьютер этого Белого Медведя.
Магнус мрачно объявил:
– Я уже знаю – там.
– Тем более надо торопиться.
Позвонил Лукас, услышав новости, объявил:
– Я с вами! Тем более я сейчас у Дорис совсем рядом со Слюссеном.
Садясь в машину, Ларс горько усмехнулся: если Линн действительно в плену, то столько времени находилась совсем рядом со своими друзьями, но никто не догадывался. Они же с Вангером и Фридой были в том подвале, но, кроме телефона Линн, ничего не нашли! От понимания, что в то время девушка была в том же здании, стало совсем не по себе.
У причала действительно стояли крепкие ребята, один из них протянул руку:
– Я Том, это с моей подачи Линн поставила себе столько синяков. Не бойтесь, если она там, мы ее вытащим.
Не успели поздороваться, у Ларса зазвонил телефон. Номер незнакомый, сделав знак остальным молчать, Ларс нажал соединение. Голос из динамика заставил вздрогнуть. Его изменили специальным фильтром, превратив в металлический, совершенно неузнаваемый.
– Ларс… твоя крошка у меня…
– Чего вы хотите, я заплачу любой выкуп.
– Выкуп? Деньги, конечно, хорошо, но я хочу другого.
