БРЕНД. Повод для убийства - Орлова Лидия Витальевна
«Какая трогательная сказка! – поразилась Марина. – Понимаю, почему Суржикова так корежило, когда он писал эту статью. Но у «Эндшпиля» хорошие пиарщики… Надо иметь это в виду…»
И не только пиарщики, поняла Марина, но и советники, которые поставляли информацию о перспективных предприятиях, попавших в затруднительное финансовое положение – кто в связи с введением НДС, кто с неплатежами, кто просто не нашел на рынке своей ниши. Бизнесмены готовы были отдать свой бизнес буквально задаром, лишь бы погасить долги, грозящие смертельной опасностью.
В статье Говоров и Костин выглядели едва ли не ангелами-хранителями, этакими российскими Бэтманами, которые приходили на помощь и спасали тех, кто находился на грани отчаяния. Они оплачивали чужие долги, давали деньги на развитие, приобретали в лизинг необходимое предприятиям оборудование. Что получали взамен? Об этом в статье не было ни слова. Зато подробно описывалось то, с каким восторгом возрожденные с их поддержкой предприятия стремились вступить в «Эндшпиль», чтобы под крылом сильной компании и дальше процветать и благоденствовать…
Приводились впечатляющие примеры. Марина с удивлением обнаружила, что холдингу принадлежат не только известные еще в советское время магазины, не только ателье, преобразованные в Дома моды, однако занимавшиеся тем же индивидуальным пошивом, но и некоторые предприятия, в том числе одна швейная фабрика, два кирпичных завода и даже звероферма. Не упоминалось лишь то, что было связано с добычей нефти и торговлей ею – должно быть, бывших инженеров туда не пустили, там своим-то было тесно.
Удивляла их поразительная всеядность. Холдинг объединял предприятия самого разного профиля, масштаба и возможностей, он не отказывал, похоже, никому – лишь бы дело сулило прибыль. Внешне все выглядело прилично, должно быть, Суржиков отобрал лишь те структуры, говорить о которых можно было, не беспокоясь о том, что их упоминание может скомпрометировать холдинг.
Марина отложила статью, в которой она не обнаружила ничего, что могло пригодиться в расследовании. Хотя… кто знает! Бывает, самые, казалось бы, безобидные факты оказываются решающими и совершенно неожиданно представляют ситуацию в новом свете. Материал Суржиков опубликовал под выразительным псевдонимом: Егор Наблюдателев. Марина усмехнулась: мараться не захотел…
После статьи аккуратист Суржиков положил в папку то, что можно было бы назвать исходными материалами: официальные пресс-релизы, связанные как с холдингом в целом, так и с компаниями, входящими в него, справки – тоже официальные – по различным сферам деятельности компании. Диаграммы роста капитализации холдинга, его инвестиций в отдельные сферы производства и других областей. Марина обратила внимание на то, что компания вкладывала приличные деньги, если верить ее же справкам – в культуру, особенно в престижные проекты, которые находились в центре внимания широкой общественности. «Ищут популярности за счет популярных, – подумала Марина. – Грамотный пиар, ничего не скажешь…»
Она не стала вдаваться в подробности – этим она займется позже. Ее внимание привлекли вырезки из газет и журналов, так или иначе связанные с деятельностью холдинга. Они лежали в отдельной папке, и, похоже, их собирал уже сам Суржиков. На первый взгляд в них не было ничего скандального, но все это следовало проанализировать, определить, есть ли противоречия между тем, что холдинг заявлял о себе сам, и тем, что думали о нем другие. «О, они и в криминальную хронику попали», – Марина заметила небольшую заметку из популярной якобы молодежной газеты. В ней сообщалось о странной смерти управляющего банком «Дебют», банк входил в холдинг «Эндшпиль». «Дебют – эндшпиль, – подумала Марина, – ребята забавляются, не иначе». Странность гибели банкира, по мнению газеты, заключалась в том, что пышущий здоровьем молодой человек, мастер спорта по классической борьбе, вдруг умер на даче, едва ушел в отпуск. Не успел улететь на Канары – смерть случилась накануне вылета. Газета подчеркивала, что сопредседатели холдинга Говоров и Костин узнали о его смерти, находясь в Германии. Это была очевидная попытка публично заявить об их алиби и, следовательно, непричастности к неожиданной и необъяснимой смерти банкира.
Какое-то странное чувство вызвала у Марины эта заметка. Она выглядела вполне достоверной – никаких домыслов, только факты. Но в том, как эти факты были подобраны, чувствовалась некая тенденциозность, попытка создать впечатление, что события происходили совсем не так, как написано, в ней был подтекст… Подпись под заметкой – «У. Пришибеев» была явным псевдонимом, опять же двусмысленным. Создавалось впечатление, что автор – или газета – занимались своеобразным шантажом: мы, мол, знаем правду, но скажем о ней при определенных условиях. Или – если хотите – не вспомним о ней никогда…
«Ловкачи, ничего не скажешь», – Марина имела в виду и газетчиков, и заказчиков. Она поняла, что интересующие ее друзья-приятели имеют мощные рычаги влияния и на так называемую независимую прессу, и на тех, кто поставляет ей горячие факты из той области жизни, которую считают криминальной.
Отдельно в досье Суржикова лежали распечатки материалов из Интернета. «Что же это я не начала расследования с поисков информации во всемирной паутине», – упрекнула себя Марина. Она знала, что доверять интернетовской информации следует с осторожностью, но ее больше всего интересовали ссылки на другие источники, в особенности – открытые, такие как пресса. Суржиков же подошел к делу со свойственной ему основательностью и все, что нарыл, – распечатал. Она не собиралась сейчас читать эти материалы – пачка оказалась внушительной – и решила только пролистать их. На глаза попался заголовок: «“Эндшпиль” приобретает Дом моды». Заметка была короткой, как все, что публикуют на ленте новостей. В ней сообщалось о новой сделке холдинга, который решил направить солидные инвестиции в развитие отечественной легкой промышленности. Дом моды «Тенденции» – «Тренд» теперь принадлежит «Эндшпилю». Сумма сделки не разглашается. «И никаких имен! – возмутилась Марина. – Будто и не было Серегина, который создавал Дом буквально на руинах…» Но особенно ее задела фраза о том, что сумма сделки не разглашается. Можно подумать, они признаются во враждебном поглощении и назовут ту мизерную сумму, которая стала прикрытием беззастенчивого рейдерского захвата…
«Эндшпиль» действовал нагло, на виду у всех. Он не боялся информации о результатах сыгранных им партий – о самых удачных своих эндшпилях он с удовольствием сообщал публике. Тайной оставался лишь сам ход игры: интрига и потери противника.
Марина сложила в папки суржиковское досье и вызвала к себе Лену. Она попросила сделать ксерокопии всех попавших к ней материалов.
– Только, пожалуйста, не привлекайте внимания… Вы меня понимаете?
– Разумеется, Марина Петровна… Я откопирую, когда все уйдут домой. Или завтра – приду на работу пораньше…
– Поступайте, как вам удобнее…
– Хорошо, – согласилась Лена.
«Как только ксерокопии будут готовы, сразу же все материалы верну Суржикову», – решила Марина.
Она боялась подставить друга под удар. Архив мог понадобиться его собственной редакции, пусть все материалы будут на месте.
Позже она узнает, насколько была права.
Глава 44
Марина любила путешествовать в Интернете. Ей нравилось, зацепившись за какую-то тему, уходить в сторону или вглубь, если ей открывалось нечто, о чем она не подозревала. Эти поиски увлекали Марину настолько, что порой она просто забывала, зачем она открыла тот или иной сайт, с какой целью вообще вошла в Интернет. На этот раз времени у нее было мало – рабочий день подходил к концу, поэтому Марина сразу определила тему поиска – «Павел Ершов, модельер». Ответ был короткий – упоминаний о нем не было. Смотреть все сайты портала «Мода и модельеры» в надежде найти что-то, хотя бы косвенно относящееся к ее теме, она не стала. «В другой раз», – Марина прервала поиск, едва начав его. Она вспомнила о Лизе Семеновой и позвонила ей. Лиза оказалась на месте и через несколько минут уже была в Маринином кабинете. Выглядела она усталой, и никакой макияж – он, кстати, не казался теперь идеальным – не мог этого скрыть.
