Мэри Кларк - Я буду просто наблюдать за тобой
— Я герой, Меган, — похвастал он. Глаза у него блестели, как две голубые пуговицы.
— Да, ты герой.
— Я спас тебе жизнь.
— Да, спас.
— Но мне нельзя носить оружие. А нож — это оружие. Меня опять отправят в тюремную больницу. Я ненавижу ее.
— Я поговорю с ними.
— Нет, Меган. Именно поэтому мне пришлось убить Анни. Она стала кричать. В тот вечер, увидев ее, я только и сделал, что подошел к ней сзади и сказал: — «Это опасный квартал. Я провожу тебя».
— Ты так сказал?
— Я подумал, что это ты, Меган. Ты была бы рада, чтобы я проводил тебя, не так ли?
— Да, конечно, была бы.
— Мне было некогда объяснять. Подъезжала патрульная машина. Я не хотел причинить ей вреда. Я даже не знал, что у меня с собой был нож в тот вечер. Иногда я не помню, что он со мной.
— Я рада, что сейчас он оказался с тобой. — Машина, мелькнуло в ее голове. Ключи находятся в ней. Это мой единственный шанс. — Но Берни, я не думаю, что тебе следует оставлять твой нож здесь, где его может найти полиция. — Она показала на него.
Он обернулся на ходу.
— О, спасибо тебе, Меган.
— И не забудь свою камеру.
Если она была недостаточно натуральна, он уже понял, что она попытается убежать от него. И в руке у него сейчас будет нож. Но, когда он отвернулся и двинулся к телу Филлипа, лежавшему в нескольких шагах от него, Меган резко повернулась, запинаясь от слабости и спешки, подскочила к машине и, рванув на себя дверцу, протиснулась за руль.
— Меган, что ты делаешь? — завопил Берни.
Его рука ухватилась за ручку дверцы как раз в тот момент, когда она щелкнула фиксатором замка. Он рвал на себя ручку, пока она переключала скорости и давила на газ. Машина прыгнула вперед. Берни продолжал держаться за ручку еще футов десять, что-то выкрикивая ей, а затем отпустил ее и упал. Резко вывернув из-за строений и устремляясь по грунтовой дороге через открытое поле, она заметила, как он выскочил из прохода между сараем и домом.
Еще не успев достичь леса, она увидела в зеркале заднего вида, что его машина рванулась в погоню за ней.
Они пролетали над лесным массивом. Впереди находился полицейский вертолет. Фотокорреспондент и оператор напряженно всматривались в местность.
— Смотрите! — крикнул пилот. — Вон дом фермера. Мак не знал, что заставило его оглянуться назад.
— Поворачивай, — закричал он. — Поворачивай обратно.
Из леса выскочил белый «мустанг» Меган. Висевший на хвосте у него зеленый автомобиль методично бил его своим бампером. На его глазах «шеви» поравнялся с «мустангом» и стал бить его в борт, пытаясь столкнуть с дороги.
— Садись, — закричал Мак пилоту. — Это Меган в белой машине. Разве ты не видишь, что он пытается убить ее.
Машина Меган была более скоростной, но Берни превосходил ее как водитель. Ей удалось продержаться впереди совсем недолго, и теперь она не могла уйти от него. Он таранил ее автомобиль со стороны дверцы водителя. Меган бросало из стороны в сторону. Сработала система безопасности, и из-под рулевой колонки выскочил надутый воздухом мешок. На какое-то мгновение он закрыл ей обзор, но она продолжала давить на акселератор, и машина бешеными зигзагами пошла по полю, по-прежнему атакуемая автомобилем Берни.
Дверца водителя впилась ей в плечо, когда, перевернувшись в воздухе, «мустанг» приземлился на бок. Спустя мгновение из-под его капота рванулись языки пламени.
Берни хотелось посмотреть, как горит машина Меган, но подъезжала полиция. Он слышал вой приближающихся сирен. Над головой снижался вертолет. Ему надо убираться.
«Однажды ты прикончишь кого-нибудь, Берни. Вот что беспокоит нас», — говорил ему психиатр.
Но, если он вернется домой к маме, она позаботится о нем. Он найдет себе другую работу парковщика и все вечера будет проводить с мамой. Отныне он будет только звонить женщинам. И никто не будет знать об этом. Образ Меган стал стираться в его сознании. Он забудет ее так же, как забыл всех остальных, которые нравились ему когда-то. Я никогда не причинял никому вреда раньше, и Анни я тоже не хотел трогать, твердил он про себя, и гнал свой автомобиль сквозь стремительно наступавшую темноту. Может быть, они поверят, если найдут меня.
Он миновал вторую полоску леса и добрался до перекрестка, где они свернули на грунтовую дорогу. В глаза ударили прожекторы. Раздался усиленный громкоговорителем голос:
— Полиция, Берни. Ты знаешь, что делать. Выходи из машины с поднятыми руками.
Берни заплакал.
— Мама, мама, — всхлипывал он, открывая дверцу и поднимая руки.
Машина лежала на боку. Дверца водителя была искорежена. Меган попробовала найти замок, чтобы отстегнуть ремень безопасности, но не смогла. Она потеряла ориентацию в пространстве.
Запахло дымом. Он стал проникать в салон. О Господи, пронеслось у нее в голове, я в ловушке. Дверца пассажира находилась внизу.
Ее стало обдавать волнами жара. Едкий дым заполнял легкие. Она попробовала закричать, но из горла не вырвалось ни звука.
Мак возглавлял бешеную гонку от вертолета к машине Меган. Пламя над двигателем резко взметнулось вверх, когда они достигли ее. Ему было видно, как внутри, освещенная языками пламени, Меган пытается освободить себя.
— Нам надо достать ее через дверь пассажира, — крикнул он.
Он, пилот, репортер и оператор одновременно уперлись руками в раскаленную крышу «мустанга» и толкнули его раз, другой, третий.
— Давай, — выкрикнул Мак. Стиснув зубы, они налегли на него всей тяжестью своих тел, до волдырей обжигая ладони.
Машина, наконец, поддалась и стала вначале медленно, а затем все быстрее и быстрее переваливаться на колеса, пока вновь не приняла свое обычное положение.
Жар становился нестерпимым. Словно во сне, Меган увидела лицо Мака, каким-то образом дотянулась до защелки замка на дверце и успела потянуть за нее, прежде чем потерять сознание.
62
Вертолет приземлился в медицинском центре Данбери. Одурманенная и ослепленная болью, Меган почувствовала, как ее забирают у Мака и укладывают на носилки.
Еще одни носилки. Анни несут в отделение экстренной помощи.
Нет, подумала она, нет.
— Мак.
— Я здесь, Мегги.
Слепящие огни. Операционная. Маска на лице. Маску снимают с лица Анни в больнице Рузвельта.
— Мак.
Рука накрывает ее руку.
— Я здесь, Мегги.
Она очнулась в послеоперационной палате, ощущая толстую повязку на плече, и увидела склонившуюся над ней медсестру.
— Все хорошо.
Через какое-то время ее выкатили из палаты. Ее мать. Мак. Кайл. Дожидаются ее.
На лице у матери необыкновенное умиротворение. Взгляды их встретились. Похоже, прочла ее мысли.
— Мег, достали тело отца.
Рука Мака обхватывает мать. У него забинтованы кисти. Мак, ее опора и сила. Мак, ее любовь. Заплаканное лицо Кайла рядом с ней.
— Нормально, если ты захочешь поцеловать меня на людях, Мег.
В воскресенье вечером труп доктора Генри Уильямса был обнаружен в его автомобиле на тихой окраине Питтсбурга в Пенсильвании, где он вырос и повстречал свою будущую жену. Смерть наступила от чрезмерной дозы снотворного. Письма, адресованные сыну и дочери, содержали заверения в любви и мольбы о прощении.
В понедельник утром Меган смогла покинуть больницу. Рука у нее была на перевязи, а плечо еще слегка побаливало. Но, в общем, она чувствовала себя хорошо.
Дома она поднялась в свою комнату, чтобы облачиться в удобный домашний халат. Раздеваясь, она вдруг заколебалась, затем подошла к окну и плотно закрыла жалюзи. «Надеюсь, у меня пройдет это», — подумала она, сознавая в то же время, что еще долго не избавится от наваждения о наблюдающем за ней Берни.
Закончив говорить по телефону, подошла Кэтрин.
— Я только что отменила продажу гостиницы, — сказала она. — Свидетельство о смерти выдано, а это значит, что все наши совместные с отцом авуары разморожены. Страховые компании производят начисления по всем персональным полисам отца, а также по предпринимательской страховке. Это огромные деньги, Мег. Ты ведь знаешь, что персональные полисы предусматривают двойную компенсацию.
Меган поцеловала мать.
— Я так рада за гостиницу. Ты бы пропала без «Драмдоу».
За кофе и соком она просмотрела утренние газеты. О самоубийстве Уильямса она узнала еще в больнице из первых сообщений по телевидению.
— Они перелопачивают архивы в центре Франклина, пытаясь выяснить, к кому попадали эмбрионы, которые Петровик воровала у Маннинга.
— Тем, у кого там хранились эмбрионы, даже страшно подумать, наверное, что их биологический ребенок родился у чужого человека, — проговорила Кэтрин. — Неужели люди так любят деньги, что идут на что-то подобное?
— Очевидно, да. Филлип Картер сказал мне, что ему были нужны деньги. Но, мам, когда я спросила его, только ли этим занималась Петровик, что крала эмбрионы для донорской программы, он заметил, что считал меня умнее и что это далеко не все, чем они занимались. — Меган отхлебнула кофе. — Остается только надеяться, что они раскопают в архивах центра, что он мог иметь в виду, когда говорил это? И что случилось со Стефани Петровик? Неужели Филлип убил эту бедную девушку? Мам, как раз в эти дни у нее должен родиться ребенок.
