Лабиринт простых сложностей - Галина Владимировна Романова
Где добро?!
И орудие убийства Баловневой не было найдено нигде. Ни в гараже Гриши. Ни в квартире Баловневой. Ни в квартире Сахаровой, ключи от которой у Крутовой на брелоке. Она же была без пяти минут хозяйкой. Сделку никто не отменил.
К слову, в квартире Сахаровой тоже не были обнаружены ни деньги, ни драгоценности Ангела.
Работа после задержания Крутовой была проведена колоссальная. В команде с Димой работала сразу целая группа оперативников. Сведения по крупицам, но собирались. К примеру, как он обнаружил, что Крутова посещала ночной клуб в ночь убийства своей подруги? Не с камер видеонаблюдения, нет. Половина из заявленных не работала. Вторая половина наполовину была муляжами. Он обходил дворы и искал водителей, любящих ночную езду. Опрашивал, просматривал записи с их видеорегистраторов. И на двадцатом автолюбителе ему повезло.
Сил и времени было затрачено – невозможно сколько. И поэтому его расслабленность теперешнюю вполне себе можно оправдать.
Но Верочка неожиданно решила, что кое-что было упущено. И дело в суде может рассыпаться из-за маленькой оплошности, недогляда. Вот ведь в прошлый раз она помогла? Помогла, когда установила, каким образом попадают в подъезд, минуя камеры видеонаблюдения. Дотошно расспросила старушек, которых Дима счел бестолковыми. Понаблюдала. Пошарила в зарослях кустов. И…
Подъездная дверь пропела открываемым замком. Вера схватилась за ручку, потянула на себя, выпустила молодого парня с собакой и тут же шагнула внутрь. Консьержка смотрела телевизор и не обратила на нее никакого внимания. Беспрепятственно пройдя к лифтам, она вошла в кабину и нажала на кнопку этажа, находящегося на уровне этажа, где в доме напротив проживала Ангелина Баловнева. Если не повезет на этом этаже, у нее в запасе еще два: один ниже, второй выше. На каждом этаже квартир, выходящих окнами на окна Ангела, три штуки. То есть в общей сложности девять. Ничего, она справится. Лишь бы повезло!
– Нет, извините…
– Сожалею, но ничем не могу помочь…
– Да вы что там, в органах, ошалели, что ли, совсем?! По окнам подсматривать?! Ну вы вообще…
Примерные ответы, к которым она была и готова, и нет. Но улыбалась виновато, извинялась, шла дальше. Этажом ниже в двух квартирах не открыли. В третьей в дверь высунулась конопатая мордаха заспанного подростка лет пятнадцати. Мальчишка долго не мог понять, чего от него хотят. Потом вздохнул, распахнул дверь шире, почесал лохматую шевелюру и, хитро глянув, задрал вверх указательный палец.
– Вам надо туда, – произнес он сипло.
– Только что этажом выше была. Все бесполезно. Никто, ничего и нигде.
– Вам двумя этажами выше надо. В квартиру, как наша расположенную. Там мужик один живет поганый.
– Поганый? – удивленно округлила глаза Верочка. – В каком смысле?
– Во всех смыслах. – Он уронил руки вдоль тела и свесил голову, словно смертельно устал. – Стучит на всех консьержке, в управляющую компанию. Все видит, старый козел.
– Не ругайся, – мягко попросила его Верочка.
– Извините. Но если кто что и видел в доме напротив, то только он. Не удивлюсь, если он в бинокль за всеми наблюдает. – Мальчишка снова потыкал пальцем вверх. – Как, интересно, он сумел рассмотреть из своих окон, что мы с пацанами на детской площадке курили и окурки бросали под горку? Точно бинокль. Или подзорная труба у него имеется…
Лифт был занят, и наверх Верочка летела через ступеньку. Встала перед дверью с высоко вздымающейся грудью. И только протянула руку к звонку, как дверь сама по себе распахнулась.
– Что надо? – сквозь толстые стекла очков на нее уставились два глаза-шила. – Кто такая?
Вера достала из сумочки удостоверение, показала худощавому сутулому мужчине в сером трико.
– Почему без формы?
– Жарко, – буркнула она, мысленно соглашаясь с рыжим мальчишкой.
Мужик с первых мгновений показался ей противным.
– Входи, – посторонился он, впуская ее в чистую прихожую с одиноко стоящей в углу рогатой вешалкой. – Разувайся. Мне тут пыль не нужна.
Вера послушно сбросила белоснежные мокасины и прошла за ним в комнату с узким диваном по дальней стене и двумя тощими креслами к окну. И да, мальчишка оказался прав. У окна, нацеливаясь дулом на окна, на треноге стояла подзорная труба.
Ура, ура, ура!
Она мысленно поплевала через левое плечо, боясь сглазить удачу. Присела на предложенное кресло, тут же почувствовав, как впиваются в зад старые пружины.
– Итак, что хотела, гражданка дознаватель? Жалобу на меня коллективную состряпали соседи-сволочи? Почему не участковый? Почему дознаватель?
Мужик ходил перед ней туда-сюда, сложив руки на груди. Взгляд его елозил по полу, Верочкиным коленям и ножкам журнального стола с обшарпанной полировкой.
– Вас как зовут? – спросила Вера, вспомнив, что мужчина не представился.
– Николай Иванович меня зовут, – проворчал он в ответ и резко остановился: – А разве в заявлении не было указано?
– Нет, – качнула она головой. – Потому что не было никакого заявления. Если и было, мне о нем ничего не известно. Я здесь по другой причине.
– По какой еще причине? – сощурился он противно.
– Мне нужна ваша помощь, Николай Иванович. В одном очень серьезном деле.
– В каком таком деле? – глаза его чуть приоткрылись, стали внимательнее, добрее будто.
– В деле об убийствах, которые произошли в доме напротив. Правильнее, одно убийство произошло в подъезде меньше месяца назад. Второе – в ночном клубе. Но девушка, которую убили в ночном клубе, жила в доме напротив. И ее окна почти напротив ваших. Только этажом ниже. И я пришла к вам за помощью. Может, вы…
– Подсматриваю в подзорную трубу за жильцами в доме напротив? Рыжий сучонок настучал? – взорвался он с такой силой, что жилы на шее вздулись. – Если хотите знать, я за звездами наблюдаю. И гороскопы личные составляю людям. А всякие проститутки мне неинтересны, вот!
– Почему проститутки? – она еле сдержала улыбку. – Потому что Ангелина Баловнева – девушка из дома напротив – в ночном клубе у шеста танцевала?
– Уж не знаю, где она и с кем танцевала, но дома постоянно ходила голышом. Проститутка! Кто же еще?
Он вдруг сник, поняв, что совершенно бездарно проговорился. Сел на краешек тощего кресла напротив Верочки и, виновато улыбнувшись, произнес:
– Спрашивайте, что вас интересует, товарищ старший лейтенант. Я не мог за ними не наблюдать, потому что чувствовал, что за их окнами творится черт знает что! Беззаконие творится! Спрашивайте…
Она спрашивала, он отвечал. Потом перехватил инициативу и начал рассказывать сам, уже без наводящих вопросов. Она слушала и не верила своим ушам. И на всякий случай показала ему несколько фотографий, которые были у нее в телефоне. Николай Иванович всех опознал
