Татьяна Рябинина - Семь понедельников подряд
- А откуда ты звонишь? – осторожно спросила я.
- Из больницы, - ответила она, и едва я подумала: «психиатрической», уточнила: - Тюремной.
Ее история оказалась не менее дикой, и такой сюжет я тоже не могла упустить. Так что в течение четырех месяцев я писала две книги параллельно. Как только случалось затруднение с одной, переключалась на другую – и наоборот.
Закончив, я заскучала. Погода стояла мерзейшая, по городу гуляла эпидемия гриппа, который я благополучно подцепила и две недели провалялась дома. Напуганный Лешка даже взял несколько отгулов и сидел со мной, варил бульоны и вообще – ухаживал. Оказалось, что это очень приятно. За столько лет, в течение которых мне удавалось болеть не более одного дня и то в ходячем состоянии, я об этом совершенно забыла.
Как только мне стало получше, я выползла из постели, натянула шерстяные носки и уселась за компьютер. Поиграла в игру, где забавно блеющие овечки перепрыгивают через барьеры и автомобили, побродила по интернету, полюбовалось на свое раскидистое фамильное древо, загнанное мною на генеалогический сайт, и сделала в нем необходимые дополнения. Потом открыла Word, и в девственно чистом окне появилось: «Как обычно под утро, снилось мне что-то очень приятное».
Конечно, сюжет я, по своему обыкновению, перепахала вдоль и поперек, изменив все, что только можно. Долго думала, стоит ли описывать сцену на берегу, но все же рискнула. Все равно Лешка мои книги не читает. Только первую осилил и сделал потрясающий комплимент: «Мне все очень понравилось. Особенно гонорар». Особенно то, что я купила ему на этот гонорар прибамбасы для машины. И потом, имею я право на художественный вымысел или нет? Я же не автобиографию пишу.
И все же оставались кое-какие вопросы. Заявив Жене, что мне все понятно, я, конечно, слукавила. Ближе к истине было второе: а то, что непонятно, - на это наплевать. Но одно дело мне, а другое – дотошному читателю. Я принялась выдумывать нечто залихватское и в то же время правдоподобное, но на деле все оказалось гораздо проще.
Я написала уже примерно две трети, как вдруг приключился мой день рождения. Как и у большинства женщин, любовь к этому празднику у меня обратно пропорциональна возрасту. Я бы предпочла ужин в ресторане вдвоем с Лешкой, но как-то сами собой пригласились родственники и пара-тройка старых друзей, включая вышедшую из тюрьмы основательно беременную Лизавету вместе со свежеиспеченным супругом.
С самого раннего утра я возилась на кухне, сооружая великолепие, которое позднее будет уничтожено в течение каких-то пары часов. Все шипело, булькало, пеклось и жарилось, чад и мука стояли столбом. Звонок в дверь я не услышала.
Сильно недовольный Лешка приоткрыл дверь и процедил сквозь зубы:
- Там тебя.
Кое-как обтерев руки о передник, я вышла в прихожую. У порога топтался красноносый парнишка в черной куртке и какой-то форменной шапочке. В руках он держал внушительный сверток.
- Погодина О.И. – это вы? – спросил он и протянул мне блокнот с ручкой на пружинке. – Распишитесь. Экспресс-доставка.
В свертке оказался огромный букет темно-красных, почти черных роз и маленькая коробочка, обтянутая синим бархатом. А в ней – крест, точная копия того, только очень маленькая. Он весь был чуть больше одного кулона. И не разбирался на части. И камни явно поддельные.
- Очень мило! – процедил сквозь зубы Лешка.
- Я не просила, - чуть не плача с досады, оправдывалась я.
- Но адрес-то дала!
- Нет. Ни адреса, ни телефона. Разве что у сестры узнал.
Короче, с Лешкой мы поругались. Хотя и делали весь вечер вид, что все у нас просто прекрасно. А как же иначе. Прекрасный стол, поглотивший остатки гонорара за последнюю книгу, любящие родственники и друзья, ребенок, играющий на синтезаторе песни собственного сочинения. Все отлично.
Насладившись ощущением полноты жизни, которое всегда приходит, как только из дома уйдет последний гость, я принялась за уборку. Уставший держать улыбку Лешка отправился спать. Собирая в кучу оберточную бумагу от букетов и подарков, я вдруг заметила приколотую карточку. «С днем рождения! Позвони мне!!! Е.», - было написано на ней. И номер телефона.
Вот ведь идиот! А если бы Лешка это увидел?
Я хотела скомкать карточку и отправить вместе с бумагой в мусоропровод, но призадумалась.
А что? Это идея. Во-первых, верну этот нелепый подарок, а во-вторых, узнаю все, что мне нужно.
Женя моему звонку явно обрадовался. А когда я сказала, что неплохо было бы встретиться, и вовсе воспарил – судя по голосу. И предложил приехать к нему домой. Эту идею я отвергла, выставив встречное предложение: «Макдональдс» у станции метро «Озерки». Вот уж где Лешка точно не бывает – так это там, поэтому риск засыпаться – минимальный.
Похоже, Женя был разочарован, но все же вынужден был согласиться. Или полагал, что повыкаблучиваться для начала – это приятное разнообразие в программе вечера?
Видимо, да. Потому что первые минут пятнадцать он уговаривал меня все же передумать и отправиться к нему. Я слушала его доводы, жевала безвкусный гамбургер и кивала головой. А потом вытащила из сумки коробочку с крестом и положила перед ним на стол. Женя взял ее, покрутил в руках, открыл, снова закрыл.
- Так ты только для этого позвонила? – словно еще надеясь на что-то, спросил он наконец.
- Нет. Я хотела кое-что узнать.
- Все-таки здесь не место для разговора. Может быть?..
- Нет, - отрезала я. – Здесь. И сейчас.
- Хорошо, - сдался Женя. – Что ты хочешь?
- Всего один момент. Как ты узнал, что части креста оказались у членов нашей семьи?
Женя побарабанил пальцами по столу, посмотрел по сторонам, потер шрам на виске.
- Хорошо, слушай. Видишь ли, не одна ты интересуешься генеалогией. У меня составлено довольно подробное древо со стороны Чертковых, но я очень мало знал о Протасовых. Можно сказать, почти ничего. И вот как-то раз я остался дежурить ночью в офисе. Я ведь не совсем уж частный детектив, в смысле, не кустарь-одиночка с мотором, у нас небольшая контора. Так уж вышло, что полетела сигнализация, охранника у нас не было, и я остался на ночь. Там выделенная линия, неограниченный доступ в интернет, ну я и воспользовался. Задал в поиск «Протасов+Варакса», вывалилось миллион страниц, и я начал их проглядывать. В общем, сто процентов ерунды. И только два сайта – очень интересных. Один генеалогический, куда все желающие могут свалить свои родословные. Протасовых там не оказалось, зато обнаружился некий Андрей Каледин, в примечании к которому говорилось, что он был управляющим имением графа Протасова в селе Варакса. А на втором была хренова туча всякой чепухи – и еще статья некого NN о судьбе коллекции графа Протасова. Между прочим, с рисунком – тем самым крестом. Статья эта была о том, что знаменитая и богатейшая коллекция графа после революции таинственным образом пропала, хотя точно известно, что конфискована она не была. Ну, об этом я и так знал, потому что все село знало. И все село искало клад, я тебе об этом уже говорил. Даже сестра Тихомирова откуда-то знала, она деду нашему и рассказала. От него и мы с Ленкой узнали. Но там было еще кое-что. Что есть такая версия: граф сокровища спрятал, а место каким-то образом зашифровал на криновидном кресте, подаренном ему генералом-губернатором, когда Протасов уходил в отставку. Крест этот он, по слухам, отдал своему управляющему Каледину, чтобы тот передал его, по возможности, сыну Протасова или его жене. Графа убили, Каледин умер. Младшего Протасова расстреляли, жена его еще раньше умерла. Статья заканчивалась тем, что крест или его разборные части по-прежнему находятся у потомков Каледина. Надо думать, что и внук Петра узнал о вас из тех же источников.
- Интересное кино, - совершенно очумело протянула я. – Ну, откуда в интернете взялось наше родословное древо – не вопрос, я сама его туда заслала. Мало ли вдруг еще какой родственник откликнется. Но откуда кто-то узнал о том, что наша прапрабабка крест своим детям раздала?
- Ты очень хочешь это знать? – Женя ехидно улыбнулся, явно наслаждаясь моей растерянностью. – Ладно, скажу. Мне Светочка рассказала.
- Светка?! – вытаращила глаза я.
- Светка. Она тут ко мне приезжала недавно. Ты ведь когда уехала из Вараксы, она очень сильно на меня вешалась. А человек, как известно, слаб. Как Сашка рассказывал, древняя семинарская байка – водка крепкая, а мясо протухло. Так что мы вместе с ней и уехали. Про клад я ей, конечно, не сказал ничего. Погостил у нее в Москве недельку. А тут и она ко мне наведалась. Очень замуж хочет, но не дождется. Я не самоубийца. Она ведь просто чокнутая.
Это был уже удар под дых. В своих книжках я хронически использую сравнение такого ощущения с проглоченным мешком сена. Вот теперь и я сидела и чувствовала его в себе – огромный, колючий, распирающий. Может быть, он, конечно, и врал – в отместку, что я не согласилась поехать к нему домой. А может, и нет.
