Следопыт Бероев - Семён Александрович Данилюк
– Вот вы где! – протирая запотевшие очочки, он направился к саням.
– Этот-то откуда? – простонал Большунов. – Его ж давно увезти должны были.
– Стою, стою на «номере»! И никого. Аж закостенел! Скверно гостей принимаешь, Прохор Матвеевич! Бросили, как цуцика какого! Срочненько налей.
Он нацепил на место очки, проморгался. Увидел Большунова в санях среди нахохлившихся подсобников. Разглядел наведённый на себя карабин.
– Что это значит? – спросил он Микушева.
– Ты задержан, – сухо объяснился тот. – Как соучастник.
– Соучастник чего? – Мужчина удивлённо глянул на угрюмого Большунова. Тот отвёл глаза.
Мужчина сбледнел.
– Это ерунда. Чушь какая-то несусветная. Послушайте… Меня пригласили. Наверняка есть разрешение. Прохор Матвеевич, вы чего отмалчиваетесь?.. И потом, почему в таком тоне? На «ты»? Вы хоть понимаете, с кем разговариваете?! Я – заместитель министра…
– Был. А нынче ты – соучастник убийства, – равнодушно возразил Микушев. – Вон вишь?
Голубович в самом деле разглядел, наконец, недвижное припорошенное тело.
– Как же это? – пробормотал он.
Микушев стянул с его плеча карабин. Показал на лежащего Репнина:
– Познакомься. Это был Георгий Вадимович.
Перевел дуло на бурята:
– А это Петя, возница. Поступаешь в его распоряжение носильщиком. Вместе перенесёте Георгия Вадимовича в сани. Живо!
Подгоняюще ткнул в живот. Из Голубовича с шумом вышел воздух.
Погрузили тело Репнина, расселись вокруг.
Микушев на лошади, обвешанной оружием, и с карабином на груди, подъехал к саням.
– Попробуешь погнать – пуля в затылок твоя, – предупредил он бурята.
Процессия неспешно потянулась в сторону администрации заповедника.
Голубович с пузырящимися губами яростно набросился на Большунова.
– Как это прикажете понимать?! Как кутят в повозке!.. Во что вы вообще меня впутали? Браконьерство, труп какой-то. Это называется – хозяин тайги? Да меня через неделю должны министром назначить. И что по вашей милости теперь?
– Вам же сказано: теперь вы – соучастник убийства, – угрюмо ответил Большунов.
– Как это? – Голубович растерялся. – Вы что, это серьёзно?! Вы-то знаете, что я никого не убивал!
– Может, и не убивал, – вяло согласился Большунов. – А может, и… Кто-то стрелял в спину. Почему не вы?
– Да вы… с кем это? Шантажировать, что ли? – Голубович набрал воздуху.
– Отдохни, министр. На параше наговоришься, – оборвал Лапин. Как и остальные на санях, он не отводил взгляда от слабеющего, обвисшего на лошади конвоира. Ткнул локтем директора. Вновь припал к уху:
– Матвеич, самое время.
Дорога как раз начала подниматься вдоль обрывистого горного кряжа, на верхушке своей достигавшего десяти метров высоты. Подножие хребта было усыпано острыми валунами.
– Даже ножом не придётся. Чуть подтолкнуть и… – Лапин засопел. – Тут же вернулись. Коней, прочее
