Тайна «Голубого поезда» - Кристи Агата
– Какой же я была дурой! У мамы все вышло бы гораздо удачнее. Представители Викторианской эпохи умеют решать подобные проблемы. Она просто краснела бы в сторонке. А я вела себя неправильно. Была убеждена, что ему требуется поощрение. Думала… ему нужна определенная помощь. Скажите…
Она резко повернулась к нему лицом.
– …он видел, как я целовалась с Оливером вчера вечером?
– Я не знаю. Когда это было?
– Когда мы шли вниз по тропинке при свете луны. Мне показалось, он смотрит на нас с террасы. Я подумала, что если он увидит… нас с Оливером… это немного подстегнет его. Поскольку я ему явно нравлюсь – могу поклясться чем угодно.
– А вам не кажется, что это немного нечестно по отношению к Оливеру?
Эгг решительно покачала головой:
– Ни в малейшей степени. Оливер считает, что любая девушка должна воспринимать его поцелуй как честь. Конечно, это страшный удар по его самолюбию, но все предусмотреть невозможно. Я просто хотела подбодрить Чарльза. В последнее время он держался несколько отстраненно…
– Дорогое мое дитя, – сказал мистер Саттерсуэйт, – думаю, вы не вполне понимаете, почему сэр Чарльз уехал столь неожиданно. Он решил, что вы любите Оливера, и бежал от душевных страданий.
Эгг резко повернулась, схватила мистера Саттерсуэйта за плечи и впилась взглядом в его лицо.
– Это правда? В самом деле?.. Дура! Идиотка! О господи!
Отцепившись от мистера Саттерсуэйта, она пошла рядом с ним слегка подпрыгивающей походкой.
– Тогда он вернется, – сказала она. – Обязательно вернется. А если нет…
– И что же тогда?
Эгг рассмеялась.
– Я верну его, так или иначе. Вот увидите.
Если не принимать во внимание некоторые различия в лексике, у Эгг и девушки с лилиями из Астолата было много общего. Однако мистер Саттерсуэйт чувствовал, что Эгг прибегнет к более радикальным методам, нежели те, которые использовала Элейна, и что она вряд ли умрет из-за разбитого сердца.
Акт второй
Уверенность
Глава 1
Сэр Чарльз получает письмо
Мистер Саттерсуэйт заехал на день в Монте-Карло. Череда загородных вечеринок, на которых он присутствовал, завершилась, и в сентябре он, как обычно, отправился на Ривьеру.
Мистер Саттерсуэйт сидел в саду, нежась в теплых лучах солнца и читая «Дейли мейл» двухдневной давности.
Неожиданно его взгляд натолкнулся на знакомое имя в заголовке: СМЕРТЬ СЭРА БАРТОЛОМЬЮ СТРЕЙНДЖА. Он быстро пробежал заметку глазами.
С великим прискорбием сообщаем о кончине сэра Бартоломью Стрейнджа, выдающегося специалиста по заболеваниям нервной системы, во время загородной вечеринки, которую он устроил для друзей в своем доме в Йоркшире. Сэр Бартоломью был абсолютно здоров и пребывал в прекрасном расположении духа. За ужином, беседуя с друзьями, он выпил бокал портвейна, и неожиданно с ним случился приступ, после чего наступила смерть – до прибытия врачей. Все знакомые оплакивают сэра Бартоломью. Он был…
Далее следовало описание достижений сэра Бартоломью на медицинском поприще.
Газета выскользнула из руки мистера Саттерсуэйта. Это известие потрясло его. Перед его мысленным взором промелькнул образ доктора, каким он видел его в последний раз, – большой, веселый, пышущий здоровьем. И вдруг его нет в живых! В сознании мистера Саттерсуэйта проносились обрывки фраз – «выпил бокал портвейна», «неожиданно с ним случился приступ», «наступила смерть»…
Вместо коктейля фигурировал портвейн, но в остальном эта история странным образом напоминала случай в Корнуолле. Мистер Саттерсуэйт как наяву увидел перед собою искаженное судорогой лицо пожилого священника.
Предположим, что…
Подняв голову, он увидел, как по лужайке в его направлении идет сэр Чарльз Картрайт.
– Саттерсуэйт, это просто чудо! Вы – тот самый человек, которого мне сейчас хотелось увидеть больше всего. Вам уже известно про беднягу Толли?
– Только что прочел о его смерти в газете.
Сэр Чарльз опустился в кресло рядом с ним. На нем был безупречный морской костюм. Никакой серой фланели и старых свитеров. Теперь это был щеголеватый яхтсмен с Ривьеры.
– Послушайте, Саттерсуэйт, Толли был здоров как бык. Никогда ничем не болел. Пусть у меня опять разыгралась фантазия, но это напоминает мне…
– Происшествие в Лумауте? Согласен, сходство есть. Но мы можем ошибаться. В конце концов, случаи внезапной смерти происходят довольно часто и по самым разным причинам.
Сэр Чарльз кивнул.
– Я получил письмо, – сказал он после небольшой паузы, – от Эгг Литтон-Гор.
Мистер Саттерсуэйт сделал над собой усилие, чтобы не улыбнуться.
– Это ее первое письмо?
Сэр Чарльз ни о чем не подозревал.
– Я получил от нее письмо вскоре после того, как приехал сюда. Она сообщала мне новости и всякое такое. Я не ответил на него… Черт возьми, Саттерсуэйт, я не осмелился ответить на него… Конечно, она понятия ни о чем не имела, но я не желаю делать из себя дурака.
Мистер Саттерсуэйт прикрыл рукой рот, будучи уже не в силах сдерживать улыбку.
– Ну, а что в этом письме?
– Совсем другое. Она просит о помощи…
– Просит о помощи?
Мистер Саттерсуэйт поднял брови.
– Видите ли, она находилась там… в доме, когда это случилось.
– Вы хотите сказать, она гостила у сэра Бартоломью Стрейнджа, когда он умер?
– Да.
– И что она пишет об этом?
После секундного колебания сэр Чарльз достал из кармана письмо и протянул его мистеру Саттерсуэйту:
– Лучше прочтите сами.
Мистер Саттерсуэйт развернул лист бумаги и принялся с любопытством читать.
Уважаемый сэр Чарльз, не знаю, когда это письмо дойдет до вас. Хоть бы поскорее. Я очень тревожусь и не знаю, что мне делать. Надеюсь, вы уже знаете из газет о смерти сэра Бартоломью Стрейнджа. Он умер точно так же, как мистер Баббингтон. Это не может быть простым совпадением… не может… не может. Мне очень страшно…
Вы не могли бы приехать и что-нибудь сделать? У вас ведь и тогда были подозрения, но никто не захотел к вам прислушаться, а теперь погиб ваш друг, и если вы не приедете, вполне возможно, никто не сможет выяснить правду. А вы, я уверена, смогли бы. Я это чувствую…
И еще. Я беспокоюсь кое о ком… Он не имеет ко всему этому абсолютно никакого отношения, мне это известно, но может случиться все что угодно. Я не могу объяснить это в письме. Прошу вас, приезжайте. Вы можете выяснить правду. Я уверена.
Искренне ваша,
Эгг– Ну, и каково ваше мнение? – нетерпеливо спросил сэр Чарльз. – Немного сбивчиво, но она писала в спешке… Что вы думаете по этому поводу?
Мистер Саттерсуэйт медленно сложил лист, не зная, что ответить. Он тоже находил письмо несколько сбивчивым, но не считал, что оно было написано в спешке. На его взгляд, содержание письма было тщательно продумано. Оно взывало к тщеславию, благородству и спортивному азарту сэра Чарльза. По его мнению – насколько он знал сэра Чарльза, – это была неплохая приманка для него.
– Кого, по-вашему, она подразумевает под «кое-кем»? – спросил мистер Саттерсуэйт.
– Полагаю, Мандерса.
– В то время он находился там?
– Должно быть. Хотя непонятно почему. Толли впервые увидел его тогда, в моем доме. Не представляю, по какой причине он пригласил его к себе.
– Он часто устраивал такие вечеринки?
– Три-четыре раза в год. И всегда одну во время «Сент-Леджера»[72].
– Много времени он проводил в Йоркшире?
– У него там большой санаторий – или лечебница, как вам больше нравится. Он купил старое поместье «Мелфорт-Эбби», привел его в порядок и построил санаторий.
– Понятно.
Помолчав некоторое время, мистер Саттерсуэйт спросил:
