Красная карма - Жан-Кристоф Гранже

– Ладно… я сейчас, – наконец сказала Николь.

Мерш смотрел ей вслед, смотрел на ее ноги. И вдруг ему вспомнилась охота по воскресным утрам, на которую его брал сторож в пансионе, где он жил в детстве. Целыми часами они сидели в засаде, в потаенной, но кипевшей жизнью чаще леса, и мальчик наблюдал за оленями, ласками, зайцами…

Его зачаровывали эти чудесные создания – изящные, грациозные…

Мерш сердито запахнул свою куртку – скрыв револьвер, скрыв свое сердце.

И сразу почувствовал себя лучше – защищенным, неуязвимым, непобедимым.

Одно только странно: он почему-то дрожал как осиновый лист.

Они прождали до полудня.

Но Эрве так и не явился.

В других обстоятельствах Мерш начал бы волноваться. Но этой ночью «их» убийца был, что называется, занят в другом месте. Так, может, парень просто-напросто проспал?

Наконец Мершу надоело терять драгоценное время в окружении этих волосатиков, которые принимали себя за Боба Дилана и усердно терзали свои гитары, перевирая его песни.

Итак, они молча сели в «дофину» и поехали в Божон. По дороге Мерш размышлял: может, Эрве тоже попросту разочаровался в их деле? Это было вполне допустимо. С какой стати они оба – его брат и девушка – должны участвовать в подобных приключениях?! Они молоды, неопытны, беззаботны, а он, бывалый сыщик, окунул их с головой в такое море жестокости, что даже ему трудно все это переносить. И в результате малыш решил свалить… Что ж, пускай, – здоровее будет.

И у Мерша родилась циничная мыслишка: теперь братец, в общем-то, не так уж ему и требуется – «студенческая» версия отпала, а для охоты за всякими садху и танцующими убийцами ему никто не нужен.

Вот Николь – совсем другое дело: она по самое некуда угодила в эту заваруху, каким-то чудом не став жертвой того, что он обозначил как «цепочку дружбы». И теперь он в любом случае обязан держать ее при себе. Вовсе не как приманку, а как человека, нуждающегося в защите…

В Божоне все камеры пустовали. Интересно, на что же это переключились студенты?

Нужна была новая демонстрация, чтобы заполнить тюрьму.

Мерш побежал вверх по лестнице. Николь спешила следом; она надела юбку, майку и что-то вроде куртки неизвестного, но явно восточного происхождения, с бахромой на рукавах.

Взобравшись на верхний этаж, они нос к носу столкнулись с Берто. Нынче был его «красный» день. И водолазка из акрила, слава богу, ему очень даже шла…

– Ну где ты пропадаешь? Я тебя обыскался! – взревел он.

– А что, есть новости?

– И еще какие! Смотри сам!

Берто помахал перед ними пачкой листков и объявил:

– Вот список пассажиров рейса «Эр Индия»! Всех, кто прибыл в Париж и вылетел из Парижа в мае месяце. Ты просил проверить…

Мерш выхватил у него листки и начал бегло просматривать их: ничего себе имена – язык сломаешь!

– Ну и что?

Берто отобрал у него списки и отделил от пачки последнюю страницу:

– Глянь-ка вот сюда. Это сегодняшний рейс.

Мерш схватил листок и впился глазами в последние строчки. Одно имя бросилось ему в глаза… нет, буквально взорвалось, как ручная граната.

– Это… это еще что такое?! – пробормотал он.

– Это значит, что твой брат Эрве Жуандо в данный момент летит в Калькутту, столицу Бенгалии.

– Не может быть!

– Да, он уехал.

Николь была в полной растерянности. Эрве летит в Индию! Эта новость неумолчно звучала у нее в голове. А теперь Мерш схватил ее за руку и привез, не сказав ни слова, на окраину Парижа, в Двенадцатый округ, к Венсенским воротам. То есть все равно что к черту на кулички.

Они вошли в красное кирпичное строение, похожее на крепость (Николь видела такие дома на окраине Парижа, но никогда не бывала внутри), и Мерш позвонил в дверь. Им открыла маленькая старушка в переднике – на взгляд Николь, типичная парижанка из простонародья… ну там танцульки на площади, оплаченные отпуска, яблочные пироги и все прочее в том же духе…

Одетта Валан, бабушка обоих мальчиков… Больше всего Николь поразило то, что Мерш назвал ее бабулей. Стало быть, у этого «цыгана безродного» все-таки есть родня?

– Куда он уехал? – еще с порога спросил Мерш.

Они расположились в чистенькой кухоньке за столом, застеленным клеенкой.

– Ну, отвечай! – приказал Жан-Луи, повысив голос.

Чувствовалось, что его и эту старую женщину связывают сложные отношения. Нечто вроде смеси симпатии и неприязни. Николь вспомнился десерт под названием «холодное-горячее» – такой готовила ей Мари-Клод, их служанка на бульваре Инвалидов.

– Я точно не знаю, – прошептала наконец старушка.

Мерш грохнул кулаком по столу:

– В одиннадцать часов двадцать минут Эрве сел в самолет рейсом на Лондон, а оттуда в Калькутту!

Одетта не проявила ни малейшего удивления. Ее как будто ничуть не поразил тот факт, что ее обожаемый внучек, которому она самолично каждое утро делала тартинки с маслом, ни с того ни с сего, никого не известив, отправился не куда-нибудь, а в Индию. Напротив…

– Это единственное, что ему оставалось.

Мерш нагнулся к ней и рявкнул:

– Я думаю, тебе пора объясниться!

Бабушка выпрямилась и вскинула голову с видом оскорбленной гордости:

– Мне нечего сказать.

Мерш сжал кулаки. Николь чувствовала, что ему стоит нечеловеческих усилий сдерживаться и не громить весь этот мещанский декор с его убогой мебелью и грошовыми безделушками.

– Послушай, – сказал он, тяжело дыша, – мы расследуем убийства, связанные с Индией и индуизмом и совершенные в Париже. И вот сейчас я узнаю, что Эрве, который участвовал в этом расследовании, улетел в Калькутту. Это не может быть случайным совпадением. Так вот: если ты что-то знаешь, лучше скажи нам! Потому что Эрве грозит опасность!

Одетта по-прежнему сидела, облокотившись на стол. И отвечала на нервные выкрики Мерша с невозмутимым спокойствием.

– Да, ему грозила опасность, но теперь, когда они за ним приехали, все будет в порядке.

– Кто это – они?

– Больше я ничего не могу сказать.

Мерш с силой провел ладонью по лицу, словно хотел стереть яростную гримасу, исказившую его черты.

– Ты знаешь этих людей? – спросил он чуть спокойнее.

– Нет. Но я знаю, откуда они прибыли.

– И откуда же?

– Из Калькутты.

Сыщик яростно ткнул пальцем в старушку:

– Да ты даже не сможешь найти этот город на карте!

– Так и есть. Но я всю жизнь помнила, что это может случиться и что твоему брату придется искать там убежище.

– Убежище – в Калькутте?! Ты сама-то понимаешь, что несешь? Эрве никогда в жизни даже из Парижа не выезжал! С какой это стати ему вдруг пришлось бежать в Индию?!

Старушка все так же прямо сидела на своем стуле и только время от времени машинально стирала пальцем с клеенки несуществующую пыль.

– Ты ничего не знаешь, – спокойно проговорила она слегка дрогнувшим голосом. – Убитые, о которых ты говоришь, связаны с Эрве.

Мерш хлопнул ладонями по столу:

– Что ты болтаешь? Эрве не имел к преступлениям