Преступления и призраки (сборник) - Дойл Артур Конан
– Вы не сочли нужным их пересчитать, мой благородный спортсмен?
– Ты о чем? – густые черные брови Дьявола сошлись на переносице, а взгляд был пронзителен, как удар рапиры.
– Пересчитайте – увидите, что одной не хватает.
– Почему ты ухмыляешься, мерзавец?
– Одной не хватает, мой благородный спортсмен. Притом отличной. Замечательно выигрышная карта – туз пик. Полезная карта, сэр Джон.
– Где же она в таком случае?
– Малыш Билли Джейкс ее припрятал. Она здесь, – он похлопал себя по нагрудному карману. – Маленькая игральная карта с пометкой от большого пальца на уголке рубашки.
– Ах ты, адский мошенник!
Джейкс был не робкого десятка, но все-таки отпрянул, так ужасно исказилось лицо Хоукера.
– Руки прочь, мой благородный спортсмен! Руки прочь, для вашей же пользы! Вы можете меня пришибить, это нетрудно. Но дело на том не кончится. Карта у меня. Я могу позвать сэра Чарльза, и глазом не успеете моргнуть, как в этой комнате станет тесно. И тогда конец вам, красавец вы мой.
– Это ложь, черт побери, ложь!
– Прекрасно. Вам виднее. Так я позову других господ, и вы при них докажете, что я вру? Показать карты лорду Рафтону и прочим?
Темное лицо Хоукера конвульсивно дернулось. У него явно чесались руки переломить хребет мерзкого хорька о колено. С большим усилием он овладел собой.
– Да будет вам, Джейкс. Мы ведь всегда дружили. Чего вы хотите? Говорите потише, чтобы девчонка не услышала.
– А, вот это другое дело! Вы только что отхватили шесть тысяч. Я хочу половину.
– Вы хотите три тысячи фунтов! За что?
– Ну, вы же разумный человек! Вы знаете, за что. У меня есть язык, и я могу придержать его, если оно того будет стоить.
– Предположим, я соглашусь. Что дальше? – спросил Хоукер, поразмыслив немного.
– Тогда ударим по рукам, и все.
– Хватить болтать. Считайте, что мы договорились.
Он отвернулся, уже прокручивая мысленно разные планы, как выиграть время и избавиться от обвинения. Но Джейкса не так легко было обмануть.
– Погодите, мой благородный спортсмен. Задержитесь еше на минуточку. Черкните пару слов, и разойдемся.
– Собака! Моего слова тебе не достаточно?
– Нет, сэр Джон. Отнюдь не достаточно. Кстати, если вы меня ударите, я закричу. Держите руки подальше от меня. Мне нужна ваша подпись.
– Ни единого слова не получите!
– Ладно, как знаете. На том и покончим.
Джейкс шагнул в сторону двери зала.
– Стой! Что я должен написать?
– Я напишу сам, – букмекер подошел к нише, где Люси, привычная ко всевозможным ссорам и спорам, подремывала в окружении строя бутылок.
– Эй, дорогуша, проснись! Мне нужны перо и чернила.
– Да, сэр.
– И еще бумага.
– Вот, у меня есть счет. Подойдет? Ой, только он запачкан вином…
– Неважно, сгодится. Давай!
Джейкс присел к столу и принялся царапать пером, а Хоукер бросал на него смертоносные взгляды. Закончив свой труд, Джейкс подошел к джентльмену и вручил листок. Хоукер начал читать вполголоса:
– В обеспечение вашего молчания… – Он остановился и уставился на вымогателя горящими глазами.
– Я пишу правду, разве нет? Вы же не дарите мне эту сумму ради красивых глаз Вильяма Джейкса, эсквайра?
– Будь ты проклят, Джейкс! Провалиться тебе в преисподнюю!
– Потише, мой благородный спортсмен, потише, не то лопнете. Прокляните меня еще разочек, да подпишите бумагу.
– …выдать сумму в три тысячи фунтов в тот день, когда будут улажены мои дела с сэром Чарльзом Тревором. Дайте перо. Ну вот и все. Теперь верни карту.
Джейкс засунул подписанную бумагу во внутренний карман сюртука.
– Карту! Ты меня слышишь?
– Карту получите, когда я получу деньги, сэр Джон. Так будет справедливее.
– Ты… ты дьявол! Ты…
– Затрудняетесь подобрать нужное слово? Я полагаю, его еще не изобрели.
Джейкс, судя по всему, был в ту минуту на волосок от смерти. Ярость и гнев так распирали лондонское чудовище, что даже страх разоблачения едва удерживал его от расправы. Но тут дверь зала открылась, и вошел Крибб. Он удивился, завидев столь странную пару.
– Мистер Джейкс, вы еще здесь? Ваше время истекло!
– Я знаю, Том, но у меня был важный разговор с сэром Джоном Хоукером. Очень важный, верно, сэр Джон?
– Вы пропустили первый бой, сэр Джон. Пойдите взглянуть, как Джек Рэндол разделает новичка.
Хоукер в последний раз взглянул исподлобья на букмекера и пошел за чемпионом в зал. Джейкс собрал свои бумаги, засунул в портфель и подошел к стойке.
– Двойной бренди, дорогая, – сказал он Люси. – Хороший нынче выдался вечерок, но нервов он мне стоил немалых…
В клубе Ватье
К концу сентября могучие старые дубы Селинкорта, доставшиеся Тревору по наследству, перешли в распоряжение подрядчика, а их бывший владелец, восстановив наконец свой баланс у банкиров, сумел раздать почти все долги. Уже через день сэр Джон Хоукер, с распиской сэра Чарльза на шесть тысяч фунтов в кармане, ехал верхом по большой дороге близ Ньюмаркета. Конь его, крупный вороной жеребец, был столь же могуч и мрачен, как всадник. Хоукер был погружен в размышления о своих пошатнувшихся делах, обдумывая малейшие возможности раздобыть денег. Тут он расслышал стук копыт за спиной. Это был Билли Джейкс собственной персоной, на широко известном низкорослом гнедом.
– Добрый вечер, мой благородный спортсмен, – сказал букмекер. – Я искал вас в конюшнях, а когда увидел издали, решил, что самое время нам пообщаться. Как насчет нашей сделки, сэр Джон?
– Какой сделки? О чем вы толкуете?
– О вашем письменном обязательстве выплатить три тысячи. Я знаю, что деньги вы получили.
– Я не понимаю, что вы имеете в виду. Держитесь подальше от меня, не то познакомитесь с вот этим охотничьим хлыстом!
– А, вот как вы повели игру? Давайте-ка разберемся. Вы отрицаете, что подписали эту бумагу?
– Эта бумага у вас с собой?
– А вам-то что?
Нет, не слишком мудро поступил Билли Джейкс, появившись в одиночку на деревенской проселочной дороге рядом с самым опасным существом в Англии. Впервые алчность перевесила осторожность хорька… Быстрый взгляд темных мрачных глаз направо-налево, и тяжелая рукоять хлыста с хрустом обрушилась на голову букмекера. Вскрикнув, он свалился с гнедого, а в следующий момент Дьявол спрыгнул на землю и, удерживая левой рукой за уздечку своего рвущегося прочь коня, правой принялся торопливо обшаривать карманы лежащего навзничь человека. Через минуту он выругался от досады: несмотря на допущенную оплошность, Джейкс не был настолько глуп, чтобы взять расписку с собой. Хоукер поднялся, взглянул на лежащего без сознания врага и медленно прочертил своей шпорой его лицо. Затем, не мешкая более, вскочил в седло и помчался в Лондон, оставив скрюченное и истекающее кровью тело в пыли на дороге. Он ликовал и смеялся, потому что месть была сладка для него и редко пропускал он возможность отомстить. Что мог поделать Джейкс? Подать на лорда в суд за избиение? Суд сочтет случившееся лишь обычной стычкой, дракой, какие повсеместно случались в те жестокие времена. Если хорек все-таки рискнет раздуть историю с картой и распиской, теперь это уже было дело прошлое, и кто воспримет всерьез россказни пользующегося дурной славой букмекера против одного из самых известных людей Лондона? Это же явная подделка и шантаж! Поглядывая на испачканную кровью шпору, Хоукер испытывал глубокое удовлетворение: он славно потрудился этим утром!
Джейкса нашел какой-то прохожий; этот добрый человек помог раненому подняться на ноги и доставил, все еще оглушенного, в Ньюмаркет. Там пострадавший провалялся три дня в гостинице, не поднимаясь с постели, приходя в себя от полученных ран и унижения. На четвертый он добрался до Лондона и вечером побывал в Олбани, где постучался в дверь с начищенной до блеска медной дощечкой, на которой красовалось имя сэра Чарльза Тревора.
