Рождение Патрика - Глеб Финн
— Парни, бегом хватайте контейнер и двигайте его к окну.
Что им какая-то мусорка, когда они шагаходы двигают, думал я, подбегая к строительным лесам. Так, банки с краской, ещё краска, вот растворитель, он хорошо горит.
— Мне нужен огонь, у кого есть? — кричу я.
— Держи, — Эльза кидает мне зажигалку.
— Лови, — отвечаю ей, кидая свой телефон, — вызывай охрану.
Снимаю школьный пиджак, а затем и футболку. Тем временем парни пододвинули контейнер к окну. Схватив растворитель, подтянувшись, я уселся сверху. Внутри контейнера были доски, и другой строительный мусор. «Должно сработать,» — подумал я, выливая растворитель внутрь.
— Кидайте внутрь банки с краской, — кричу ребятам.
Остатками растворителя смачиваю свою футболку и поджигаю её. Замечаю, как в дверь просовывается голова в балаклаве. «Но мы успели,» — подумал я, кидая футболку внутрь контейнера. Полыхнуло так, что мне обожгло лицо. Запахло палёными волосами. «Бровям хана,» — подумал я, спрыгивая с контейнера. Что же там было в этом контейнере? Растворитель так не вспыхивает. Но расслабляться нельзя. Поняв, что окно перекрыли, нападавшие зайдут с улицы. Бегу к стропилам, срываю железную палку.
— Все за мной, — кричу им на бегу.
Схватив палку, бегу в сторону жилого дома. Подбежав, разбиваю окно на первом этаже.
— Всем внутрь, бегом.
Запрыгивать внутрь тяжелее, чем прыгать из окна. Однако за минуту мы управились. Лишь Эльза замешкалась слегка, но я ей помог, подтолкнул её за ягодицы. Хм, упругие. Последним влезал я в окно. В отличие от аристократов, доспеха духа у меня не было. Пришлось отключить боль. И схватившись за оконную раму с остатками стекла и разрезая себе ладони до кости, закидываю свою тушку внутрь.
****
Сижу в машине Олле, ловлю отходняк от своих ускорений. Корёжит меня сильно. Особенно от убыстрений на мозг. Сейчас все мысли тягучие, всё как в тумане. Олле смотрит на меня с ужасом. Оно и понятно: всё лицо обгорело, бровей нет, обе руки забинтованы. Всё тело покрыто порезами. Красавчег! Но спросить, что произошло, он, видимо, боится, да и не могу я ответить — с меня взяли подписку о неразглашении. Но всё по порядку.
Окно в жилом доме мы зря разбили. Нападавшие, увидев, как начал полыхать контейнер, сразу же свалили. Тогда я этого знать не мог и действовал по алгоритму, который разработал мой многострадальный мозг. Мы не успели выбраться из квартиры, как услышали вой сирен. С одной стороны подвалила охрана, а с другой полиция, пожарная и скорая помощь. Охрана аристократов победила, забрав детей, она, светя мигалками, укатила в закат. Про меня забыли от слова совсем. Правда, я находился в это время в машине скорой, мне обрабатывали руки. Полиция же заполучила, в лице меня, живого подозреваемого. Вот и повезли меня в участок. Сил сопротивляться у меня не было. Всё-таки мой организм ещё не привык к таким перегрузкам.
Посадили меня в обезьянник, и это было лучшее, что произошло со мной за сегодня. Тишина и покой. Я занялся собой, «подлечивая» свою тушку. Хорошо, что кости целы, а всё остальное не было опасным для жизни. Порезы, ушибы да синяки. Где-то через час меня повели к следователю. Тот сходу попытался меня прессовать. У меня не было сил читать ему лекцию про то, что я несовершеннолетний, и что он может засунуть свои вопросы куда подальше. Я только воспользовался правом на один телефонный звонок. Тот скривился, но пододвинул мне телефон. Я молча поднял свои забинтованные руки, мол как звонить.
— Номер, — сердито буркнул он.
Я продиктовал номер своего сотового. Он поставил телефон на спикер, трубку держать я не мог. Долго не отвечали, наконец испуганный девичий голос не спросил.
— Алло?
— Эльза, тебе так понравился мой телефон, что ты решила его забрать с собой, — хохотнул я в трубку.
— Ой, Патрик… и ты это, ты на спикере, тебя слушают.
— Так даже лучше, я вот что хочу сказать: я тут в полицейском участке, и меня пытают калёным железом, чтобы я сдал своих подельников, которые меня БРОСИЛИ. — Я выделил это слово. — Поэтому ход за вами, я использовал свой один звонок, на который имел право.
— Патрик, — вмешался мужской голос, — передай трубку следователю.
Я лишь пожал плечами и кивнул следователю. Тот взял трубку и отключил спикер. Не знаю, что ему говорили, но кровь отступала от его лица очень быстро.
— Всё будет сделано, господин, — наконец выдавил он.
Закончив говорить, он судорожно начал расстёгивать воротник. «Вроде отбились,» — подумал я.
Затем меня провели в комнату отдыха и предложили заказать еду. От еды я отказался, а вот поспать надо было, так что я улёгся на диван и заснул. А минут через сорок меня вновь позвали. Зайдя в комнату, я обалдел. Меня поджидал мистер Флинт. Ба, вот так встреча. Решатель вопросов тут как тут. Ну в прошлый раз мы сумели договориться, надеюсь и в этот раз получится.
— Добрый вечер, мистер Флинт. — поприветствовал я, входя в комнату.
— Добрый вечер, Патрик, — улыбнулся он мне, — я знал, что мы ещё встретимся.
— Неужели я такой траблмейкер, мистер Флинт? — засмеялся я.
— Нет, просто ты очень энергичный молодой человек.
— Надеюсь, это комплимент.
— В своём роде, да. — кивнул он головой и продолжил — Патрик, я уполномочен принести извинения от рода Миллер. Потому что их охрана бросила вас.
«Оу, а вот это было сильно. Извинения от целого рода, это значит многое в этом непростом мире.»
— Ну что вы, какие могут быть извинения. Охрана делала то, что должна была делать.
— И всё же, нужно соблюсти формальности.
— Хорошо, извинения приняты, хотя в них не было необходимости.
— Патрик, а скажи, почему ты решил позвонить Миллерам? — спросил он.
— Честно? Не знаю, после того, что произошло сегодня, я был немножко не в себе. Может, когда я успокоюсь, то смогу ответить на этот вопрос. Сейчас же я думаю, что просто ухватился за первое, что выдал мне мой мозг. То, что мой телефон оказался
