Повернуть назад - Марина Серова
– Таня, – услышала я за спиной голос Кирьянова. – Поехали.
– Куда?
– Задерживать подозреваемых. Сын назвал предположительное место, где они могут быть.
– Здравствуйте, господин начальник! – выглянул из-за меня Венчик.
– Здравствуйте… – Кирьянов не узнал его.
– Это я, Вениамин Аякс.
Кирьянов что-то буркнул ему в ответ и потянул меня за руку.
– Поехали уже.
Махнув рукой Аяксу, я последовала за Володей.
– Куда мы едем?
– В Сосновку, деревня в пятидесяти километрах от Тарасова. Самарина купила там старый домик. Мы выяснили, что она записала эту хибару на своего племянника.
– Почему ты уверен, что купила она?
– Мы нашли риелтора, которая подтвердила факт покупки и то, что Самарина оформляла собственность на племянника.
– Считаешь, что они могу быть там?
– Приедем – посмотрим. В любом случае пока это единственная зацепка.
– Мы поедем вдвоем?
– Конечно, нет. За нами еще поедет машина. Погнали.
По дороге Кирьянов рассказал мне, что положение Самариной уже давно шаткое. За ней идет слежка. Прокурора подозревают в покровительстве нескольким криминальным элементам Тарасова. Начинала она следователем прокуратуры в Новосибирске. С тогдашним заместителем мэра города Андреем Петровым ее связывают родственные узы по матери. Его отец, овдовев и оставшись с двухлетним сыном на руках, женился на своей коллеге. В браке родилась дочь Светочка. После смерти родителей пути брата и сестры разошлись. Она пошла работать в прокуратуру, он стремительно взлетел по карьерной лестнице.
– Как Самарина оказалась в Тарасове? – поинтересовалась я у Володи.
– Был небольшой скандал. Тогда еще следователь прокуратуры Светлана Петрова засветилась в связях с криминальным авторитетом Новосибирска.
– В любовных, что ли?
– Ага, тех самых. Но связи брата помогли замять это дело. Ее оставили в прокуратуре, но было одно условие – переехать в другой город. Она вышла замуж за перспективного адвоката и, судя по всему, взялась за старое. И самое главное – Самарина сдала нам своего братца. Она сказала, что у нее есть доказательства того, как он украл те деньги, из-за которых начался весь сыр-бор с Ксенией Вавиловой. Аудиозапись, на которой ее брат признается в своем преступлении.
– Как же тебе удалось выудить из нее эту информацию?
– Я не просто так ношу погоны, Тань.
– Даже не поделишься?
– Скажем так, слаженная работа полиции и прокуратуры принесла свои плоды.
– Что делал с ней в одной машине Чертовский?
– Он рассказал, что после того, как вышел от нас, позвонил ей и попросил найти ему убежище. Оказывается, у них была интрижка.
– Неужели? Это он тебе сказал?
– Они оба признались. Самарина собиралась развестись. А Чертовский сказал, что отношения с Инессой не регистрировал, просто хотел ее выставить из дома и оставить ни с чем. Но известно, что хотел переписать завещание, в котором все свое имущество оставлял гражданской жене. Все свое нажитое добро собирался оставить какому-то благотворительному фонду. Инесса узнала о том, что может остаться не у дел, и, скорее всего, поскорее попыталась избавиться от неверного мужа.
– Значит, ты не уверен в этом?
– Прямых доказательств тому нет. Она ведь не исполнила задуманное. Но следователь разговаривал с одной из медсестер в больнице. Она говорила, что Инесса интересовалась, чем лечат мужа, когда и какие капельницы ставят. Но, сама понимаешь, это еще ни о чем не говорит.
– Со стороны может показаться, что она просто интересовалась, насколько качественно лечат ее мужа, – согласилась я с Кирьяновым.
Деревня Сосновка встретила нас старыми покосившимися избушками и накренившимися заборами. Бесхвостая дворняжка облаяла нашу проезжавшую машину.
– Судя по сведениям, которые предоставила мне риелтор, дом находится на окраине деревни, – вычитал в телефоне Кирьянов. – Тут всего три улицы. Нам надо на Цветочную.
Вокруг не было ни души. Где-то на другом конце населенного пункта перекрикивались между собой петухи. Кирьянов остановился поодаль от того места, где находился нужный нам дом. На первый взгляд место выглядело заброшенным.
– Дождемся ребят или сами пойдем? – спросила я у него.
– Пойдем пока сами, – потрогал он кобуру. – У тебя пистолет с собой? На всякий случай.
– Конечно, нет, но ты же знаешь, как мастерски я умею за себя постоять, – попыталась я пошутить, но Кирьянов был не настроен на веселье.
Дом, в котором, по нашим предположениям, могли находиться Николай и Инесса, стоял особняком от остальных. Рядом была избушка, пострадавшая от пожара. И в ней уже явно никто не жил.
Обойдя по периметру участок, мы заметили за домом автомобиль, накрытый тентом. Неожиданно дверь заскрипела, и мы увидели, как на крыльцо вышла Инесса. В руках она держала телефон и кому-то звонила. Гробовая деревенская тишина позволила услышать, о чем она говорит.
– Он совсем плох, – произнесла она. – Жар, и бредит уже. Не знаю, что делать. В больницу нам нельзя. Нужен врач. Поищи кого-нибудь, и как можно скорее.
– Возможно, мы сможем вам помочь, – вышел из засады Кирьянов. – Положите трубку. Подполковник Кирьянов. Разрешите пройти внутрь дома.
Инесса увидела меня и, к моему удивлению, не стала вести себя агрессивно. Ничего не ответив, она зашла в дом. Мы – за ней. На кровати лежал Николай. Он был бледный и слабый. Я предположила, что у него осложнения после операции.
– Что с ним случилось? – глядя на Николая, спросил Кирьянов.
– После операции ему стало плохо, – начала Инесса. – Это моя вина. Нельзя было его забирать оттуда. Но он сам хотел. Настаивал, чтобы я его увезла. А теперь он умирает по моей вине.
– Таня, позвони в «Скорую», – попросил меня Володя. – Его срочно надо в больницу. А вас я попрошу проехать со мной в участок. Слишком много накопилось вопросов.
– Я на все согласна, только спасите его, – Инесса бросилась со слезами на лежащего Николая.
Он открыл глаза и начал
