Пропасть смотрит в тебя - Инна Юрьевна Бачинская
На след Валерия Клочкова также не удалось напасть. В том доме, в городе N., где прятались Настя и Вава, его никто не видел, а обыск не обнаружил следов его присутствия. Что с ним случилось, где он… бог весть. Эта парочка на все способна!
Детективы, пущенные по следу Гутника, обнаружили, что буквально за день до мнимого побега Насти и Валеры его видели в ночном клубе «Челентано», где тот был завсегдатаем. Запись с камеры видеонаблюдения зафиксировала их дружеское общение; ушли они вместе, и с тех пор след Клочкова теряется. Они использовали его как прикрытие, придумав подлую инсценировку… вот такая амур де труа! Бедный Валера!
Забегая наперед, автор считает необходимым сообщить читателю, что через год поиски Валерия Клочкова были прекращены. Народный вердикт гласил: нет в живых, лишен жизни двумя злодеями и брошен где-нибудь как собака. Славный был парень, только бабник и легкомысленный. А еще финансовый гений. Согласно завещанию, все его имущество отошло местному дому престарелых «Дюна» – в память о бабушке, которая его воспитала. Бабушка, правда, благополучно дожила до очень преклонных лет, и никто даже не помышлял сбыть ее с глаз долой, наоборот, внук очень ее любил. Должно быть, его решение было продиктовано уважением и жалостью к старикам вообще. Мир праху…
Глава 50. Ужин в мужской компании
Stultus non est qui errare fecit, sed qui bis fecit[8].
Алик Дрючин жарил картошку, Шибаев и Шпана наблюдали. Приятная домашняя сцена. Алик многословно рассуждал, Шибаев молчал, в основном лениво роняя «да» и «нет»; Шпана внимательно рассматривал мясо на столе.
– Я одного не понимаю, Ши-Бон, ну, допустим, могу согласиться, что он увидел твою Черникову в кафе в первый раз, был потрясен, понял, что может использовать ее, подсел, познакомился… и так далее. – Алик повернулся к Шибаеву и в такт словам потыкал ножом воздух. – Но откуда, скажи на милость, у него был с собой этот чертов яд, а? Есть привычка таскать с собой яды на всякий случай? Он же не мог знать, что встретит Черникову. Она попалась ему совершенно случайно! Или следил?
– Не яд, а снотворное, Дрючин. – Шибаев наконец отвлекся от своих мыслей. – Девочки из кафе говорят, что он увидел ее в первый раз. Так им показалось, а женским ощущениям я доверяю. Почему с собой? Хороший вопрос. Как по-твоему, Дрючин, зачем человеку снотворное в принципе?
– Ну как… – удивился Алик. – Не может заснуть… я сам иногда!
– Не может заснуть, правильно. А еще? Подумай, Дрючин, своей головой.
– Подсыпал Черниковой!
– Незачет. Черникова ни при чем. Это была случайность. А снотворное в кармане не случайность. Ну?
Алик наморщил лоб, недоуменно глядя на Шибаева.
– Может, перед кафе зашел в аптеку и купил.
– Может. А еще? Гипотетически!
– Подожди, Ши-Бон, ты хочешь сказать… Думаешь, он собирался отравить ту женщину? А как же любовь?
– Ох, Дрючин, учу тебя, учу, а ты как пацан. Не знаю деталей, но ясно, что они сбежали, причем не с пустыми руками. Они боялись, нервничали и ссорились. В шкафчике полно пустых бутылок, они пили. Или она пила в одиночку. Подумай и ответь мне, Дрючин: на хрен ему такой хвост? Одному легче исчезнуть. Если бы нашли ее труп, то решили бы, что она покончила с собой – нервы сдали или случайная передозировка. Снотворное не яд. Доступно и удобно. Она умерла, и он свободен. А ты про любовь. В кармане таскал, чтобы она не увидела. Прятал.
– Не пляшет! Зачем тогда Черникова? Если он решил выдать ее за подругу, значит, не собирался исчезать в одиночку и все-таки любил?
– Опять хороший вопрос, Дрючин. Ответа у меня нет. Черт его знает! Скорее всего, с Линой он действовал спонтанно, у него не было времени подумать. А если бы он подумал своей головой…
– Ты никогда не верил в любовь! – перебил Алик. – Поэтому у тебя вечные обломы! Женщины очень тонко чувствуют.
– У меня обломы, а у тебя любовь… конечно. Опять замуж намылился?
– Никуда я не намылился, не выдумывай! Кстати, нас пригласили на свадьбу, Инга передала приглашения. Дизайнерские… фотка молодых в сердечке и розовый бантик. Китч, конечно, но смотрится. Пойдем? В «Английском клубе». Цены там сумасшедшие! Могу одолжить свой галстук. Все-таки мы причастны.
Шибаев промолчал.
– Ты чего, Ши-Бон? Знаешь, какая там кухня!
– Тебе лишь бы пожрать!
– Мужчина должен хорошо питаться, – сказал Алик. – Я с австриячкой почему развелся? Она ничего, кроме кофе, не умела, причем, чтобы ложка стояла и глаза на лоб, а у меня сердце выскакивало.
У Алика свой собственный рецепт кофе: хафэндхаф![9] Что значит – пополам со сливками плюс полбанки сахару и ванильные сухарики.
– А с остальными тремя? – спросил Шибаев.
Алик пожал плечами:
– По-разному. Эх, давненько я на свадьбах не гулял! Инга приказала быть. А эта твоя Черникова все-таки шальная! Инга тоже так говорит. Карма! Ну ничего, муж присмотрит. Никита Любский известный и уважаемый столп…
– Кто?
– Столп общества. Ты же видел его… Как он тебе?
– Столп, – буркнул Шибаев.
– Ты чего, Ши-Бон? Не можешь ее забыть? Конечно, я понимаю: драка, ночь вдвоем, потом спасение из лап убийц… романтика! Но ты же реалист, Ши-Бон, неужели не понимаешь, у нее своя жизнь и свой круг! Замуж собирается… Она даже не позвонила, а ты напридумал себе… нюни распустил, ревнуешь! Я же не дурак, все вижу. Если честно, от таких, как она, надо держаться подальше. Пусть с ней Любский разбирается… скажи спасибо. То пещеры, то парашюты, то клубы неудачниц с шоколадным убийцей… мало? Он перетравил весь ее клуб! Да к ней на пушечный выстрел страшно подойти! И не такая уж она из себя… Инга поинтереснее. Кстати, как только ее нашли, убийства сразу прекратились, заметил? Говорят, его поймали. Капитан не звонил?
Неизвестно, что ответил бы Шибаев, но тут вдруг раздался звонок в дверь. Люпус ин фабула, как говорили древние римляне[10]. А вот и волк!
Но это был не волк,
