Елена Михалкова - Водоворот чужих желаний
– Далеко ли вы собрались, любезная Эмма Григорьевна?
Орлинкова дернула головой, отпустила пуговицу, которую тщетно пыталась продеть в петлю. Кошелев, Капитошин и Викулова смотрели на нее, и лица у них были до смешного глупые.
– Не нравится, как я к вам обращаюсь? – сочувственно спросил парень. – Давайте я задам вопрос иначе: далеко ли вы собрались, любезная Фаина Григорьевна? Не иначе, как в родное Кудряшово? Не торопитесь, вас там не ждут.
Главный бухгалтер повернулась к ним спиной и прошла обратно в кабинет мимо ошеломленно молчавших „девочек“. Голос интуиции, которую она все это время ошибочно принимала за панику, молчал: говорить что-то было уже поздно.
– Выкладывайте, – сухо сказала Орлинкова, усевшись в кресло и с вызовом глядя на Кошелева. – У вас есть что мне сказать или я могу пойти домой? Я не очень хорошо себя чувствую.
Макар открыл рот, чтобы съязвить, но тут Катя тихо и неожиданно жалобно спросила:
– Так это вы его убили, Эмма Григорьевна? Но почему? За что?!
Бухгалтер перевела взгляд на девчонку. Личико у той стало не просто глупое, а глупое и очень огорченное, и Орлинкова усмехнулась краешком губ.
– Я вам, милая Катерина, должна спасибо сказать. Но не скажу. Все равно ничего у меня не получилось.
– А что должно было получиться? – встрял медведь-здоровяк.
Эмма Григорьевна, похожая на воительницу под шлемом фиолетовых волос, презрительно фыркнула.
– Вы что же, полагаете, я сейчас стану вам все как на духу выкладывать? Последнее признание? Ошибаетесь, господа. Не стану.
– А не надо, – заметил светловолосый парень. – Мы и без вас все выяснили. Двадцать лет назад вы, Фаина Григорьевна, были замужем за человеком, который вырезал русалку. После его смерти вы уехали из села и обосновались в Москве. Кстати, вы очень изменились, по словам Натальи Котик. Она вас еле узнала. Но все-таки узнала.
Орлинкова наклонила голову, не говоря ни слова.
– Вотчин уехал из Кудряшова с русалкой, а вы, наверное, считали, что она должна достаться вам, – продолжал парень. – И услышав рассказ Катерины о том, что у ее соседа есть русалка, которую он считает исполняющей желания, сразу поняли, кого вам послала судьба. Вычислить по адресу телефон – пустяки, а адрес Викуловой был вам известен. Могу предположить, что вы позвонили по нескольким номерам, прежде чем попали на коллекционера. Не так ли?
Женщина не ответила.
– Интересно, что вы ему сказали? Что вы тоже загадывали желание, которое исполнила русалка? Или придумали что-то другое? Как бы то ни было, вы заинтересовали его, и он открыл вам дверь, когда вы приехали к нему вечером. Должно быть, вы были очень убедительны, потому что Вотчин настороженно относился к посторонним.
– И потом она его убила? – недоверчиво спросил Кошелев, переводя взгляд с Макара на Орлинкову и снова на Макара.
– Да. Убила. Катя, что там следователь говорил о причине смерти Вотчина?
– Ударили тупым предметом по голове, – вспомнила Катя. – Кажется, одной из его скульптур, только очень тяжелой.
– Значит, вы не были уверены в том, что убьете его, – кивнул Илюшин. – Вы, наверное, попросили отдать вам русалку, а Вотчин, разумеется, отказался – потому что он верил в ее силу. Тогда вы ударили его, забрали фигурку и убежали из квартиры. Но по дороге – вот беда, правда? – вы ее выронили.
Бабкин неожиданно рассмеялся, и все вздрогнули, а в соседней комнате что-то с грохотом упало на пол.
– Значит, выронили, – повторил он, смеясь. – Да вам можно приз дать за самое бессмысленное убийство! Убили человека из-за выдумки, красивой деревяшки, а потом потеряли ее!
Орлинкова изменилась в лице, но продолжала молчать.
– Хотите я скажу вам, куда она делась? – любезно предложил Макар. – Вы не поверите: ее подобрал супруг госпожи Викуловой. Он слышал ваши шаги на лестнице, вышел за вами следом и наткнулся на русалку. А потом ее нашла сама Катерина.
Эмма Григорьевна вскочила, глаза ее вспыхнули.
– Она у тебя? – хрипловатым голосом спросила она, уставившись на девушку. – У тебя?! Говори!
Катя отшатнулась. Только сейчас, глядя на высокую красивую женщину с грубоватыми чертами лица, которая, казалось, вот-вот бросится на нее, Викулова окончательно поверила Илюшину.
– Она у следователя, – так же любезно ответил за Катю Макар, и Орлинкова медленно опустилась в кресло. – Вам так хотелось ее получить, что вы убили человека из-за этой игрушки? Или у вас были свои причины мстить старому Вотчину?
Эмма Григорьевна, прищурившись, смотрела на него. Да, они действительно все выяснили. И ничего не узнали.
Она вспомнила, как выла, когда ей сказали о смерти мужа, и как перерывала весь дом, пытаясь зачем-то найти фигурку, которую он вырезал незадолго до смерти. Не нашла и мучилась из-за этого, словно русалка должна была достаться ей, но по какой-то ошибке не досталась. Обыскала всю баню, сарай, искала за банками в погребе, и мать с отцом смотрели испуганно, спрашивали, что она ищет. Фаина не отвечала. Она обшарила две теплицы, день провела на чердаке, роясь в пыли, но все было бесполезно. Русалка исчезла.
Боль, раздиравшую ее изнутри, Фаина начала глушить водкой и в конце концов чуть не подралась с отцом, который спрятал от нее бутылку. По деревне пошли нехорошие слухи, но ей было на все плевать. Она погрузилась в полусонное болезненное состояние, в котором существовали два вопроса: отчего покончил с собой ее Колька, и куда пропала последняя вещь, которую он сделал перед смертью.
А затем на сороковой день Левушин, напившись, рассказал ей обо всем – и о том, что говорил ему Колька перед смертью, и о том, как сбылось его собственное желание… Фаина вспомнила поведение мужа, вспомнила, как он вырезал русалку, словно одержимый, и женское чутье подсказало ей, отчего покончил с собой Николай. „Несбыточное загадал, – нашептывало чутье, – невозможное. Оттого и умер. В нем всегда странное было, в Кольке-то, только не видел этого никто“.
В лунную полночь Фаина пошла к Марьиному омуту, сидела на берегу до утра, вглядывалась в черную воду, вслушивалась в шелест ив на другом берегу. И снова вспоминала, вспоминала, вспоминала… Как Николай ушел из дома к омуту. Как он вернулся на следующий день и вырезал фигурку. Какой оглоушенный он был последние три дня.
– Значит, все правда, – шептала Фаина, глядя на свое отражение в воде. – Значит, сделал желанницу, а потом Левушину ее отдал! А тот, значит, жене Котика… Ой, Николай, что же ты наделал?
В черном омуте отражалась диковатого вида женщина с длинными русыми волосами, небрежно заплетенными в косу, и ненавидящим взглядом голубых глаз. Здесь, у воды, Фаина окончательно поверила в то, что рассказал ей Левушин, и поняла, что счастье обошло ее стороной.
Николай должен был оставить русалку ей. Должен был! А он вместо этого подарил ее приятелю, словно забыв о том, что прожил с женой три года, и все три года она кормила-поила его, опекала, любила!
– Я же тебя любила! – с отчаянием сказала Фаина, и ей показалось, что в воде она видит виноватое лицо умершего мужа. – Я ж на все ради тебя была согласная! Как же ты мне не оставил русалку-то, а? Что ж ты меня не пожалел, Коленька?
По воде прошла рябь, и лицо Николая заколыхалось, черты исказились. „Прости меня“, – услышала Фаина и поняла, что ей надо делать. Надо все исправить. Коленьку уже не вернешь, но у нее-то самой вся жизнь впереди! Что ж ей, так и жить без счастья, с клеймом вдовы, которая своего мужа до могилы довела?!
Фаина вернулась домой на рассвете, и мать с отцом только ахнули, увидев ее.
– С ума сошла, – прошептала мать. – Что ж ты с собой делаешь, Фая?
Дочь посмотрела на нее диким взглядом и прошла мимо. От нее пахнуло сыростью и травой. Ночи стояли уже холодные, и Григорий со Светланой боялись даже думать о том, где была их Фая.
Переодевшись и умывшись, Фаина отправилась к Наталье Котик. Она ничего не обдумывала: просто знала, что заберет русалку, потому что та должна принадлежать ей по праву. Коля завещал бы ее ей, но забыл, или просто не подумал о своей жене. Ничего, она сама о себе подумает.
Увидев красавицу Наталью, светящуюся от счастья, Фаина решила, что сложностей не возникнет. И так видно было, что свое желание глупая жена Котика уже загадала. Значит, русалка ей больше не понадобится. И когда услышала, что та отдала русалку соседке несколько дней назад, не поверила своим ушам.
У нее хватило силы воли выслушать соболезнования Наташки с непроницаемым лицом. Но когда вдова Николая вошла в соседний двор, мелкий рыжий пес шарахнулся от нее в сторону и только боязливо тявкнул вслед, когда она поднялась на крыльцо.
Но и тут она опоздала. Русалку забрал приезжий из Москвы. Фаина возненавидела его дикой ненавистью, как только увидела, потому что он нагло украл ее счастье, обманул глупую старуху, не заплатив ей ни копейки. Женщина не верила в то, что фигурка понадобилась Вотчину для исследований, а когда узнала, что он, так же как и она сама, приходил к жене Котика, догадка ее стала уверенностью.
