Даниэль Клугер - Двадцатая рапсодия Листа
Он засмеялся, махнул рукой. Видно было, что собственное пятидесятилетие для него – нечто более фантастическое даже, чем явление медведяпризрака.
Я спросил:
– А что же наш урядник Никифоров? Тоже в индейцев играл в юности? Огромный мужичина, сильный и бесстрашный, однако неповоротливый и даже неуклюжий. Как же он по лесу шел? Егор Тимофеевич должен не идти, а ломиться сквозь лес, будто бизон в ваших любимых прериях.
– Думаю, вы сильно недооцениваете нашего урядника, – очень веско произнес Владимир. – Это непростой человек, с немалым количеством недостатков, но и с множеством достоинств. И неуклюжесть никак не относится к его слабым сторонам. Он может двигаться с поразительным изяществом. Уверяю вас, в лесу он производил еще меньше звуков, чем я, хотя я считал, что двигаюсь, как тень…
– Володя, а почему вы никогда не давали мне читать этого вашего Фенимора Купера? – вдруг спросила Аленушка. – Чернышевского давали, «Домби и сына» давали, «Хижину дяди Тома» – тоже, а про индейцев – ни разу.
– Дам, обязательно дам вам Купера! – Володя расхохотался. – Просто никогда не думал, что такого рода чтение может вам понравиться.
«Ага, – подумал я, – а Чернышевский, значит, должен нравиться обязательно!»
Вдруг до нас донеслись звуки музыки. Они слышались еле-еле, но было ясно, что это что-то живое и яркое.
Я напряг слух.
– Узнаете? – спросил нас Владимир.
Я покачал головой, Аленушка тоже.
– Ай-яй-яй, Николай Афанасьевич, уж теперьто вы эти мелодии должны узнавать из тысяч. То Аннушка играет на мамином фортепиано. Обычно звуки из большого дома во флигель не доносятся, но фортепиано – особая стать. И Франц Лист – тоже особая стать. Это девятнадцатая рапсодия.
Музыка словно перечеркнула все те неприятные мысли, что роились в моей голове. В самом деле, а что ж я предъявляю столь суровые требования к этому молодому человеку? Схватить злодея, не дать ему уйти от возмездия – не в том ли долг каждого законопослушного гражданина? И не это ли сделал Владимир – возможно, самым верным способом? А что рисковал он при этом нашими жизнями – так ведь и командир на войне частенько рискует чужими жизнями ради исполнения долга. Мне ли не знать? Я посмотрел на умиротворенные лица дочери и нашего студента, с удовольствием слушавших далекое фортепиано. И понял вдруг, что в моей жизни зарождается еще одна традиция.
Сегодня понедельник, первое февраля 1888 года. Сегодня я чудом избежал злодейской смерти и, стало быть, опять родился заново. Получается, что у меня снова день рождения – третий по счету. А это значит, что зимние праздники в нашем доме отныне будут тянуться еще дольше, и заканчиваться они будут теперь первого февраля, и не только «Севастопольские рассказы» будут сопровождать эти праздники, но и венгерские рапсодии Листа.
Все девятнадцать рапсодий.
Примечания
1
Что такое филистер? Пустая кишка, полная трусости и надежды, что Бог сжалится. (Цитата из Гете)
2
Сейчас, по прошествии времени, уже можно пояснить, кого имел в виду В. Ульянов. Господином, сосланным в Новгород и служившим там советником губернского правления, был Александр Иванович Герцен.
3
Молодой Ульянов имеет в виду латинские логические постулаты «Post hoc non est propter hoc» («После этого не значит вследствие этого») и «Tertium non datur» («Третьего не дано»).
4
Он говорил по-русски? (нем.)
5
Нет, нет, мы говорили по немецки! (нем.)
6
Да, ни слова по-русски! Совершенно невозможно! (нем.)
7
Это так же верно, как «аминь» в церкви (нем. разг.).
8
Барабус (искаж. татарское «барабыз» – «поедем») – популярное транспортное средство в Казани в конце XIX века: одноконные сани-розвальни; пассажиры садились спиной к лошади на тюфяк из мешковины или рогожи, набитый соломой (в барабусах побогаче тюфяк был покрыт ковром); кучер стоял в передке саней.
9
… наш храбрец, разве нет? (нем.)
10
Нечто совершенно особенное (нем.).
11
О мертвых либо хорошо, либо ничего (лат.).
12
Самоуничижение (нем.). В немецком языке это слово женского рода.
13
А именно (нем.).
14
Готово (нем.).
