Пропавшая - Мэри Кубика
В общем, если коротко — он спас мне жизнь. Еще до больницы я потеряла много крови, у меня открылось внутреннее кровотечение, начал развиваться травматический шок.
Поэтому я искренне считаю, что это мне с Джошем повезло, а не наоборот.
Тут на сцену поднимается музыкант. Пока он настраивает гитару, к нему подтягиваются остальные члены группы, и вот они начинают играть. Терраса сегодня переполнена — людей уже больше, чем столиков, а они все идут, желая насладиться видом и музыкой. Возле барной стойки тоже не протолкнуться — посетители заказывают выпить, однако это вовсе не студенческая толпа. Студенты обычно ходят по барам, где можно купить дешевые коктейли, попрыгать и потолкаться и где вечно танцует на столе кто-нибудь перебравший. А этот бар им не по карману.
— Потанцуем? — говорит Джош, вставая из-за стола и протягивая мне руку. Вокруг еще никто не танцует, и поэтому я медлю. — Кто-то ведь должен подать пример.
Отказа он точно не примет.
Я кладу руку в ладонь Джоша и встаю. Все вокруг слегка плывет — на крепкий алкоголь бармен явно не поскупился. Джош кружит меня в танце, вокруг хлопают, одобрительно присвистывают, и этот свист отдается у меня в голове эхом.
Потом Джош перестает меня кружить и прижимает к себе, обхватив за талию, так близко, что мы оба краснеем. Он не сводит с меня взгляда, полного желания, и я чувствую, как в животе просыпаются бабочки.
Вдруг кто-то, проходя мимо, случайно задевает меня локтем и извиняется, но не успеваю я ответить, как Джош внезапно меня целует. Нежно, дразняще, так что внутри все трепещет.
— Я люблю тебя больше жизни… — шепчет мне на ухо Джош, и тут музыка набирает силу, и, кроме ее звуков, больше ничего не слышно. Я обнимаю Джоша за шею, склоняю голову ему на грудь, а его руки тем временем нежно скользят по моей талии. Мы неспешно покачиваемся в такт мелодии, и все, что мне так сильно хотелось рассказать, улетает куда-то далеко-далеко.
Вскоре начинается новая песня, более быстрая, попсовая. Теперь на танцполе мы не одни, к нам подтягиваются остальные, становится оживленно, тесно, а пол пульсирует басами. Обычно в этом баре не танцуют, но по четвергам делают исключение. Бодрая музыка для медленного танца уже не годится, и мы с Джошем отпускаем друг друга из объятий.
Неожиданно я оказываюсь в паре с каким-то незнакомцем. Он пожирает меня своими темными глазами и, сжав мне руку потной ладонью, хочет покружить меня так же, как Джош. К счастью, я почти сразу вновь оказываюсь в родных объятьях Джоша.
Вдруг через стеклянную крышу мы видим, как небо озаряется разветвленной молнией. Все разом ахают. Кажется, следом тут же хлынет дождь, однако не тут-то было. Ночь по-прежнему суха, только теперь заряжена электричеством.
Мы возвращаемся к нашему столику, а там нас уже ждут новые порции напитков. На лбу у Джоша поблескивает выступивший пот, а сам он смотрит на меня с довольной ухмылочкой, жадно глотая пиво.
— Ну что, попросим счет? — игриво спрашивает Джош.
— Нам даже еще еду не принесли!
— Если хочешь есть, можем в любой момент заказать фастфуд.
Поехать домой — там будут няня, собака, да и из-за детей придется вести себя тихо… Впрочем, можно поехать и куда-нибудь в другое место.
С такой же хитрой улыбочкой я отвечаю:
— Что ж, давай.
Как же мне хочется оказаться сейчас с Джошем наедине!
Джош оглядывается по сторонам, высматривая официанта.
— Ну привет, соседи! — вдруг раздается голос. Мы переводим взгляд в его сторону и видим улыбающуюся во весь рот Кейт. Их с Беа только что посадили за соседний столик.
— Вот это совпадение, да? — говорит Беа, беря в руки меню.
В ту же минуту официант приносит наш заказ и аккуратно расставляет тарелки рядом с приборами и бокалами. Мы с Джошем обмениваемся разочарованными взглядами — теперь уйти уже не получится.
По его предложению мы сдвигаем наши столики, чтобы сделать один большой на четверых. Страсть, конечно, сразу утихла, но не пропала, и томление, которое я испытываю, за какой-нибудь час никуда не денется.
Девочкам приносят напитки, и Кейт предлагает тост:
— За Беа!
У Беа сегодня день рождения — тридцать лет, — вот они и пришли отпраздновать. Мы дружно чокаемся, кто-то не рассчитывает силу, и липкий алкоголь проливается нам на руки. Все дружно хохочут, а Кейт, извиняясь, торопливо хватает салфетки.
— Интересно, а у вас что за событие в будний день? — спрашивает Беа.
Джош бросает на меня многозначительный взгляд и отвечает:
— А разве жена не может позвать на свидание собственного мужа просто так, без повода?
Еды у нас в изобилии — порции щедрые. Я съедаю свою целиком, а то после алкоголя очень хотелось есть. Для Кейт и Беа приносят их блюда, а мы с Джошем заказываем еще всем по порции выпивки в честь именинницы. Кто-то из гостей, видимо, услышал, что у Беа сегодня праздник, и теперь все хором — правда, вразнобой и мимо нот — распевают: «С дне-е-ем рожде-е-енья те-е-ебя-я-я!» Беа смущенно прячется за меню, но Кейт его отбирает. На самом деле Беа вовсе не стесняется, а делает вид, ради кокетства, — по-настоящему смутить ее не так-то просто.
Кейт и Беа совсем не похожи. В отличие от Кейт, Беа выделяется на фоне остальных, приковывает взгляды. На нее хочется смотреть, ее хочется слушать. Никто и ничто не способно пошатнуть ее уверенность в себе. Она одета в короткие шорты поверх черных колготок, леопардовый жакет из искусственного меха и ботинки «Док Мартенс». Далеко не каждой пошел бы такой образ.
Позже все мы идем танцевать. Сначала я танцую с Джошем, потом с Кейт и Беа. Под стеклянной крышей завораживающе мерцают гирлянды. Я теряю ощущение времени и пространства, пол под ногами становится неустойчивым, как песчаный морской берег, когда на него накатываются волны.
Мы вроде бы танцуем с Джошем медленный танец, а уже через мгновение он вдруг куда-то пропадает и его место занимает Кейт. Вскоре кто-то стучит мне по плечу — это вернулся Джош, и, судя по выражению его лица, он чем-то озабочен.
— Что случилось? — спрашиваю
