Зима в зеркалах - Наталия И. Новохатская
– А если клиенты коллективно нанюхались, то вообще о чем речь? – начал гость весьма недоброжелательно.
– Я рассчитываю на вашу компетентность в данных и прочих вопросах, – сухо резюмировал хозяин и поднялся из-за стола.
– Хорошо, я потороплюсь, – согласился гость и последовал за хозяином к дверям. – Но между нами говоря, было бы легче, если бы я знал расклад хотя бы приблизительно. Компетентность нисколько бы не пострадала. Если взять, примеру наше прелестное дитя, то чем меньше она знает, тем экстравагантнее действует. Милой детке простительно, но я бы не хотел оказаться в подобной ситуации.
– Полноте, дорогой друг, вам это никоим образом не грозит, я более, чем уверен, – сообщил хозяин на пороге. – Передавайте Катрин мои наилучшие пожелания и постарайтесь поберечь ее покой. Кстати говоря, я весьма благодарен, что вы сохранили в секрете мое участие в делах, но боюсь, что женская интуиция нас опередила. Кланяйтесь супруге.
Вновь хозяин оставил гостя на пороге кабинета-мансарды, посетитель спустился вниз по старинной лесенке, проскользил по навощенным полам второго этажа, поминая шепотом нечистую силу; преодолел еще одну лестницу, держась за полированные перила, и вышел на пространную лестничную клетку, украшенную деревьями в кадках. Оказавшись среди плененной растительности, визитер сделал несколько неприличных жестов в направлении покинутого кабинета и проследовал вниз по мраморной лестнице гораздо спокойнее. Пройдя сквозь тесную коробочку двойных дверей под пристальным присмотром охраны, гость покинул здание и нырнул в подъехавший автомобиль.
– Трогай, Антоша, голубчик, – обратился он к водителю. – Где у нас тут был запас, нет спасибо, я прямо так, не надо стакана. О триллион серафимов ему в селезенку! Никакой Париж не стоит черной этой мессы! Если бы знать, что это поганое превосходительство задумало на самом деле, какую-такую обедню? Однако, терпение…
Обзор событий
Общественно политический скандал малого масштаба, но явственно криминального характера разразился исподволь. Впоследствии разные средства массовой информации подчеркивали, что страшным событиям предшествовали мелкие, но зловещие, и это указывало на явный умысел и выполнение некоего плана. Мнения печатных изданий и всяческие размышления клонились к тому, что происшедшее смахивало на репетицию к большому политическому шоу. Не то, чтобы политических кризисов и насильственных попыток изменить ситуацию в России было недостаточно в последнее время – напротив, наличествовал избыток и даже утомление публики, все менее желающей вникать в события и их побудительные причины.
Однако в данном случае просматривалось существенное различие. Все прочие политическо-насильственные представления в целом происходили стихийно, даже в тех случаях, когда исполнители приписывали себе замыслы сразу либо задним числом. Практически вся аудитория, пребывающая в здравом уме, ясно видела, что ни планами, ни тем более исполнением задуманного ни одна из сторон похвастаться не могла, как бы ни старалась и как бы ни отпиралась. Обилие ошибок, недоразумений, всяческой путаницы и ерунды выдавали деятелей с головой. Каждый раз всплывало известное изречение о мухе, сидящей на постромках кареты, и никто не верил, что экипаж следует каким-то курсом, а не просто трясется по ухабам.
И вот произошло действие, хоть и неприятное крайне, однако продуманное с очевидным умыслом шага эдак на два, если не более. Мгновенно последовало подозрение, что на отечественном небосклоне появилось нечто способное к умышлению и отчасти к исполнению. Догадка как громом поразила наблюдателей, а публику даже смогла заинтересовать. До этого момента единственным гарантом относительной стабильности казалась незыблемая поголовная неспособность привести что бы то ни было в исполнение.
Одна из малоизвестных, но громких газет взялась исследовать происшествие от истоков до кризиса, далее на ее страницах появился полный отчет, делающий честь пытливости и дотошности обозревателя. Стиль изложения лучше оставить для читательских досугов, но события и расстановка фактов указаны корректно. А именно.
При несметном обилии политических сил, партий и движений на российском горизонте начала не так давно просматриваться некая новинка, деловая и любопытная организация под условным названием "Экспресс". (Упоминания о "паровозе, который вперед летит, и Бог знает, где остановится", считалось в экспрессных кругах крайне нехорошим тоном, ударом ниже пояса. Вероятнее всего, что название сначала придумали и обнародовали, лишь потом вспомнили о знаменитом предшественнике, летящем на всех парах в неизвестность. Злокозненные словоплеты поминали не менее известный бронепоезд, который стоит на запасном пути. Словосочетание "запасной путь", напротив, даже понравилось и попало на вооружение в "Экспресс.) Стоит сказать, что деятельность упомянутого "Экспресса" лишь начала являться на свет исключительно в виде заявок на существование, и известность движения не достигала уровня микроскопического. Однако слова "Экспресс" и "запасной путь" появились в виду и на слуху, как первые признаки рекламного мелькания.
И вот… Началось с того, что в "Экспрессе" и около него начались непонятные исчезновения. Совсем как у писателя Булгакова, Михаила Афанасьевича в прославленном романе: черт начал уносить людей и машины. Клерки, менеджеры и помощники уходили и не возвращались. Поначалу никто в «Экспрессе» особенно не волновался, находилось множество объективных причин, но исчезновения потихоньку продолжались. Вплоть до ужасного вечера, когда лидер движения Олег Истомин с исполнительным директором Игорем Брагиным сели в неопознанную машину вроде бы вишневого цвета и канули в неизвестность. Сели мирно, поехали по своим делам, но более их никто не видел.
Оставшись без "головки администрации"(как сказано у Михаила Афанасьевича), "Экспресс" какое-то время функционировал по инерции, пока шумно не спохватился. Срочно собрали, каких смогли, корреспондентов и с запозданием обнародовали серию исчезновений. Никто особенно не обратил внимания, и даже проскользнула обмолвка о рекламном трюке, но Истомин и Брагин не появились. А еще через несколько дней из-под снега показался труп и был опознан, как Олег Истомин, признанный основатель и лидер "Экспресса". Вот тогда возник недолгий, но громкий шум. Не успело появиться и оформиться нестандартное политическое движение, как кто-то свел с ним счеты! Стали гадать, как" Экспресс" переехал дорогу и кому. Деньги там кое-какие имелись, в последнее время появились спонсоры, пожелавшие остаться неизвестными.
Компетентные органы стали усиленно искать, но по обыкновению ограничились заявлениями и версиями, перешедшими в полное молчание. Ни о таинственной машине, ни о судьбе Игоря Брагина ничего определенного сказать не могли. Мнения склонялись к двум версиям: то ли Брагин разделил судьбу патрона, то ли взял партийную кассу и
