Тени в холодных ивах - Анна Васильевна Дубчак
Попросить Кристину поднять рукава, чтобы поискать следы наручников? Что со мной? Я же отлично все видела! Их обеих арестовали и увезли.
Сказать, что мне пора домой? Но я не хотела домой! И к Илье не хотелось, потому что я боялась, что вот уж ему-то я расскажу всю правду. И что же мне оставалось делать?
– Кристина, Валя, как же я вас люблю! – сказала я, и мой голос был похож скорее не блеянье.
33
Сергей с Люсей сидели в машине как раз напротив окон мастерской Метелей и наблюдали за тем, как все трое веселятся, пьют, смеются.
– Ты так и не сказал мне, злишься на меня или нет, – говорила Люся, пытаясь по выражению лица Родионова понять, что он чувствует.
– Да я и сам еще не понял… Но, знаешь, после всего этого я и сам подумал бы, что спятил. Но как хорошо начинался этот день, а, Рожкова? Убийца – Зимин, дело, как говорится, в шляпе. И вдруг этот твой кульбит с проверкой алиби!
– А как еще я могла добиться того, чтобы узнать правду, – ни у кого из этой троицы алиби нет!
– А девчонку не жалко было?
– Жалко. Зато потом как хорошо у них все вышло. Прямо-таки семейная сцена в ресторане!
– Я бы никогда в жизни не решился на такое. И твоя затея провалилась бы, если бы не это видео. Я вообще не понимаю, как ты уговорила Кристину принять участие во всем этом безобразии? Взгляну еще раз…
И Сергей включил видео в телефоне. На экране появилась мастерская Метелей, по которой металась маленькая фигурка во всем темном. Сумерки. Лица девушки не разглядеть, хотя видно, что она нервничает. В какой-то момент она извлекает из-за холстов на подрамниках тубус, открывает его и вытряхивает рулон. Потом достает из кармана небольшой узкий сверток, который засовывает в этот рулон, а его, в свою очередь, помещает в тубус. После всех этих манипуляций девушка поспешно покидает мастерскую.
– Грубая работа, это я о твоем плане, – уже более миролюбиво сказал Сергей, улыбаясь Люсе. – Но сработало ведь! Сработало – это факт! Обещай, что это был первый и последний твой спектакль! Мы так не работаем.
– Нет, Сережа, я не буду тебе обещать. Наша работа – это не только подчинение сухому уставу и правилам. Мы должны использовать все методы, чтобы вычислить настоящего преступника, чтобы не ошибиться. Потому что наша ошибка может стоить свободы, а то и жизни человека. Понимаю, прозвучало громко, но это так.
– Ладно, Рожкова, твоя взяла. Так что будем делать дальше?
– Подождем… Уже недолго осталось. Вот увидишь, она выдаст себя.
34
– Между прочим, сегодня меня арестовали, – вздохнув, Кристина залпом допила свое вино.
– Ма, не надо! – Валя положила ей на плечо свою руку. – Не хочу вспоминать. Да и Кате все это не нужно…
– А что тут такого? Да, меня арестовали и даже успели надеть наручники. Вот такие дела.
– Это как? За что? – Катя начала потихоньку трезветь.
– Кто-то подкинул мне в тубус нож. И не простой нож, а тот самый нож, которым якобы была убита твоя сестра, Катя.
– И меня, между прочим, тоже задержали, – прохныкала обиженно Валя. – Сказали, что нашлись свидетели, которые якобы видели нас с мамой на месте преступления. Что мы переодевались в чистую одежду, а нашу, якобы забрызганную кровью, мы жгли где-то неподалеку на берегу. И это просто счастье, что очень быстро сделали экспертизу крови на ноже, выяснилось, к счастью, что это вообще не человеческая кровь…
У Кати округлились глаза. Значит, ей все это не привиделось, что это не ее фантазия. Ни разговор с Рожковой в кафе, ни арест Метелей… Может, они еще и знают, кто их предал или даже подставил?
– И кто же подсунул вам этот нож? – спросила она и замерла, понимая, что через секунду она может потерять своих подруг навсегда.
– Ты, – ответила Кристина. Когда у Кати вытянулось лицо и она уже была близка к обмороку, вдруг расхохоталась: – Да расслабься ты! Это сделал убийца, кто же еще! Или тот, кто покрывает убийцу.
– Но как же он вошел сюда?
– Откуда мне знать? Хотя иногда у меня здесь просто как проходной двор, сами же знаете. Ладно, все. На сегодня хватит драм. Главное, что я после всех этих волнений познакомила Валечку с ее отцом, Борисом. Скажи, Валюша, как мы хорошо посидели в ресторане! Скажи, он очень милый?
– Да, говорю же, он крутой. Только мне до сих пор не верится, что он купил мне квартиру… Это прямо какой-то сон.
– Скажи, Катя, – обратилась к ней Кристина, словно что-то вспомнив, – а как звали лучшую подругу твоей сестры? Уж не Зоя ли?
– Да, – растерянно пробормотала Катя. – Но при чем здесь она?
– Мне кажется, что она была у меня здесь, сопровождала одного из моих знакомых… Кажется, она была со скульптором Дворкиным. У нее есть родинка над верхней губой?
35
– Мира?
Молодая женщина в белом костюме и в белом английском берете заглянула в кабинет, на двери которого висела золотая табличка «Психиатр. Штейн Мира Соломоновна».
– Как хорошо, что я застала вас здесь! Сто лет не виделись… Надеюсь, у вас все хорошо. Ну и отлично… Где тут мой любимый диванчик? Господи, какой же он мягкий и удобный! Да, знаю, я поросятина такая, что не звонила вам, ничего не рассказывала, на звонки не отвечала. Но просто замоталась. Сами понимаете – похороны сестры. Сейчас вроде бы все как-то улеглось, но на душе скверно. Но ничего, я справлюсь. Я вообще-то на минутку к вам…
Женщина удобно улеглась на диване, закрыла глаза.
– Так, постойте, сейчас сосредоточусь. Я, собственно, что хотела вам рассказать… Вот помните, вы с моей сестрой постоянно говорили мне, что у меня какие-то провалы в памяти. Что я забываю самые элементарные вещи. Вернее, это не вы, Мира, а Марина мне это старалась внушить, да так хорошо, что я на самом деле вроде бы стала кое-что забывать. Но теперь все это в прошлом! Да! Теперь в моей голове все разложено по полочкам, и я буквально все вспомнила! Итак!
В тот вечер моя сестра собиралась встретиться с Мезенцевым у «Трех дубов». Мало ей было этого художника, которого она постоянно раскручивала на подарки и на деньги, так потом вдруг появился этот биолог. Нет, вы только представьте себе! Мне, значит,
