Виктория Платова - Она уже мертва
– Правее! – командовала Маш. – Вон ту.
– Какую? Эту?
– Да нет же, идиот! Еще правее.
– Да какая разница? – голос Миша, идущий с верхотуры, был исполнен усталости и смирения.
– Тебе – никакой. А я – ценитель. Гурман.
– Ты же не пьешь вино.
– Я не пью дешевую бодягу, а от хорошего вина не откажусь.
Проявив самые настоящие чудеса эквилибристики, Миш наконец-то дотянулся до нужной бутылки и вытащил ее из гнезда.
– Она?
– Да. Давай его сюда.
Но прежде чем Миш сполз со стремянки, в винном погребе раздалось вкрадчивое:
– Привет.
Шило произнес это едва ли не шепотом, но сказанное им произвело эффект разорвавшейся бомбы: Маш вскрикнула, а Миш свалился со стремянки. Каким-то чудом бутылка в его руках не разбилась, и Шило, пользуясь замешательством двоюродного брата, овладел ею без всякого труда. После чего бросил взгляд на этикетку и присвистнул:
– Романе-Конти. Однако.
– Какого черта? – Маш перевела исполненный ненависти взгляд с Шила на Белку. И снова уставилась на опера.
– Да у вас губа не дура, мадам.
– Что вы здесь забыли?
Не удостоив кузину-алкоголичку ответом, Шило всем корпусом повернулся к Белке:
– А знаешь, сколько стоит это винишко на рынке? Около миллиона рублей. Неплохое окончание трудного дня, а?
Сказанное не произвело особого впечатления на Белку. В конце концов, человек, который построил этот дом и засадил сад венериной мухоловкой, мог позволить себе и вино за баснословные деньги. Другое дело – Шило. Откуда такие познания в марках элитных напитков у дремучего архангельского опера? Судя по физиономии, этим же вопросом мучилась и Маш. И лишь Миш был занят собой: он то и дело дул на пальцы, ушибленные при падении.
– Ты, я смотрю, разбираешься?
– Немного.
– Видимо, Романе-Конти у вас в тмутаракани по продуктовым лавкам пораспихано. Или что там у вас?
Маш явно хотела уязвить Шило, но тот ответил совершенно спокойно:
– У нас в тмутаракани вполне приличные супермаркеты. А про это вино я знаю, потому что расследовал одно убийство.
– Скажите, как интересно! – не унималась Маш. – Жертву опоили, предварительно разведя в вине цианид?
– Все проще. Мужик… то есть жертва… был крупным бизнесменом и кое-какое бабло вложил в коллекцию французских вин. А я – человек любопытный. Вот и поинтересовался отдельными экземплярами. Устраивает такой ответ?
– Это не ответ на вопрос «что вы здесь забыли».
– А вы?
– У нас назначена встреча. Вернее, у меня. Миккель меня сопровождает, вот и все.
– Где назначена? В винном погребе?
– Пошел ты, – процедила Маш сквозь зубы.
– Это вряд ли. Поскольку я тут единственный представитель закона, а за последнее время кое-что произошло… Лучше вам отвечать на мои вопросы, чтобы избежать неприятностей в дальнейшем.
– Что еще произошло?
– Возможно, убийство, – спокойным голосом произнес Шило.
– Ну что за бред, – Маш скорчила недовольную гримасу. – Кому и кого понадобилось убивать? Мы все добропорядочные граждане…
– Добропорядочные граждане не шастают по чужим домам. И не воруют алкоголь.
– Хорошо. Если ты настаиваешь, я скажу. Я получила приглашение…
– Ты смотри, сколько приглашенных, – Шило удивленно приподнял бровь.
– Не знаю, о чем ты… Но за неделю до отъезда сюда я получила письмо по электронке. Миккель может подтвердить.
Все еще сидевший на полу Миш пробормотал что-то невнятное, но Шило даже не повернул головы в его сторону.
– И что это было за письмо?
– Деловое предложение. Я, как тебе известно, риелтор. Я много лет на рынке, и репутация у меня отменная. В письме как раз и шла речь о сделке, которую мне предложили сопровождать.
– Сделка?
– Продажа дома.
– Какого дома? – Шило все еще не мог взять в толк, о чем говорит ему Маш.
– Этого самого! Вилла… как ее… «Бабочка». Человек, который отправил письмо, – владелец виллы.
– Ну надо же, какое совпадение! Ты приезжаешь сюда, чтобы обстряпать личные делишки и по ходу подзаработать. Какой там у тебя процент?
– Это коммерческая тайна, – Маш надменно подняла бровь.
– Ну мне-то можно сказать. По-родственному. Я ведь тебе не конкурент.
– Десять от сделки. И поверь, я их отрабатываю по полной.
– Неплохо. Только отдает тухлятиной.
– Это еще почему?
– Потому что ты врешь, – неожиданно заявил Шило. – Никогда не поверю в такое счастливое стечение обстоятельств. Некто решил избавиться от недвижимости как раз там, куда ты направлялась. И в тот момент, когда ты должна была здесь появиться. На твоем месте я бы насторожился.
– На твоем месте я бы постаралась заработать на новый прикид, а не ходить в этом старье, – огрызнулась Маш. – Если хочешь знать, у этого человека были рекомендации от нескольких моих старых клиентов, которым я безусловно доверяю. Это раз. Во-вторых, он неплохо знал нашу покойную бабку. И она его – соответственно.
– Теперь мы не можем этого проверить. Старуха умерла.
– Мои клиенты, слава богу, живы. Я позвонила кое-кому из них и поинтересовалась. Все характеризуют его как в высшей степени солидного человека.
– А имя у этого человека есть?
– Дальше я буду общаться с тобой только в присутствии адвоката, – хихикнула Маш.
– Погоди, дойдет и до этого, – Шило, не дрогнув, вернул подачу.
– Не раньше, чем я накатаю на тебя телегу твоему начальству. Я умею выходить на нужных людей. И мало тебе не покажется, поверь.
– Ни секунды не сомневаюсь. Так что у нас с именем? Тоже коммерческая тайна?
– Точно.
– И где же он?
– Кто?
– Твой солидный человек. Вы же как-то попали в дом?
– Он позвонил, когда мы добрались до Ялты. Сказал, что задерживается, но постарается приехать к назначенному сроку.
– И какой срок был оговорен?
– Сегодня. В семь вечера. Но если он вдруг не появится в указанное время, я могу воспользоваться ключами, осмотреть дом и сделать предварительные прикидки. Потом он сообщил, где находятся ключи от калитки и от особняка. Вот и все.
– Они, конечно, были зарыты под розовым кустом.
– Не строй из себя идиота. Ключи в щитке у калитки. Если набрать нужную комбинацию цифр… как в камере хранения… щиток откроется. Вот и все. Искомая комбинация, я надеюсь, тебе не нужна?
– Оставь ее при себе, – вздохнул Шило. – Теперь остается только выяснить, оговаривалась ли заранее экскурсия в винный погреб?
– Не твое дело.
– Понятно. Видимо, нет.
Но Маш больше не собиралась оправдываться. Самообладание, так надолго покинувшее ее, вернулось снова, и она уставилась на Шило с нескрываемым презрением.
– Ну а вы что здесь делаете? Только не говори, что тебя наняли сюда охранником, а нашу журналисточку – посудомойкой.
– Нас тоже пригласили. В некотором роде.
– Неужели хозяин?
– Скажем, человек, у которого имелся ключ от дома.
Расплывчатый ответ, как ни странно, вполне удовлетворил Маш, и она не стала развивать тему с хозяевами дальше. Лишь спросила:
– И зачем вы понадобились этому человеку?
– У меня есть кое-какие соображения. Но, с твоего позволения, я не буду их озвучивать. Пока.
– Отчего же? Ты можешь их озвучить. Где-нибудь в другом месте. В старухиной халупе. Или в пристройке у деревенского дурачка. Он тебя с удовольствием выслушает. И журналисточка – если захочет. А я попросила бы вас покинуть дом. С минуты на минуту должен появиться хозяин, и ваше присутствие крайне нежелательно.
– Бутылку прихватить?
– Что? – не поняла Маш.
– Бутылку, которую вы только что сперли. А то вдруг она вывалится у тебя из сумки? Риелтор с безупречной репутацией – и такой конфуз. Стыда не оберешься.
– Проваливай, – сквозь зубы прошипела Маш.
– Я, пожалуй, останусь. Вдруг тебе придет в голову спереть еще что-нибудь.
– Проваливай!!!
Все время, пока шла словесная перепалка, Белка пристально наблюдала за Шилом. Он снова удивлял ее. Вчера вечером это был провинциальный застенчивый недотепа, волю которого мог парализовать один лишь взгляд надменной старшей кузины. Сегодня в мастерской, посреди айвового изобилия, он показался Белке неуравновешенным и страстным, способным на необдуманный поступок. Шило проявил завидное хладнокровие в комнате-ловушке. А теперь к хладнокровию прибавился остро отточенный ум, и последние десять минут ее не покидало ощущение, что Шило знает намного больше, чем знают все присутствующие вместе взятые. Или, во всяком случае, связывает в своем сознании разрозненные детали и факты таким образом, что создается цельная и логичная картинка.
Белка же призвана бродить среди частей головоломки, без всякой надежды сложить их в единое целое.
– …Пошел вон отсюда! – Маш была в ярости, которая явно забавляла Шило.
– Который там час? – бросил он в пространство, и сам же первым отогнул рукав свитера, взглянув на часы. – Девятнадцать часов семнадцать минут.
