Тихушник (СИ) - Бабин Александр

— У меня тоже нехорошие мысли проскальзывали насчёт зама, — сказал Борис. — Что-то зачастил, смотрю, к нему заместитель из УВД. Сидят полдня в кабинете, ничего не делают, пьют чай, что-то мышкуют… Я уж хотел «жучок» поставить — так захотелось послушать и узнать, что их связывает. Странно всё это…

— Странного ничего нет: они с нашим замом кореша, всего-то. У одного сын коммерсант, у второго — тоже. Оба люди не бедные. Что им остаётся делать на таких должностях, — только охранять свой семейный бизнес, прикрываясь служебным положением. Наша милицейская зарплата их не интересует. Ну да ладно с их бизнесом, такая ситуация по всей стране идёт — «сват, брат, кум». Давайте ближе к делу. Не буду вам рассказывать, откуда у меня появилась информация и из какого источника, — но она заслуживает внимание, ещё раз повторюсь. У людей имеется магнитофонная запись разговора наших вышеупомянутых замов со «смотрящим», и мне дали её послушать. Где и у кого эта запись сейчас хранится, я не знаю. Но меня предупредили, что она не в единственном экземпляре — есть копии. В любой момент, если они заподозрят что-то неладное, отправят копии по адресатам, — не сказали, по каким, одна из них точно пойдёт в Москву. Люди, давшие мне эту запись, — серьёзные, слов на ветер не бросают. Сразу предупреждаю вас — их не ищите, они не жулики, всё равно не найдёте, да и в наше поле зрения они ранее не попадали. Почему дали мне, а не вам, — объясню. Раньше я одному из них оказал небольшую помощь. И давайте с расспросами ко мне ограничимся.

Сказал я этот монолог коллегам специально — чтобы отвести подозрения от себя и от моего напарника, с которым в кафе оборудовали устройство для прослушки. Прослушка оказалась как никогда продуктивной, хотя и была поставлена незаконно, — но для истории это уже не важно. Главное — имеется запись разговора «смотрящего» с заместителями, а это уже результат. Оперá — ребята ушлые, у них уже в крови — найти источник информации и докопаться до истины. «Бережёного Бог бережёт, а не бережёного конвой стережёт», — пословица эта как раз сейчас подходит к такому варианту событий. Попади такая запись к замам — даже не знаю, на, что они пойдут. Для них её существование смерти подобно: тут же получат лет этак двадцать пять «отдыха на курортах южного Магадана», и всё за одну их маленькую просьбу — «попугать людей» со стороны криминала. Судья по совести осудит — не посмотрит на их звание и заслуги, и не сможет вынести в отношении их оправдательный приговор. Побоится это сделать, — ведь деться ему будет некуда, дело носит политический оттенок, и судья может лишиться своей мантии и хорошей пенсии.

Я мог бы, и помолчать, затаиться и не раскручивать дальше эту информацию. Доработать спокойно до пенсии, потянув время, и уйти на отдых… Но тогда за, что я получаю деньги? Народ ждёт от нас результата, поэтому найти преступника — наш долг, тут как ни крути, а работать придётся. Я думаю, у киллера наш кандидат — не первая жертва, есть и другие. Не исключаю, что и журналист — его рук дело. Понравится ему убивать людей — пойдёт в разнос, не остановишь. Тем более, он это делает не бесплатно. А может и до нас дойти, когда терять ему будет нечего, — если наступим ему на хвост. Тут — пан или пропал: или он нас первыми замочит, или мы его, если успеем опередить и отправим в места не столь отдалённые. Мне одному с ним точно не справиться. Нужна будет помощь моих коллег, а вместе мы его одолеем.

— Опять ты, Саня, темнишь, — жути нам только с утра не нагоняй. Сам записал, а на людей всё валишь. Знаем мы тебя, тихушника, — сказал Трубин Валера.

— Как хотите, понимайте мои слова, но я вам скажу одно. На записи есть просьба замов к «смотрящему» — попугать наших последних жмуриков. Попугали их не наши местные братки, а братва из другого города. Я тут всю ситуацию прокубатурил и прикинул — все ниточки к убийствам идут как раз от «смотрящего», это его рук дела. По крайней мере, помните, как он весь напуганный приехал к нам? — и тут же вскоре журналиста мочат. Да ещё вчера ещё одного жмурика отправили на небеса. Думаю, где-то у братвы база имеется… Или наездами у нас бывают, хотя вряд ли — расстояние между городами большое, не наездишься каждый день, хотя не исключаю и такой вариант. Надо начинать работу со «смотрящего» — время нас поджимает, не дай Бог они до нас доберутся. Не мне вам объяснять — киллеры люди серьёзные, хотя и без мозгов. Пойдут на всё, лишь бы не сесть в тюрьму, — тем более у них в наших рядах появились помощники в лице замов. У вас что, по две головы у каждого? У меня — одна, и хочу с ней походить ещё лет тридцать, — она меня пока устраивает. По крайней мере, последние 36 лет не подводила. Вот поэтому я и говорю, что нужно всем навалиться на раскрытие убийств. И обращаюсь к вам за помощью — есть у меня кое-какие соображения. Нужно провести комбинацию со «смотрящим» и замами — столкнуть их лбами, чтобы они зашевелились. А мы к этому времени подготовимся, и все их действия будем фиксировать.

Зазвонил телефон, Борис взял трубку.

— Саня, тебя! Из прокуратуры звонят.

— Слушаю вас, — ответил я, узнав голос вчерашнего следователя прокуратуры. — Можешь дальше не продолжать! Допиваю чай и бегу в морг, после него сразу же к тебе, — жди. Не отвлекай от работы! — и положил трубку.

— Круто ты, Саня, с прокурором разговариваешь, — удивился Борис.

— Боря послужи с моё, — и ты будешь разговаривать так же борзо. Мы с ним знакомы ещё по совместной работе в райотделе — в соседних кабинетах сидели, не одну бутылку «квасу» выпили, — имею право. Я его спас от увольнения — он по пьяни уголовное дело потерял. По сей день, мне должен ящик пива. Представляешь — ему пришлось снова с нуля это дело восстанавливать, всех лиц по нему передопросить да ещё объяснить, для чего он повторно это делает, — тут нужно иметь мастерство сказочника. А я это уголовное дело нашёл после того, как он меня попросил написать, повторно одну из бумаг… Я понял — тут что-то неладное, и ему прямо в его «честные» глаза сказал: «Что, уголовное дело пропил?». Пришлось ему в содеянном признаться, как жулику на допросе. Я пять минут с ним побеседовал и понял — дело где-то в его кабинете находится, никто его не украл — кому оно нужно. По пьянке припрятал и не помнит, где лежит. С каждым такое бывает раз в жизни, святых среди нас нет. Оказывается, он на пару с товарищем смотрел по телеку чемпионат мира по футболу — тут грех уголовное дело не потерять, тем более, наши футболисты, как всегда, проиграли. Вот они с горя и напились в хлам и на рабочем столе улеглись на пару, — в обнимку с двумя обгрызенными солёненькими лещами, да пустой канистрой из-под «Жигулёвского». При таком столе и при такой игре футболистов — мать родную забудешь, не то, что уголовное дело потеряешь. Так вот, я его рассказ выслушал и включил свой аналитический мозг. Тот мне выдал ответ — вынести дело из райотдела они не могли, так как никуда не выходили. Выйти не могли — в силу «обезноживания» после распития спиртного. Взять его никто из посторонних тоже не мог. Кому бы воровать дело по краже трусов у бабки Марфы? — Никому. Значит, пропил. Я ему так прямо в глаза и сказал. Лично осмотрел кабинет, как при обыске мы делаем, — и нашёл его за батареей. Видимо из стопки уголовных дел, что вместо подушки были, — упало за батарею, когда наши болельщики на пару почивали. Вот к такому выводу пришёл мой аналитический мозг.

Но он был со мной не согласен — сказал, что это происки его врагов — коллег по следственному отделу. Так свою вину и не признал, что по пьяни потерял, — а я и не настаивал. Слава Богу, что уголовное дело прокурор на проверку не попросил, а то бы ему не поздоровилось. Хотя и дело-то — так, ни о чём, было бы посерьёзнее — выговором не отделался: выгнали бы с треском из органов. Вот поэтому я сейчас с ним разговариваю на равных. Учись и запоминай, пока я живой и не на пенсии, потом будет поздно… Мужики, давайте до вечера разговор отложим, время поджимает — боюсь опоздать на вскрытие трупа. Не зря же следак беспокоится и с утра звонит — видимо, областной прокурор его подгоняет. Как бы мне на скандал не нарваться…