Фридрих Незнанский - Список ликвидатора
– И что?
– Ну как что… – чуть раздраженно произнесла Таня. – Не понимаешь разве?
Осип нахмурился:
– То есть я должен уйти?
Не в силах больше сдерживаться, девушка ответила:
– Да!
– Понятно… – недовольно пробормотал Чуркин.
«А потом я позвоню ему и скажу, что между нами все кончено…» – решила Таня.
– Тогда я хоть подарки достану… – наклонился Осип к набитой до отказа сумке.
– Не надо! – быстро сказала девушка.
– Но почему?
– Ну не надо, и все… – замялась она.
Из ванной донесся исковерканный отвратительным редниковским исполнением отрывок песни из кинофильма «Свадьба в Малиновке»:
– «Ради счастья ради нашего-о ни о чем меня не спрашива-а-ай… не выспрашива-ай ничего-о-о…»
– Слыхал? – спросила Таня.
– Слыхал…
– Вот и иди!
Чуркин вздохнул и поднял сумки:
– Когда позвонить?
– Я сама позвоню…
– Ясно… – Регбист подался к девушке и снова чмокнул ее.
Как раз в тот момент, когда губы Осипа коснулись ее щеки, дверь ванной неожиданно открылась и в проеме показался Герман.
– Ой… – испугался он.
– Ой… – испугался Осип.
– Ой… – испугалась Таня.
Возникла неловкая пауза.
– Это кто? – осторожно спросил Редников девушку. Взлохмаченный и прикрытый лишь обвязанным вокруг тазобедренной части полотенцем, он был похож на резко побледневшего папуаса.
– Это… – замешкалась Таня. – Это Осип…
Чуркин стоял и хлопал глазами.
Герман хотел что-то спросить, но девушка бросилась к нему, схватила за руку и поволокла в глубь квартиры:
– Пойдем! Тебе надо одеться!
Когда они оказались в дальней комнате, она открыла шкаф, схватила лежащий на полке спортивный костюм и сказала:
– Это мой. Он подойдет.
Редников снова открыл рот для вопроса, но девушка опередила его:
– Осип – мой двоюродный брат!
Парень секунду-другую переваривал услышанную фразу и наконец вздохнул с облегчением:
– Ах, вот оно что…
Таня сунула ему штаны и олимпийку:
– Шустрей!
Послушно взяв одежду, Герман улыбнулся:
– Осип в гости, что ли, зашел?
– Ну да…
– Понятно…
Он легко влез в Танин «Адидас» и застегнул на тщедушной груди «молнию». Потом подумал и расстегнул снова:
– Жарко…
Девушка скептически осмотрела его и пробормотала:
– Да… лесоруб из тебя еще тот…
– Что-что? – не понял Герман.
– Да ничего… – махнула рукой Таня. – Это я так…
Обиженный Редников опять застегнулся.
– Ладно… – вздохнула девушка. – Сейчас я его выпровожу, потом выйдешь…
Лицо Германа вытянулось:
– Как это – выпроводишь?
– Да вот так!
– Что-то я тебя не понимаю…
– А чего тут понимать-то…
Внезапно парня осенило:
– Погоди-ка! Это что, из-за меня?
– Да при чем тут ты… – довольно натурально соврала Таня.
– Правда?
– Правда!
Это несколько успокоило Редникова, но все-таки его любопытство было удовлетворено не полностью:
– Тогда почему ты хочешь выгнать своего двоюродного брата?
– А просто!
Парень с сомнением покачал головой:
– Это, наверное, не очень красиво…
Девушка раздраженно отмахнулась:
– В своей квартире я сама решаю, что красиво, а что нет!
Герман был не в курсе происходящего в чужой семье и поэтому поубавил пыл:
– Ну хорошо… Поступай как хочешь… Наверное, для этого есть веские причины, о которых я не знаю…
И тут Таня сама все испортила:
– Да нет никаких причин! – легкомысленно бросила она. – Просто этот Осип на фиг здесь не нужен! Вот и все!
– Как это?…
– Так это!
Сказанное Таней никак не вписывалось в редниковские представления о гостеприимстве и внутрисемейном этикете.
– Ты что?! – От возмущения его волосы взъерошились еще больше.
– А что?
– Разве так можно?
– А почему нельзя-то?
– Ну ты даешь! – Герман укоризненно посмотрел на девушку. – Родственник пришел в гости, а она его выгнать хочет!
Таня даже опешила:
– А тебе-то что? Это все-таки мой родственник!
Редников поднял вверх палец и важно заявил:
– Скоро он станет и моим!
Девушка хотела что-то возразить, но парень отстранил ее и решительно вышел из комнаты.
– Мама… – простонала она. – Что же теперь будет…
Регбист все еще стоял в коридоре. Завидев «лесоруба», он широко улыбнулся.
– Герман! – представился подошедший Редников.
– Осип! – пожал протянутую руку Чуркин.
Послышались приближающиеся шаги Тани. Выйдя в коридор, она испуганно оглядела молодых людей, которые, впрочем, были настолько заняты изучением друг друга, что не заметили тревоги в ее глазах. «Как же теперь быть?» – лихорадочно соображала девушка, нерешительно облокотившись на стену.
– Ну что ты стоишь? – обратился к ней Герман. – Накрывай на стол!
Не нашедшая что возразить Таня отлепилась от розовеньких обоев и направилась на кухню.
– Снимай кроссовки-то! – по-хозяйски сказал Редников гостю.
Тот, не заставляя просить себя дважды, разулся.
– Прошу! – Герман сделал приглашающий жест.
– Благодарю! – ответил Осип и двинулся в комнату.
Благодаря помощи секретарши второго зама командующего бригаде Турецкого удалось абсолютно все.
– Это чудо! – выразил общее мнение Папалаев, когда все уже находились в кабинете «важняка».
Сидевший за своим рабочим столом Александр кивнул:
– Согласен!
Итак, установлено, оказалось, следующее.
Первое. Отпечаток пальца на патроне принадлежит старшему лейтенанту спецназа внутренних войск Тимофею Авдонину. Его часть расквартирована в районе Кубинки – в десяти минутах езды от гаражей, в которые предположительно скрылась с места убийства генерала Мухина темно-синяя «ауди».
Второе. Этот спецназ должен вскоре отправиться в Чечню, где и будет проводить апробацию новейшего автомата «ястреб», к опытным образцам которого уже сейчас имеет доступ ряд офицеров.
Третье. В распоряжении оперов оказались личные дела с фотографиями личного состава указанного подразделения. Эти фотографии были изъяты в управлении кадров.
– Вот они! – Стоявший у стола Жуков разложил перед Турецким пачку с фотографиями военнослужащих спецподразделения.
– Который тут Авдонин?
– Этот! – опер ткнул пальцем в одну из карточек, с которой на «важняка» смотрел сухопарый молодой человек в военной форме.
– Ясно… – пробормотал Александр и вдруг остановил взгляд на соседнем снимке.
Лицо с перебитым носом!
Турецкий открыл сейф, вытащил дело Сергея Мухина, раскрыл пакет с фотографиями, сделанными с помощью укрепленной над платформой камерой непосредственно перед гибелью директора «СБИТ – Инфополис».
За спиной Мухина стоял тот же человек, что и на добытой операми карточке.
«Важняк», улыбнувшись, оглядел свою бригаду:
– Молодцы!
Папалаев кивнул на Жукова:
– Это все благодаря ему…
Тот скромно потупился:
– Просто у меня парфюм такой…
Если бы кто-то заснял происходящее на пленку, получился бы отличный ролик для фирмы, выпускающей одеколон «Мускус».
…Таня резала на кухне хлеб и напряженно прислушивалась к звукам, доносившимся из комнаты, где, сидя перед телевизором, беседовали Герман и Осип.
Пока все было спокойно.
«Это ненадолго…» – обреченно подумала девушка и тяжело вздохнула…
Она сделала бутерброды, приготовила кофе и на красивом хохломском подносе отнесла все это «двоюродным братьям».
– Приятного аппетита… – сказала девушка, поставив пестро расписанный металлический круг с возвышающимися на нем тарелками и чашками на журнальный столик, разделявший Германа и Осипа.
– Спасибо! – в один голос ответили те.
Таня развернулась и пошла обратно.
– А ты? – окликнул ее Редников.
– Я потом… – ответила девушка и вышла из комнаты.
Молодые люди продолжили беседу.
– Так ты, значит, полмира объехал? – спросил регбиста Герман.
– Почти… – улыбнулся тот.
– Завидую… А я ни разу за границей не был…
– Что так?
Редников хотел честно признаться, что у него нет на такие путешествия денег, но не решился. «Все-таки это Танин брат… – подумал он. – Еще растреплет родне, что сестра с нищим спуталась…» И, важно подбоченясь, Герман сказал:
– Времени не хватает! Занят очень!
Чуркин уважительно закивал:
– Понимаю…
Вообще Осипа очень интересовало, как при такой немощной комплекции его собеседник ухитряется работать лесорубом. Однако спросить об этом напрямую он не решался. Боялся обидеть двоюродного брата своей девушки нетактичностью. Дело в том, что Чуркин имел на Таню серьезные виды, и в его планы совершенно не входило портить отношения с родственниками будущей жены.
Осип решил подойти издалека.
– Представляю… – осторожно начал он. – Каково тебе каждый день в окружении разных там дубов…
