Ящик Пандоры (СИ) - Райс Луанн

Лидия стояла рядом с ним, листая один из предыдущих альбомов. Она остановилась, чтобы взглянуть на фотографию в руке Конора.

— Красивая девушка, — сказала она.

— Вы ее знаете? — спросил он.

— Нет, она дочь друзей Дэна и Салли. Хотя мне было любопытно. Однажды Салли показала мне фотографии из этого альбома, показала этот дом и сказала, что он самый большой во всем Коннектикуте. Я спросила ее про слово на футболке девушки, и Салли ответила, что на шотландском оно означает «ворон».

Конор наблюдал, как Лидия закрыла альбом и указала на эмблему.

— Corvus Coraх на латыни означает «ворон», — сказала она. — Я спросила ее, чем он так важен. Она ответила, что вороны одни из самых умных птиц, полностью черные, чтобы сливаться с ночью. Существует легенда, которая восходит к средневековым временам, о том, что Англия никогда не сможет быть завоевана, пока в лондонском Тауэре живут вороны.

— Ясно, — скептически ответил Конор, но в то же время отметил, что эта компания мужчин действительно жила в другом мире. У них были другие правила, а легенды значили больше, чем законы.

— Салли сказала, что вороны водятся в лондонском Тауэре и по сей день. Их кормит Смотритель и Хранитель воронов, специальный стражник церемониальной йоменской стражи Тауэра. Похоже на сказку, правда? — Лидия помолчала. — Я беспокоилась, видя Салли в окружении таких людей, как друзья Дэна.

— Почему? — спросил Конор.

— Какими бы ни были литературные легенды в Великобритании и в мифологии вообще, для друзей Дэна вороны являются защитниками богатства этой группы. Эти люди считают себя важными, заслуживающими привилегий, получающими все, что хотят.

— А кто именно? — поинтересовался Конор.

— Гриффин Чейз, — без колебаний ответила Лидия. — Он — их великая надежда на будущее. Он собирается вернуть обществу цивилизованность и структуру, — фыркнула она. — Они могут убеждать себя в этом, но на самом деле они хотят, чтобы он позволил им разработать каждый дюйм побережья и набить свои карманы. Как признавалась Салли, Дэн однажды сказал, что они могут убить ради него.

— Ради Гриффина? — спросил Конор.

— Да, — ответила Лидия. — Она сказала, что Дэн так пошутил. Хотя я не уверена, что моя сестра восприняла это именно так.

Конор представил себе могилу посреди владений охотничьего клуба «Рейвенскрэг» и снова подумал, не вырыли ли они ее для Клэр. Она была женой, которая слишком много знала. Он вспомнил про пропавшие мешки с негашеной известью.

— Лидия, ваша сестра определенно была отличным садоводом. Они занимались этим с Дэном вместе?

— Нет, — ответила она. — Это Салли была прирожденным садоводом. Я восторгалась ею. Я могу посадить лишь несколько однолетних растений. И делаю это только ради Гвен. Впрочем, у Дэна был свой подход к ландшафтному дизайну. Он собирался посадить несколько кустов рододендрона и кизиловое дерево, но у него руки так и не дошли до этого.

— А вы когда-нибудь видели мешки с известью среди садовых принадлежностей Салли? — поинтересовался Конор.

— Не думаю. А что?

— Где Салли хранила свои садовые инструменты? — спросил он, уклоняясь от ответа.

— В корзине на террасе, — ответила Лидия.

Конор уже собирался попросить ее показать ему эту корзину, когда ему кое-что пришло в голову.

— Когда вы впервые узнали, что Дэн собирался посадить то дерево?

— Салли поделилась этим со мной за пару дней до смерти. Ей не давало это покоя, потому что он подготовил и обработал землю и вырыл яму. Она сказала, что уже месяц все брошено в таком виде, и они пропустили лучшее время для посадки дерева и кустов. К тому же она переживала, что дети могут упасть в эту яму.

— Яма? — переспросил Конор. — А где она?

— Сразу за гаражом, на заднем дворе, — ответила она.

— Я не заметил ее, когда мы вошли.

— Если подумать, я тоже, — сказала Лидия.

Конор поспешил к двери и обошел здание. Он сразу узрел свежевырытую яму такой же формы, как та, которую он видел в охотничьих угодьях.

— Странно, — произнесла Лилия. — Только вчера здесь была старая большая яма. Почему он зарыл её вместо того, чтобы посадить рододендроны?

— Давайте вернёмся в дом, — предложил Конор. Когда она вошла внутрь, он нашел Джен с группой криминалистов в защитных комбинезонах «Тайвек».

— Берите лопаты, — велел он и повёл их обратно к недавно закопанной яме в форме могилы. Конору стало не по себе при мысли о том, что они сейчас могут найти тело Клэр, покрытое белой негашеной известью.

— Ты в порядке? — спросила Джен.

Он покачал головой.

— Я хочу ее найти, но не так…

— Я знаю, Конор, — сказала Джен.

— Это какое же надо иметь мужество, мать твою, чтобы похоронить её сразу за своим домом, — чуть помолчав, добавила она.

Полиция установила переносные палатки, чтобы зеваки и беспилотники СМИ не могли увидеть, что они делают. Когда криминалисты начали копать, Конор отвел Джен в сторону и показал ей одну из фотографий Рейвенскрэга.

— Именно это место нарисовала Гвен, — сказал он.

— Куда, по ее мнению, они, русалы забрали Чарли, — догадалась Джен.

— Давай начнем обзванивать отделы вдоль береговой линии и спрашивать, кто знает, где находится этот дом. Он не такой уж незаметный — он должен служить ориентиром для людей, которые живут поблизости, — предложил Конор. У него засосало под ложечкой, он стоял с Джен Миано, спокойно разговаривая и в то же время слушая, как лопаты выкапывают землю. Звук был ритмичным и мрачным.

Они с Джен стояли неподвижно и молчали. Он думал о Клэр. Прошло ещё несколько минут, прежде чем звук копания прекратился.

— Детективы, — позвал один из криминалистов.

У Конора сердце замерло, когда он подошёл к яме и собрался с духом, чтобы посмотреть на Клэр Бодри Чейз.

— Ни хрена себе! — воскликнула Джен.

Конор промолчал, но внутренне согласился с ней, глядя на тело Дэна Бенсона с пулевым отверстием в голове.

Глава 47

Клэр

Спенсер отвезла нас обратно в Хаббардс-Поинт и высадила у дома Джеки. Рассказ о Марни отнял у нее все силы, и она хотела провести остаток дня в одиночестве.

Когда мы пришли к Джеки, Тома не было дома. Если честно, я надеялась увидеть его, была готова выйти из тени и рассказать Тому и Конору, что произошло и что я знала. Джеки протянула мне чистое полотенце, и я поднялась наверх, чтобы принять душ. У меня появилась возможность снять с себя старую одежду, настолько вонючую, что Джеки её просто выкинула. Я долго стояла под струями горячей воды, наслаждаясь ощущением чистоты и желая, чтобы это длилось вечно. Выйдя из душа, я натянула шорты Джеки цвета хаки и голубую футболку с логотипом «Винъярд Вайнс» и пошла на кухню.

Джеки приготовила нам бутерброды с тунцом, и мы ели их с картофельными чипсами и чаем со льдом, прямо как в детстве, и никогда еще еда не была такой вкусной. Пока мы ели, Джеки рассказала мне все новости — про статьи, опубликованные в газетах, и репортажи на третьем и восьмом каналах.

— Не понимаю, как тебе удалось так долго прятаться, — сказала она. — Твое лицо повсюду. Была даже статья о тебе в журнале «Пипл».

— Ого, здорово. Все эти годы я занималась искусством, а теперь стала знаменитой, потому что пропала без вести.

Джеки рассмеялась.

— Что ж, это работает. В галерею звонят отовсюду, многие заходят.

Я подумала о галерее, о том, как на меня напали в день открытия выставки. Как я нервничала и волновалась, не только из-за предвкушения открытия моей выставки и мнения критиков и коллекционеров о моих последних работах, но еще из-за Гриффина. Поскольку только что показала ему свое панно-витрину — работу, которая имела важное значение.

— Что было на открытии? — спросила я.

— Выставка имела огромный успех, — ответила Джеки. — Почти все работы распроданы.

— Помнишь тот экспонат, который я привезла в тот день? — спросила я.