Полночь в Малабар-хаусе - Вазим Хан
– Расскажите мне о пожаре, – попросила Персис. – Как я понимаю, это был намеренный поджог.
Глаза Найяра расширились, но он ничего не сказал.
Персис снова заглянула в свой блокнот, куда переписала имя и код с бумажки из отеля «Золотой храм».
«Бакши. УЧК41/85АКРЖ11».
Затем она повернулась к картам и поняла, что структурно этот номер очень похож на обозначения на них. Внутри нее все так и вспыхнуло от воодушевления.
– Покажите мне полевые книги.
Найяр протянул ей первую из трех. Она просмотрела все столбцы записей – как на английском, так и на хинди, – изучила списки, где были указаны названия участков, их площади и статус, а также говорилось, как их использовали. Большинство, как и сказал Найяр, принадлежало семье наваба, другие люди либо владели долей от этих участков, либо арендовали их. Каждому участку был присвоен собственный номер и имя, обозначавшее арендатора или издольщика.
Буквально через десять минут нужная запись была найдена. Конечно, патвари мог помочь ей управиться быстрее, но Персис не очень тянуло ему доверяться.
Номер участка был точь-в-точь как в записях: УЧК41/85АКРЖ11. Хэрриот там был и скопировал себе эту заметку. Но зачем?
Означенный участок № 41 был внушительных размеров – восемьдесят пять акров, один из самых больших участков на карте. В полевой книге было указано имя «Викас Бакши».
Бакши.
– Расскажите про Викаса Бакши, – попросила Персис, не отрывая пальца от страницы.
Найяр моргнул.
– Давний арендатор. Здесь проживало несколько поколений его предков.
– Проживало?
– Они погибли во время беспорядков, – пояснил Найяр. – Раздел их уничтожил.
«Вот оно как, – подумала Персис. – Раздел сгубил сразу две семьи. Одна – мусульманская, вторая – индусская. Но почему сэр Джеймс, расследуя гибель одной семьи, оставил себе точную запись о другой?»
– Кто расследовал дело о пожаре, в котором погибли наваб и его семья?
– Дело расследовали подробнейшим образом, – отозвался патвари.
– Я не об этом спрашивала.
Найяр замялся, но, когда над ним навис Блэкфинч, ответил:
– Дело вел местный полицейский, младший инспектор Шергилл.
– Где его можно найти?
Полицейский участок находился в двухстах ярдах от бюро регистрации. Слух о новоприбывших распространился быстро, так что вместе с младшим инспектором Балвантом Шергиллом их ожидала целая толпа. Многими из собравшихся, по-видимому, двигало лишь любопытство, однако Персис показалось, что она уловила и скрытую враждебность.
Шергилл был крупным бородатым мужчиной, одетым в потрепанную униформу и тюрбан. И он даже не пытался скрыть свое недовольство тем, что его вызвали из дома.
– Что вы тут делаете? – коротко спросил он, после того как Персис назвала себя и коллегу.
– Я…
– Я знаю, кто вы, – перебил Шергилл, и в его голосе отчетливо послышалось презрение. – Дамочка из полиции. Расследовали убийство того англичанина. Как по мне, так Маана Сингха следует наградить медалью.
И он с отвращением покосился на Блэкфинча. Пока что он был здесь единственным, кого не пугал вид белого человека. И все же Персис не сомневалась, что когда-то Шергилл работал на имперскую полицию и выполнял приказы таких людей, как Блэкфинч. Возможно, этим и объяснялось его отвращение: это была та же самая ненависть, которая преследовала отца Маана Сингха.
Персис выпрямилась.
– Я здесь по личному распоряжению заместителя министра внутренних дел. Так что, если вам что-то не нравится, можем связаться прямо с ним. Мы друг друга поняли, младший инспектор?
Шергилл нахмурился и ничего не ответил.
– Я хотела бы ознакомиться с отчетом о расследовании пожара в доме наваба.
Ей принесли тонкую папку с несколькими листами бумаги внутри. Персис устроилась на деревянном стуле за ближайшим столом и принялась читать.
Отчет начинался с подробного описания времени и места происшествия. Затем следовало краткое изложение предполагаемых событий той ночи. Это произошло 16 июля 1947 года – всего за месяц до Раздела. В полдевятого вечера того же дня известие о пожаре поступило в джаланперскую полицию. Младший инспектор Шергилл и два констебля вместе с группой местных жителей поспешили на вызов и обнаружили охваченный пламенем особняк наваба. Они выстроились живой цепочкой, чтобы доставить из колодца воду, но было уже поздно. Вышедший из-под контроля пожар бушевал до самого утра.
На другой день они сосчитали обугленные останки членов семьи наваба – всего пятнадцать тел. Расследование, проведенное Шергиллом, показало, что возможной причиной пожара стал неисправный газовый баллон. Никаких доказательств, которые могли бы это опровергнуть, не обнаружилось.
– Почему вы решили, что это был газовый баллон?
– Это наиболее вероятное объяснение, – нахмурился Шергилл.
– Но вы не были в этом уверены?
– Был.
– Как это?
– Был – и все.
– А вы не думали, что пожар кто-то устроил нарочно?
– Нет.
Персис заметила, что у дверей и зарешеченных окон толпятся люди. Каждое слово они немедленно впитывали и передавали друг другу. Скоро об этом разговоре будет знать вся деревня.
– Наваба здесь любили? – спросила Персис.
Лицо Шергилла потемнело.
– Наваб был человек жесткий. Пенджабские земли сделали его и его семью богачами. Но, когда пришло время защищать свою страну, они предпочли встать на сторону Джинны и Мусульманской лиги. Так что, да: были люди, которые видели в нем врага нации.
– И один из них – вы? – спросил Блэкфинч.
Что-то мелькнуло в глазах сикха, однако он промолчал.
– Какие у него были отношения с Викасом Бакши? – спросила Персис.
Это был удар ниже пояса. Такого вопроса Шергилл не ожидал, и его лицо вытянулось от изумления.
– Они… Они дружили.
– Даже когда наваб встал на сторону Пакистана?
– Бакши был настоящий патриот.
– Тогда действия наваба вызвали бы у него негодование. Однако Бакши был простым арендатором и вряд ли мог что-то сделать. Во всяком случае, законными методами.
Сикх устремил взгляд куда-то вперед.
– Вы ищете здесь то, чего нет.
– Или это просто очень хорошо запрятали.
Губы Шергилла сжались в полосочку.
Во дворе вокруг «бьюика» собралась толпа. Когда Персис и Блэкфинч подошли к машине, какой-то невысокий пожилой мужчина шагнул вперед и схватил Персис за руку.
– Эй! – возмутился англичанин, но Персис только отмахнулась от него. Во взгляде старика было какое-то напряжение, которое удержало ее.
– Это ложь, – выдохнул он. – Ложь и святотатство.
– О чем вы говорите?
Но не успел старик и рта раскрыть, как рядом появился Шергилл и оттащил его прочь.
– Прекратите! – выкрикнула Персис.
– Он пьян, – отозвался Шергилл. – Ему нечего вам сказать.
– Отпустите его!
Шергилл явно был вне себя от гнева, однако сделал так, как ему велели.
Персис подошла к старику. Это был маленький лысеющий человечек с седым пушком на макушке, впалыми, заросшими щетиной щеками и крючковатым носом.
