Игорь Галеев - История Сочинителя

Вселенский "роман" "читается" Творческим Началом, Сочинитель воздействует на него своим творчеством и уже потом происходит "материализация прочитанного". Из этого следует, что Сочинителю в каждый момент дано право судить и приговаривать. Ответственная роль, на которую трудно решиться. "Суд" длится давно, а вот момент вынесения "приговора" откладывается Сочинителем, ибо он судит самого себя и своё творчество, раскладывая жизнь по принципу - "своё" и "чужое". Нужно уметь выходить в творческий процесс с чувством меры и осознанной самоотдачей, соединив Художественность и системность, проявляя своеволие ума и желаний, и тогда можно приговорить любое явление и обрести любое желание.

Человечество запугано религиозной фантастикой о конце света, сознание человечества искажено "грязным" творчеством и постоянным воплощением этой "грязи" на Земле.

Творческий процесс собирает капли смысла и осознания мира отовсюду. Я предлагаю для ясности такую образную картину:

Авторское освоение языка и творчества есть содержание, существующее в этнической форме. Эти "народные кувшины" время от времени опорожняются и их содержимое выжимается, если хотите, перегоняется, чтобы собрать "неземное", а весь остальной "осадок" возвращается на Землю. "Неземное" скапливается в памяти Творческого Начала.

На Землю возвращается неосознанное творчество, всё то, что так или иначе воплотится в земных реалиях, дабы неосмысленное послужило новому уровню осмысления.

Человечество никогда не становилось лучше или хуже, из него всегда выходили Авторы "неземного". Само себя человечество не в силах уничтожить, какое бы оружие у него для этого не существовало. "Закрыть занавес" может только Сочинитель. Но только тогда, когда он допишет этот "роман" о самом себе и возьмётся за новый.

Для Нового мира нужны новый ум и новые чувства, иные законы и иные принципы, необходимо такое же расстояние, которое отделяет человека от обезьяны. Только теперь не-человек будет отделён от человека, и именно не-человек станет участвовать в развитии творческого процесса, с иными возможностями и устремлениями.

Не всякий читатель становится автором. И глубокое заблуждение, будто каждый верующий желает сохранения своего индивидуального "я". Бессмертие добывается точно так же, как золото. Кто его желает, тот дерзает. Кто не дерзает, тот не добывает. Таковые являются неосознанной функцией, имеющей память о личностном развитии каждого, кто входит в эту функцию. Их всегда можно воссоздать в том состоянии, до которого они доросли. Если в том будет нужда Сочинителю. Люди оплакивают умерших, хотя на самом деле они оплакивают собственное невежество и свой эгоизм, оплакивают самих себя, потерявших привычное или удобное, своё - одним словом. Если бы не было смерти, человек бы выродился из-за невежественного стремления накапливать своё, он бы воевал за власть и обрастал культурным хламом, как это произошло в Древней Греции, где из-за культурного копировального изобилия творческий процесс выродился в искусство, в псевдо-мудрость и псевдо-справедливость.

Культура, как известно, не есть творческий процесс, она наоборот зачастую противоречит ему и паразитирует на нём. Она запутывает, а затем может разрушить и любого художника, выросшего в культурной городской среде, не проросшего сквозь вольный уклад деревенской жизни, идущего от естества и впитывающего с детства это ощущение и знание естества. город паразитирует на деревне, он искусственная надстройка, и поэтому городские жители теряют ощущение и связь с естественным процессом развития. Им не может открыться весь творческий процесс, а лишь какие-то его части. Культура всегда есть стилизация, ибо только единицы постигают новое, один из тысячи художников истинен, все остальные плодят искусство для него. Всё это называется ещё "школами", и понятно, что невычленившийся (не закончивший школу) в самостоятельное авторство питается идеями учителя и попросту паразитирует в творчестве - что и есть искусство.

Ван Гог был беден и не смог получать даже на пропитание от своего творчества, зато его последователи и трактователи питались от его творчества. Бедствовавший и никакой культуре и никаким представителям искусств не нужный в своё время Гофман кормит специалистов по Гофману и всех, кто зачерпнул из кувшина его идей. Шекспир - так вообще прославил тысячи режиссёров, актёров, накормил и обул миллионы критиков и их братьев по "театральному цеху".

А стоит ли ещё вспоминать о Вивальди, Чайковском, Чехове, о всех, кто дал средства существования миллионам паразитов от искусства, не имеющим в своих головах и сердцах ни одного собственного чувства и ни одной живой мысли?

Я к чему: если собрать всё истинное творчество, то хватило бы одного небольшого музея, где полностью бы отразился творческий процесс без паразитических наростов.

Паразит в искусстве гораздо вреднее, чем паразит-кровосос, чем бандит, или бытовой паразит-нахлебник. Ведь каждый паразит в искусстве не даёт увидеть развитие истинного творчества и выстраивает фальшивые пути.

Люди культуры оттого и носятся с ней и пекутся о ней, потому что она их попросту кормит. Не будь их, творческий процесс не блуждал бы в собственном самоосмыслении и в создании "неземного". Он бы давно стал очевидным для всех своими "божественными" возможностями. Но то, что имеем, то и переварим.

И ещё - диктаторы-Актёры вовсе не паразиты, ибо они обычные солдаты идеи и открыты для функции материализации проектов и образов пусть и "грязного" творчества. Паразиты же от искусства пекутся даже и не об искусстве, а о себе. Они либо копируют, производя совершенно ненужное (в отличие от сапожника), либо актёрствуют, получая за это деньги. Между тем как копировать и актёрствовать может абсолютно любой человек время от времени. Вот и судите, что такое профессионал в искусстве, о чём с идиотской гордостью заявляют "люди культуры". Они хоронят себя заживо, и пусть бы если бы своей мёртвой идеологией и деятельностью не запутывали всё живое. Так каков же финал жизни подобного паразита? Можно ли на одни весы поставить режиссёра, ставящего Шекспира и Самого Шекспира? Нужен ли вообще режиссёр-профессионал, жующий всю жизнь одну и ту же жвачку? Должно ли государство его содержать на народные деньги, если он даже своим паразитизмом не в силах заработать их? Пострадает ли Ван Гог, если его критик не получит за свою критику денег?

Люди искусства, ничего не создавшие своей головой и своими руками, и при этом претендующие на звание "творцов и художников" и есть тот извечный осадок творческого процесса, ничего не производящий и ничего не жертвующий человечеству взамен за то, что оно их хотя бы кормит.

Мне возразят: но искусство стимулирует молодых и мышление зрелых. Господа, вы же прекрасно понимаете, что я говорил о профессионалах в искусстве и паразитах в культуре. Автор должен сам ставить свою пьесу, Автор сам объяснит Авторов. Посредники же в этом процессе - паразиты. "Но Авторы умирают", - возразят мне. Создай свой театр и содержи его, приглашая разных людей режиссировать. Или народный театр...

Впрочем, я говорю уже лишнее. Паразиты и здесь найдут лазейку, ибо они начали торговать телом и головой (другого у них нет) раньше, чем началась проституция.

Всё это к тому, что "финал романа" высвечивает творчество и анти-творчество. Это сейчас я ещё могу выражать эмоции по поводу тех, кто мешал мне, но уйди я из земного существования, все паразиты будут для меня людьми и не более. Без меня человек - попросту че-ло-век, как бегемот попросту бе-ге-мот и ничего больше, к нему можно будет (в другом "романе") относиться осторожно, учитывая его эгоистические наклонности, но в принципе он будет так же радовать глаз, как и другие животные.

Не достигшие своеволия рады иметь над собою власть, они хотят её, поэтому не нужно меня записывать в мизантропы, ибо наоборот, любовь и интерес к животному миру во мне беспредельны.

Отличие моего "финала романа" от религиозных верований в том, что хотя и каждый бессмертен, но по-разному. Равенство в том, что все бессмертны, как и в том, что каждый имел возможность пожертвовать и идти по пути творческого своеволия.

Люди оболванены идеей "ада" и "рая", где якобы каждый уподобится со своим жалким внутренним миром Сочинителю только за то, что верил в одно из его явлений. А все сумасшедшие и преступники будут кувыркаться в кипящей воде. И те и другие всего лишь человеки, марионетки невежества. Все они одна кукла, как все бегемоты - один бегемот. Можно воссоздать одного человека, который и будет всеми миллиардами людей, и все чаяния и желания людей в нём одном найдут место. Это трудно понять живущим конкретным человекам, а тем более тем тьмам умерших, которые выполняли определённую функцию.

Но на самом деле это достаточно просто: каждый человек несёт в себе наследственную (генетическую) информацию о начале человеческого рода, поэтому является всеми одновременно. Но так как глобальных человеческих функций семь, то он и выбирает одну из функций, то есть достаточно взять семерых людей, носителей различных функций, и они будут содержать всю память о судьбах конкретных людей и о развитии семи функций, которым они принадлежали.