Идеальная пара …или идеальная ложь? - Джеки Каблер
Снова тишина, а потом послышался звук приглушенного бормотания. (Он с кем-то разговаривает?) Затем он ответил:
– Хорошо, я не знаю, чем я смогу тебе помочь, но если ты сможешь приехать сюда… Вечером я занят, но в час у меня обед, мы можем встретиться в это время. По дороге есть паб, можно там поговорить.
Он дал мне адрес паба, и мы закончили разговор. Все складывалось совсем неплохо. Внезапно и совершенно неожиданно я ощутила чувство голода. Ела ли я что-нибудь сегодня? Или вчера вечером? Я не могла вспомнить. За последнюю неделю я даже от вина отказалась. Кофе был единственным напитком, который мог переваривать мой желудок, и я знала, что похудела. Мне пришлось искать ремень, потому что джинсы болтались на талии. Мне нужно начать питаться, чтобы быть в форме. Полиция работает явно не в том направлении в поисках Дэнни, поэтому мне придется самой во всем разобраться. Надо поесть и составить список вопросов к Куинну. И, возможно, из Лондона я вернусь с ответами хотя бы на некоторые из них.
Глава 24
– Как долго мы собираемся его держать? – вопрос Девона заставил Хелену подпрыгнуть, хотя она и видела, что он подошел к ней минуту назад.
– Я не знаю. Я действительно не знаю. Думаю, мы правы… Но что, если мы ошибаемся, Девон? Можешь представить, что тогда?
Он поморщился и покачал головой.
– Не хочу даже думать об этом, – сказал он.
Они оба облокотились на подоконник у окна, которое растянулось во всю длину комнаты отдыха. Небо было затянуто серыми тучами, тротуар, который видно с высоты третьего этажа, был влажный от моросящего дождя. Самый разгар часа пик. Улица была заполнена машинами и людьми, снующими туда-сюда. Время от времени порывы ветра выворачивали зонтики в руках прохожих и заставляли дребезжать стекла в переходе станции метро «Виктория». На мгновение Хелена подумала, что хотела бы работать в офисе или магазине, где было бы легко и безопасно, где самым непростым будет решение, какой сэндвич выбрать – с сыром или тунцом или какое платье разместить на витрине магазина – красное или черное. Или, может быть, стоило бы выбрать профессию, как у Шарлотты. Она знала, что быть учителем непросто, но, по крайней мере, Шарлотте обычно не приходилось принимать решения, от которых зависела чья-то жизнь. Если Хелена ошиблась с принятым сегодня решением, могло умереть еще больше мужчин.
Она отвернулась от окна, выгнула больную спину и медленно вернулась к своему столу, оставив Девона в одиночестве смотреть на суету улицы. Накануне они несколько часов допрашивали Джорджа Долана. По закону они могли задержать его еще на один вечер, соблюдая отведенные девяносто шесть часов на содержание под стражей подозреваемого в тяжком преступлении без официального предъявления обвинения. Все время, пока они находились в допросной, Долан продолжал насмехаться и унижать убитых, не называя никаких реальных причин, почему он решил их убить. «Не понравился их вид», «они были одинаковые, безликие пустоши космоса». Его слова и отношение к предполагаемым жертвам вызывали у них отвращение и озноб. Хелене даже пришлось попросить перерыв, чтобы выйти в туалет, потому что ей стало физически плохо.
– И как только земля носит таких, как он? – спросила она Девона, который обеспокоенно вышел за ней. – Ему, похоже, плевать на погибших людей, на их скорбящие семьи. Он смеется над этим. Что с ним не так? Боже мой…
Девон кивнул, сжав губы:
– Я знаю. Он самый настоящий подонок.
Ранее, когда Долан потребовал положенный ему перерыв на допросе, в допросную заглянул Фрэнки. Он следил за ходом допроса из смотровой комнаты с другими офицерами.
– Больной, больной ублюдок! – сказал он. – Вы проделали отличную работу, каждый из вас.
Хелена кивнула, ей было трудно говорить из-за комка, образовавшегося в горле. После первой волны ажиотажа вокруг признания Долана постепенно начали появляться сомнения. Первые подозрения возникли, когда они стали разбираться в каждом убийстве отдельно, решив пока не затрагивать более ранние убийства в Лондоне, о которых они знали не так подробно, как о бристольских. Поэтому начали с убийства Мервина Эллиотта в Клифтоне в конце февраля.
– Вонючий ублюдок. Работал в магазине элитной одежды, наверное, только потому, что любил лапать этих несчастных придурков, которые приходили на примерку, – говорил Долан. – Я шел следом за ним до Даунса, а потом хорошенько его пнул.
– Вы ударили его ногой? Не могли бы вы уточнить, мистер Долан? Как именно вы убили Мервина Эллиотта?
Вместо ответа Долан смотрел на нее, медленно облизывая пересохшие губы. Хелену чуть не стошнило, но она сумела взять себя в руки и продолжить допрос.
– Я избил его. Несколько ударов ногами, несколько крепких ударов. Мне не потребовалось на это много времени, – сказал Долан, затем откинулся на спинку стула, который зловеще скрипнул под ним.
Хелена почувствовала, как локоть Девона легко коснулся ее локтя, и оттолкнула его. Мервин Эллиотт умер от удара по голове, и других травм у него не было. Избил? Несколько ударов ногами, несколько крепких ударов? Показания Долана не сходились с материалами дела, и у Хелены зародились сомнения.
– Хорошо, перейдем к Райану Джонсу, тело которого было найдено утром двадцать восьмого февраля. Вы утверждаете, что также убили и его, мистер Долан. Можете рассказать, как вы это сделали?
– Точно так же, – тут же выпалил он, явно довольный собой. – Хорошенько его отметелил. Надрал ему задницу в тихом переулке в середине следующей недели. Никто меня не беспокоил, и я растянул удовольствие, повозившись с ним подольше, наслаждаясь каждой минутой.
Он снова резко откинулся назад, и стул жалобно заскрипел, не выдерживая такого обращения. И так продолжалось несколько часов. Когда они спросили его о Дэнни О'Конноре, он сказал им, что тот тоже умер после «крепких побоев», а на вопрос, где находится тело, просто пожал плечами.
– Рано или поздно вы его найдете, – сказал он с хитрой ухмылкой.
Через два часа у них был перерыв. Хелена и Девон покинули допросную и быстро пошли по коридору. Когда они достигли пустого конференц-зала в дальнем конце коридора, Хелена вошла в него, а Девон последовал за ней, закрыв за собой дверь.
– Ты думаешь так же, как и я? – спросила она.
